- Сегодня, - не отводя взора, ответил Руди, - ты убедишься в моей правоте. Скоро полдень и Алалвене уже над нами.

- Ничего у тебя не выйдет, придурок, может быть в будущем люди найдут путь к бессмертию, но точно без Мириада и бессмысленных пыток. Сегодня, произойдет тоже самое, что и в эльфийских подземельях. А ты просто убил еще одного человека.

По расчетам Этли, Лавена уже должна была добраться до ворот Киерлена. Дай Триединый, стражники успеют добраться сюда до того, как их всех убьют. А то, что цирюльник задумал именно это, Аскель не сомневался.

- Пора!

Голос Руди стал ледяным, как студеная вода. Взяв нож, цирюльник шагнул к Фрии.

Глава 3

Рыжебородый Карли сидел на ступенях склепа. Холод от промерзшего камня уже начал чувствоваться через тулуп, но вставать не хотелось. Он поглаживал арбалет, раздумывая о вещах, о каких редко задумывался.

Тот, с острым подбородком, посулил всем им бессмертие. Наверное, подойди этот хмырь к Карли, тот лишь рассмеялся бы в ответ на такое нелепое предложение. Бессмертие и он, Карли, бывший разбойник, наемник и речник, гоняющий баржи по Велаве, что может быть нелепее. Но вот Левар-то не дурак. Брат-исповедник их Ордена, самый образованный из всех братьев, сын знатника. Ну, не повелся же он на пустые байки!

Из-за ближайших могил появилась фигура. Карли пригляделся. Женщина, потрепанная какая-то, бледная как смерть. По одежде не крестьянка, скорее всего кто-то с Языка, подалась к родне в Онсейку. Почему одна правда, хотя, кто их поймет баб этих. Втемяшила себе в голову, что надо идти, вот идет. Чего правда, по тропинке не свернула к деревне?

Женщина подошла ближе и неожиданно спросила:

- А чего это ты сидишь здесь, да еще на холодном?

Карли аж растерялся на мгновение, но тут же вспомнив приказ Левара, произнес:

- Иди-ка ты, тетя, отсюда!

«Тетя» правда была лет на десять моложе Карли и даже нездоровая бледность не портили ее лица. Да и фигуру он успел оценить. Зимние одежки не преграда для опытного мужского взгляда.

- Да пойду, я пойду, - испугано ответила женщина. – Только скажи, мил человек, куда идти-то, не могу тропку найти, что к Онсейки- то ведет.

В глубине чего-то животного шевельнулась желание, захотелось женской ласки. Схватить ее прямо здесь! Хотя здесь холодно, да и в склеп тащить тоже смысла нет. Там такая же холодина, да и Левар не обрадуется, если он притащит постороннюю бабенку. К бесам, отморозит еще все самое важное!

- Обратно шуруй, пришла откуда, там и найдешь тропку свою!

- А-а, была я там, не нашла. Может отведешь, покажешь мне, дуре такой.

Напрашивается, что ли? Карли усмехнулся про себя. Или и вправду, юродивая какая?

- Ну-ка, проваливай, я сказал! Не то щас пинками прогоню!

Может бахнуть ее из арбалета, мелькнула шальная мысль. Ай, да потом с трупом возиться. Увидит ещё кто, такой же заблудившийся. А у них тут дело серьезное, а не балаган с куклами. Зрители не нужны.

- Да чего ты, чего ты! – окрысилась женщина. – Я по-доброму к тебе, а ты как жигудина на меня…

- Чего! – взревел Карли. – Я те покажу жигудину!

Отбросив арбалет он одним прыжком оказался возле женщины, схватил ее за ворот и занес кулак. Карли почувствовал, как бабенка несильно ударила его пару раз под ребра. Но не обращая на это внимания жрец обрушил кулак на лицо женщины. Удар вышел смазанным, но обнаглевшей бабе хватило – она рухнула в снег, прямо к ногам Карли. В боку, где женщина поколотила его, странно жгло. Карли прижал руку, а когда отнял ее увидел – вся ладонь измазана в крови.

- Ах, ты, сука!

Он хотел пнуть лежащее тело, но вредная бабенка извернулась и ткнула ножом в ногу жрецу. Карли отшатнулся, раненная нога подогнулась и уже он сам упал в снег.

На мгновение его охватила слабость, от боли и кровопотери, но именно за это мгновение взбесившаяся женщина успела метнуться к нему и сжимая нож двумя руками занесла его над головой.

Карли увидел, как солнце вспыхнуло на лезвии ножа. Слепящая вспышка понеслась к лицу, Карли вскинул руки, перехватил женщину за локоть, еще одно движение, и он скинет ее с себя. Но он не успел это сделать. Незнакомка, навалившись всем телом, протолкнула нож дальше, и солнце уже вспыхнуло внутри черепа Карли, выжигая все мысли и воспоминания.

Тяжело дыша, еще не до конца осознав, что произошло, Лавена вытащила нож из глаза рыжебородого. Руки тряслись. Голова гудела от удара, в глазах плясали искры. В левой части лица, возле глаза набухал отек. На подгибающихся ногах Лавена прошла к склепу, подобрала арбалет. Оружие гуляло в руках женщины.

Несколько раз судорожно вздохнув, Лавена отворила дверь усыпальницы и шагнула в темноту.

***

Напрасно Этли убеждал себя, что он не раз видел смерть и пытки. Видел, как дети умирают на руках родителей, а на глазах мужей их жен обесчещивали и забивали словно скот. Себя не обманешь! Какая-нибудь изнеженная душа, выросшая в мягких условиях и впитавшая в себя человеколюбие, могла бы осудить его. Но Этли точно знал – есть свои и чужие. Чужие страдания неприятны ему, но он может отнестись к этому спокойно. Другое дело – свои.

Куколка Фрия, небесное создание, нежная и заботливая. Ее пирог пахнущий яблоками, выручали Этли в самые черные дни. Нет, дело не в тесте с яблоками. Просто понимание того, что о нем кто-то помнит и заботиться делали жизнь ярче. Теперь, воющим, окровавленным куском мяса Фрия корчилась от боли в руках цирюльника. Того человека, с кем Этли так долго жил бок о бок. От кого видел лишь добро. Лживая мразь Руди.

Цирюльник не зря похвалялся своими познаниями в хирургии. Он раз за разом находил способы причинять нестерпимую боль жене Ностана. На Фрии уже не было живого места, но обезумевший палач не прекращал пыток.

О том, что жена лавочника была беременна Этли старался не думать.

Ностан рыдал, сыпал проклятьями и порывался броситься на Руди. Каждый раз его сбивали с ног, пинали и вновь заставляли смотреть. Таштаг стоял молча. По непроницаемому лицу зеленокожего ничего нельзя было понять, может ему и