он ожидаемо понял мой вопрос и без лишних пояснений, видимо тоже увидев все остальное в моем разуме. Ему конечно не понравилась моя ’’шумность’’, но он все же дал ответ на этот интерес.

— Да кто их знает, зачем им это нужно! Скорее всего они собирают какие-то знания о народах и о их действиях при приходе опасности. Ну или просто увеличивают количество собираемых душ и убирают урожай раз в несколько сотен лет, позволяя народам контролируемо плодиться. Ну а говоря про мой возраст… Уже не помню. На моей памяти вы уже восьмая итерация этого эксперимента. За это время люди появились уже во второй раз, как и Деоны. Мой народ тоже приходил единожды… Но я не решился заводить детей, боясь привязаться к ним. Представившись посланником творцов помогал им всем, чем только мог…, но так и не смог никого защитить, так как среди Даркоров не появилось ни одного достойного и достаточно сильного воина. Так что… В следующий раз точно буду действовать решительнее и подставлять свое бессмертное тело под атаки врагов. Силой и угрозами заставлю воинов развиваться быстрее. Сделаю все чтобы они смогли выжить…, а может быть даже больше чем «все»… — властно взмахнув рукой, жрец убрал удерживающие меня оковы магии и заставил окружающий мир пойти мелкой рябью. Осторожно посмотрев в сторону, я заметил как храм возвращает себе прежний вид, избавляясь от всех повреждений, будто в нем недавно и не разразился короткий, но очень жаркий бой. Ну а когда последний собравшийся воедино горшочек встал на ставшую вновь целой полку… Воля мага ухватила меня за бороду и вместе с топором вышвырнула в начавшую медленно затворяться дверь.

— Скажи! Что мне делать, чтобы победить?! — прокатившись по дороге и поспешно поднявшись с земли, прокричал я в уменьшающуюся щель между створок. Вот они наконец-то закрылись, отсекая меня от главного храма творцов… и лишь после этого в моей голове прозвучал запоздалый ответ выставившего меня прочь ящера.

«- Сражайся и становись сильнее — вот мой единственный совет. Не отказывайся даже от охоты на мелких тварей, так как даже они тоже понемногу приближают тебя к новым рангам. Вражеский правитель уже успел преодолеть важный порог в сотню боевого владения, поэтому и тебе непременно нужно как можно быстрее его перешагнуть, чтобы появились хоть какие-то шансы его одолеть. Сражения — только это для тебя сейчас должно быть важно!» — когда Даркор закончил свою мысль, я ощутил… будто бы он ушел из моей головы, оставив меня стоять в полном одиночестве посреди ночной улицы, тишину которую нарушал лишь далекий лай какой-то беспокойной псины. Твердо понимая что уже нет никакого смысла звать ящера и пытаться докричаться до него, глупо потоптался на месте, не зная что делать дальше. И лишь после нескольких десятков ударов сердца, мысленно поворчав на древнее существо за то что оно не стало чинить мой помятый топор, я с досадой махнул на все рукой и пошел обратно в конюшню. Пытаться досыпать, ну или скорее ждать нового утра. Гудящая от новых знаний, словно большой колокол, голова вряд ли позволила бы сейчас уснуть. Поэтому меня точно ожидало очень долгое утро, наполненное многочисленными и очень сложными думами, большинством своим, далекими от моего понимания. К большому сожалению.

Глава 28

— Тебе что, совсем не холодно?! — недовольно и завистливо воскликнул Аюл, повязывая себе на шею полежавший у костра мешок из-под еды, чтобы было хоть немного потеплее. В этом году холода пришли слишком резко и довольно рано. Видимо творцы решили осложнить нам жизнь еще и этим и всего за несколько дней сменили довольно теплую осень на холодную бесснежную зиму. Это был довольно подлый поступок для погоды и создателей, особенно помня что далеко не у всех беженцев имелась хоть какая-то теплая одежда. Вот и мой бывший друг, обделенный такой полезной вещью как шубейка, натянул на себя какую-то шерстяную дранку поверх двух рубах и, мелко трясясь, тщетно пытался согреть промерзшие руки об деревянную плошку с еще парящей похлебкой. И не только он один страдал от нападок мороза. Осмотревшись, заметил среди выгнанных мне на помощь мужиков еще пол десятка таких же бедняг, обделенных теплой одежкой и рукавицами. Но ничем помочь я им тут не мог и грозился согреть лишь новой работой.

— Мышцы слишком плотные, да и кожа стала куда жестче… я теперь даже боль слабо чувствую, а уж про холод и говорить нечего — все же ответил я на ворчание землекопа, тоже сидя вместе со всеми и черпая из плошки похлебку. При этом на мне до сих пор не было ничего кроме тех самых ни единожды драных портков, что мне дал Амихаш и это кажется злило мужиков, а заодно заставляло мерзнуть еще сильнее при взгляде на мою голую спину, смело подставленную холодным ветрам. Но я просто старался не обращать на их недовольство внимания и молча ел, думая о чем-то своем. К примеру, в данный момент о сильно запаздывающих Деонах. После того разговора с рогатым уже прошло почти восемь десятидневий и поздняя осень уже грозила просыпаться снегом, а их все не было и не было. И, наверное, никто кроме меня не печалился по этому поводу. Старшина согнанной на работы полусотни землекопов, когда было закончено первое кольцо вкопанных в землю деревьев, заставил их выкопать довольно глубокий ров прямо под стенами города. Ну а затем, заметив что я, не зная чем себя занять, продолжаю стаскивать бревна в большом количестве, недолго думая, сразу взялся за создание второго оборонительного кольца. Пока враги давали нам время, он укреплял защиту города, Амихаш продолжал обучать стрелков, а другие люди тачали стрелы и одежду. Все старались и работали на пределе сил, желая отстоять последний оплот людей и свою возможность жить дальше… И лишь я изнывал от скуки и желал чтобы все это хоть как-то разрешилось в ту или иную сторону. Жаждал сражений и хотел чтобы враги поскорее пришли к стенам Великограда.

И будто бы услышав мои мысли и чаяния…

Только-только почувствовав слабую, прокатившуюся по земле дрожь, я тут же вскочил с бревна на котором сидел у костра и, откинув почти опустевшую плошку, закричал что есть мочи «В ГОРОД! МОНСТРЫ!!!». Все кто уже сталкивались с червями сразу поняли что к чему и устремились к спасительным воротам. Другие тоже не стали показывать свою смелость, побежали следом, желая