Длинное худое тело грохнулось на тротуар и покатилось кубарем. Тут же добавил левой ногой по ребрам лежащему Ковальски. Вышло хорошо, он завопил. Зашел удар по ливеру. Правой рукой снял пистолет с боевого взвода и засунул в карман куртки. У «ТТ» нет предохранителя, и самовзводом он не стреляет. Снял с боевого взвода – все, не выстрелит. Затем быстро схватил Ковальски за левую, ближайшую ко мне руку и начал загибать ее за спину. Простейший полицейский прием. Я здоровее этого доходяги раза в три. Двумя своими руками против его одной. Но случилось невероятное. Какая-то неведомая сила стала в буквальном смысле поднимать меня в воздух! Ковальски стал подниматься! Я двумя своими руками не смог взять на прием одну его левую руку! Два расслабляющих удара ногой по ребрам, ну теперь-то… Ковальски издал нечеловеческий рык и почти поднялся на ноги. Что это такое, твою мать, так раз так? Подсечкой снова уронил его на землю и быстро сунул правую руку в карман за пистолетом. Встречался я с таким случаем. У психически больных людей бывает прилив нечеловеческой силы. Санитары психбольниц хорошо знают про эти особенности душевнобольных людей. Иногда, даже втроем, с одним маленьким щуплым мужичком не могут справиться. Выход тут один. Нанести черепно-мозговую травму. Тогда мозг психа перестает давать команды его сознанию, рукам и ногам. Размахнувшись правой рукой, со всей силы треснул рукоятью пистолета по голове Ковальски. Снова этот рык! Еще один удар! Кровь брызнула мне на куртку. Ковальски обмяк и упал мне под ноги. Готов! Быстро теперь руки ему за спину и пластиковые наручники. Есть, застегнул! Надеюсь, он их не порвет. Похлопал лежащего по карманам. Оружия нет.

Рядом резко затормозила «Шевроле-Нива» с характерными синими полосами по бокам и мигалкой на крыше. Двое патрульных в униформе и с автоматами «АКС-74У» наперевес, выскочили из машины, направив оружие в мою сторону.

– Одесский уголовный розыск! – громко крикнул я, – быстро вызывайте помощь, свяжитесь с руководством. Передайте, что Новиков задержал опасного преступника!

Называть, кого именно задержал, я не стал И правильно сделал!. Грохнут его прямо сейчас и прямо тут. Народ в Одессе горячий, это я уже успел понять.

Полицейские опустили автоматы, а когда я показал выданное мне удостоверение, успокоились. Один пошел к рации, в машину, а второй подошел ко мне и с интересом смотрел на лежащего задержанного.

– Слушай, а ты не убил его часом? – наклонившись над лежащим маньяком, спросил сержант.

Прямо под головой задержанного была большая лужа крови. Как с кабана натекло! Пощупал пульс на шее. Пульс есть, живой.

– Нет, не убил, к сожалению. Жить будет, – пошутил я.

В это время задержанный зашевелился и сел на дорогу. Быстро же он очнулся! Подергал руками и посмотрел на меня. Он смотрел и непонимающе хлопал глазами.

– Хеллоу, мистер Ковальски, – сказал я ему по-английски.

– Здравствуйте, кто вы? – ответил он мне.

Кровь стекает по виску Яна тонкой струйкой. Руки сзади скованы наручниками, но он их даже не пытается разорвать. Признаться, я именно этого опасался поначалу. Взгляд его испуган.

– Я детектив Новиков из полиции Порто-Франко, – пафосно пояснил я по-английски. – Я тот человек, который поехал за вами в Новую Одессу и, наконец, задержал.

– В чем меня обвиняют в Порто-Франко? Я там был проездом по работе, – как ни в чем не бывало ответил Ковальски тоже на английском языке.

Перемена в нем просто поразительная. Шизофрения? Раздвоение личности? Возможно. По какой такой работе он был в Порто-Франко? Ну точно, умом двинулся товарищ хирург. Думаю, разговор с ним бесполезен пока.

