– Оружие, значит?

– А что еще? Я ввозил экипировку для целой армии, а он, возможно, привез паровую мортиру. Потребовался целый сундук полновесного золота, не банковских билетов, а золота, тан л’Мориа, чтобы заткнуть уши глаза и рты некоторым работникам таможни, после чего люди заказчика сами увезли груз прочь. Правда, я слышал, что позже все эти озолотившиеся ничтожества исчезли с лица земли. Вы ведь поэтому нанесли мне визит?

– Некоторых из них выловили в Доках Зэфса, вода сильно испортила трупы. Вода и кластаносы.

– Вот-вот, – кивнул Дан Као. – И Ке-Ауну голову отрезали. И отец мертв. Он был очень стар, конечно, но мне всегда казалось, что раньше первых седин я его место не займу, на диво крепко он держался за жизнь. Однако вот я здесь, а его нет.

– Думаешь, что отец знал, что случится с теми, кто слишком глубоко влез в это дело?

– Нет. Он очень любил жизнь, и если бы знал, что это точно его последнее дело, то не стал бы соваться. Он подозревал. Возможно, он знал заказчика и поэтому опасался.

Только что моя хрупкая надежда на то, что Дан Као назовет мне чье-нибудь имя, рухнула.

– То есть ты не знаешь, кто заказал и оплатил все это?

– Не видел, не говорил, не слышал. Думаю, лишь благодаря этому и жив до сих пор. Неприятное чувство. Потому и ухожу подальше от этого титанического магнита бед.

– Оружие охраняли люди заказчика, ты сказал?

– Люди, люпсы, пара авиаков.

– Опиши их.

– Все западные люди для меня на одно лицо, а люпсы, думаю, для всех на одну морду. Как их различать? Впрочем, могу сказать, что это были суровые люди. Настоящие солдаты.

– Дан Као видел много солдат на своем веку?

– Достаточно, тан. Моя семья бежала из Пайшоань, потому что Император[11]послал в нашу провинцию войска на зачистку территорий от «отмирающей» нации. Пятьдесят тысяч слишком своевольных крестьян не нужны государству, в котором много послушных народов и мало плодородной земли для них. Я видел солдат.

– Я верю вам. Я даже примерно представляю, что за солдаты сопровождали груз. Но куда они его сопровождали?

– Не знаю. На мне лежала задача транспортировать оружие через Эстру, а потом спрятать на одном из наших складов.

– Западная часть Маленького Дзанкога?

– Да. Складской участок под номером шесть, помещение номер семнадцать прямо над каналом. Куда потом исчезали ящики, я не знаю.

– Они исчезали?

– Их никто не выносил наружу, тан л’Мориа. Мои люди просто складывали в указанном месте оружие и запирали склад. Когда они были там спустя день, склад оказывался пуст. И так раз за разом… Хм, чай остыл, а мы к нему и не притронулись.

– Это все?

– Все, что я могу предложить для расследования. А теперь прошу меня простить. Пора.

Девушка, все это время дремавшая на диване, чью голову Дан Као поглаживал, словно она была кошкой, села, гибко потянулась и поднялась. Она выкатила из-за дивана кресло на колесах, а затем, сжав виски тонкими пальчиками, заставила тело Нефритового Скорпиона оторваться от подушек. Контрабандист переплыл на кресло по воздуху, и широкие кожаные ремни, словно живые змеи, обхватили бессильные тонкие ноги калеки. Юноша уже много лет постоянно таскал с собой магессу. Без ее целительского влияния он испытывал сильную боль.

– Заговорился я с вами. Желаю вам выбраться из этой заварушки живым, тан л’Мориа. Или, если хотите, можете присоединиться ко мне и переждать бурю в уютной тихой гавани.

Я коснулся своего цилиндра.

– Увы, этот эсминец прорубается сквозь водные валы, держась заданного курса. Честь имею.

– Тшайшийань, тан л’Мориа, до новых встреч, надеюсь. Вас проводят, тхуу сун тхатаама.

Забинтованные неспешно двинулись по нашим с Себастиной следам, в то время как магесса вкатила кресло Дан Као в открывшуюся стенную нишу, которая закрылась за их спинами.

– Куда теперь, хозяин? – спросила моя горничная, когда мы покинули лавку ингредиентов.

– Осмотрим складские помещения. Кажется, где-то там была закусочная. Я снова голоден.

Вскоре я уже сидел на лавке в крошечной лапшичной и поедал вкусную горячую лапшу с говядиной, овощами, варенными вкрутую яйцами, плавающими в прозрачном свином бульоне.

– Ешьте-ешьте, – приговаривал повар, встряхивая в дуршлаге новую порцию, – не дайте лапше развалиться! Должна быть упругой! Еще тарелку?

– Нет, спасибо, Га-Шен. Рассчитай меня.

Поедая лапшу, я не забывал следить за складскими территориями, рассматривал нетэнкрисов, которые входят и выходят через главные ворота. Насчитал довольно мало, за прошедшие полчаса на территорию въехало только два конных фургона. Я вышел из лапшичной под снегопад и перешел улицу. Через несколько минут показалась Себастина.

– Я обошла территорию, хозяин. Не заметила ничего и никого подозрительного.

– Снаружи все спокойно, заглянем внутрь.

Мы подошли к стене, огораживающей склады, и Себастина присела, подставляя руки.

– Только легонько.

Наступив на ее ладони, я в следующую секунду взмыл в воздух, кувыркнулся через себя, приземлился с противоположной стороны и снова кувыркнулся, гася инерцию. Цилиндр отлетел в сторону, весь плащ оказался покрыт снегом и грязью. Рядом плавно приземлилась Себастина, гибкая и грациозная как всегда.

– Все в порядке, хозяин?

– Да… только отвык я от такого.

– Помимо фехтования мы можем практиковаться в акробатике.

– Ну уж нет! Подай мой головной убор, пожалуйста.

Мы осторожно побрели между складскими помещениями, поминутно останавливаясь, чтобы разглядеть номера на подвешенных рядом с дверьми табличках. Я стал высвечивать их своими карманными часами и попытался припомнить, какой из пайшоаньских иероглифов обозначает какую цифру. От этого меня отвлек приближающийся лай. Из-за тринадцатого склада выбежали две крупные псины и, оглашая округу яростным гавканьем, ринулись к нам.

– Не спеши, Себастина, – сказал я, снимая очки. – Я сам.

Приблизившись вплотную, ведущий пес резко уперся лапами в скользкую от снега землю, упал и проехался на брюхе к моим ногам. Второй остановился поодаль. Тот, что оказался рядом, перевернулся на спину и стал жалобно повизгивать, прикрывая хвостом гениталии. Животное терзал ужас.

– Вот так, спрятали зубки, молодцы. А теперь пошли вон.

Псы ринулись прочь, будто я подпалил им хвосты, тоскливо подвывая и визжа. В родстве с Темнотой все же есть некоторые преимущества.