– Грузите клиента в машину, – приказал я патрульным, – и едем на базу!

Патрульные убрали автоматы за спину и помогли задержанному встать на ноги, после чего усадили на заднее сиденье «Нивы». Я сел на переднее, и мы поехали в управление полиции. Зеваки расступались перед патрульной машиной. А тех, кто подошел слишком близко, водитель окатил грязью из-под колес.

Пока ехали, я дозвонился на сотовый Давиду и пояснил ситуацию. Не знаю как вам, а мне показалось, что он уже бежит на работу из того места, где только что находился субботним вечером.

В дежурной части одесского управления полиции задержанного осмотрели, зафиксировали телесные повреждения на голове и ногах и отказ задержанного от медицинской помощи.

– Я сам врач, – пояснил Ковальски на ломаном русском.

Внезапно я вспомнил, что плащ Ковальски остался в баре «Золотой рыбки», и поехал за ним. По дороге позвонил и уточнил, прибыл ли на место Казарян. Тот оказался на месте, уже в дежурной части. И наблюдает задержанного таки в лицо. Строго-настрого приказал, насколько я могу приказывать вообще в Одессе, не беседовать с ним сейчас на предмет убийств. Пусть ночь в камере проведет. А утром спокойно выработаем единую стратегию допроса. Давид дал согласие, так как возиться всю ночь с паном Ковальски ему, по-видимому, тоже не хотелось. Отложил весь допрос до утра, а пока стали выяснять его личность, отпечатки пальцев, фотографирование и прочие формальности.

Парковка в том же месте, вдалеке от «Золотой рыбки», была свободна. Бросив машину, быстро прошел небольшое расстояние до кафе, и забежал внутрь. Все тот же бармен за стойкой. Посетителей, разве что, стало поменьше.

– Извините, я тут полчаса назад встретил приятеля и забыл расплатиться, – улыбнулся я бармену и выложил несколько монет на стойку, – Он тут свою верхнюю одежду потерял, не подскажите, где мне ее найти?

Левой рукой угрюмый бармен сгреб монеты за стойку и достал мне скомканный плащ, валявшийся, видимо, у него под ногами. Ничего не сказав, я взял протянутый мне предмет одежды и покинул заведение. Больше мне тут пока делать нечего. В машине быстро пошарил по карманам плаща. Вот это да, айди на имя Якова Кенкерли. А фотография в документе вклеена Яна Ковальски. Сколько же их у него? Нужно будет обязательно завтра сделать обыск в том месте, где Ковальски-Кенкерли жил в Новой Одессе. По идее, немедленно бы делать. Но… Сообщников у него нет. Скорее всего, нет. А ночью можем пропустить что-то важное. Хотя… Снова взял телефон и позвонил Давиду.

– Давид, спросите его, где он жил в Одессе. Обыск там сделать бы побыстрее. И смотрите внимательно только. Инструменты медицинские ищите!

Получив подтверждение того, что они сами это понимают и, несомненно, все сделают таки в лучшем виде, я со спокойной душой поехал в гостиницу. Дождь усилился, и дворники в «Тойоте» пришлось включить на полную мощность. Щетки сновали туда-сюда, смывая потоки воды с лобового стекла, а я уверенно вел машину по ночным улицам. Уф, полдела сделано. Да какое полдела? Все дела переделаны! Колымский сидит, Ковальски тоже задержан. Все, приехал. Вот моя гостиница. Кстати, уезжать нам отсюда нужно. Уже, по-моему, немного напрягаем хозяина. У Круглого своя жизнь, у нас своя. Наши интересы разошлись и нужно идти дальше своим путем. А вот это номер! На стоянке совсем нет свободных мест. Что это за шабаш субботний сегодня в ресторане? Прижал стоящую с краю «Ниву», и под дождем, не открывая зонта, быстро пробежал до подъезда. Передал ключи от своей машины охраннику. Мало ли, будет кто выезжать – переставит «Тойоту». Теперь спать? А может…