Дженни спешилась.

«Какое счастье, – думала она, – ни карет, ни людей, только лес вокруг и твари бессловесные».

– Не бойтесь, госпожа, я не причиню вам вреда.

Дженни едва не лишилась чувств. Откуда ни возьмись перед ней возник чернобородый мужчина могучего телосложения в грубой одежде – не джентльмен. Дженни окинула нарушителя внимательным взглядом. Вид у него был изрядно потрепанный, одежда в грязи, но он не производил впечатление разбойника. При этом он все время косился на лошадь, очевидно, она представляла для него особый интерес.

– Как называется имение, госпожа?

– Херстемптон.

– Далеко ли отсюда до реки?

– Меньше пяти миль.

Пока мужчина говорил, он все ближе придвигался к кобыле. Хвать – и поводья в его руках. Дженни хоть и ожидала чего-то подобного, опередить его не успела.

– Нет, госпожа, я не хочу вас обижать, но мой господин – он не может идти, а нам так нужна лошадь.

– Как вы смеете?! Да я прикажу вас сейчас схватить. В двух шагах позади меня слуги! – Дженни сама чувствовала, что ложь ее неубедительна.

– Наверное, у вас слуги – феи да гномы, госпожа. Люди не ходят по земле неслышно.

Дженни вдруг стало страшно. Задумай этот человек ее убить, ему ничто не помешает. Но пока он завладел только ее кобылой.

– Кто твой хозяин? Что он за подлец, если приказал тебе украсть у леди лошадь? – сердито воскликнула Дженни, сделав шаг к конокраду.

– Не подходите! Я не хочу никого обижать. Кобылка легко найдет путь домой, вы же знаете!

– Не смейте брать мою лошадь! – Дженни бросилась на обидчика, но тот одним ударом в висок отбросил ее в сторону. Голова у Дженни закружилась. В бессильной ярости она смотрела, как чернобородый мужик затрусил прочь на ее лошадке. Он был настолько уверен, что ему ничто не угрожает, что даже не стал пускать лошадь в галоп!

В голове помутилось, и она опустилась на землю. Когда же пришла в себя, первым делом ощупала голову. На виске красовалась шишка. Потом она поняла, что сильно замерзла. К вечеру заметно похолодало. В каком направлении дом, Дженни не знала – кругом был густой лес.

Дженни поднялась и побрела наугад по узенькой тропке. Вскоре, по счастью, в просвете между деревьями показался ее дом, из труб уютно потягивал дымок. Дженни сразу взбодрилась – еще немного усилий, и она сможет отогреться и поесть.

И вдруг ей послышался стук копыт. Дженни бросилась в колючие кусты и затаилась – всадник приближался. Любопытство подвело ее – Дженни захотелось увидеть всадника: она высунула голову из кустов и тем самым себя обнаружила.

– Вот она! Держи ее!

Теряя сознание, она, как могла, отбивалась, но могучий незнакомец в черном плаще был сильнее. Голова страшно гудела, она уже не могла сопротивляться и обмякла в сильных руках разбойника.

– Господи, любимая, что с тобой?

Дженни слышала слова, но не понимала их смысл. Голова тонула в густом слое ваты. Любимая? Почему разбойник так называет ее?

– Кто вы? – еле слышно пролепетала она.

– Мы так давно не виделись, что ты перестала меня узнавать?

Дженни очнулась. Она сидела верхом на собственной кобыле, очевидно, обрадованной появлением хозяйки, но не одна – ее прижимал к себе крепкий мужчина, чей голос был чертовски знаком.

– Через пару минут мы будем дома. Не забудь сказать слугам, что мы друзья, Дженни.

Все быстро-быстро закружилось у нее перед глазами, словно калейдоскоп.

– Ты?! – воскликнула Дженни в полном смятении.

– Да, это я. Поклянись, что не будешь предавать меня проклятию, пока я не обогреюсь. И распорядись нас принять.

Киту Эшфорду внезапно потребовался кров на ночь – вот причина, по которой он здесь.

– А если я не послушаюсь? – сердито спросила Дженни, пытаясь выпрямиться в седле, чему мешала крепко удерживавшая ее мужская рука.

– Ты об этом пожалеешь.

Горничные были удивлены неожиданным визитом двух грязных оборванных мужчин, но в дом их пустили. После чашки горячего вина с куском масляного пирога с льняным семенем Дженни уже была в состоянии задавать вопросы, коих у нее было множество. Почему он ворует коней, словно разбойник? Зачем он слоняется по графству в таком странном виде?

Кит угадал, что у нее на уме.

– Валяй, спрашивай, ты всегда любила задавать много вопросов, – вальяжно раскинувшись в кресле с чашей горячего вина, милостиво позволил Кит. В гостиной они были вдвоем – слуги, в том числе и слуга Кита, пошли готовить ванны для господ.

– Твой слуга ударил меня и украл мою кобылу, – сердито начала Дженни. – Почему ты позволил ему заниматься грабежом в моем имении?

– Моя дражайшая госпожа Данн, я представления не имел, что мой человек на вас напал. Я просто послал его найти лошадь, поскольку в этих дурацких парадных туфлях я больше бродить по грязи не могу. Прошу прощения за него, но Эймиот, уверяю, хороший парень, преданный своему господину. И только.

– У меня шишка на лбу размером с гусиное яйцо! Я промокла, замерзла, чуть не умерла…

– Прости за то, что не плачу. Я-то, напротив, свежевымыт, выбрит, одет с иголочки и вообще всячески ухожен. – Кит выразительно обвел взглядом свой весьма потрепанный наряд.

Дженни прикусила губу. Она не была готова к насмешкам с его стороны.

– Что тебе нужно от меня?

– Поесть и провести ночь под крышей.

– Ты получишь желаемое при условии, что с рассветом покинешь этот дом. Но я еще не получила ответа на мой первый вопрос.

– Перед тобой разыскиваемый преступник, за голову которого назначена неплохая сумма.

Дженни вскрикнула от ужаса и прижала ладонь к губам.

– Как же так?

– Я подумал, может, ты знаешь. Мой драгоценный братец Джеймс и наша общая знакомая Барбара Палмер состряпали документ, уличающий меня в заговоре с папистами на предмет свержения его величества. Джеймс всегда был скользким и двуличным.

– Боже, скажи, что это неправда!

– Правда, и ты не хуже меня это понимаешь. Я всегда был верен Карлу Стюарту, даже если имел наглость ссориться с ним, но ходят слухи, что наш король крепко угодил под каблук леди Каслмейн и верит всему, что та ему нашепчет. Я знаю, что издан приказ о моем аресте. Может, я и сглупил, пустившись в бегство, но я знаю, каковы у нас суды. Хорошо, что у меня есть друзья, которые вовремя меня предупредили. Гвардейцы его величества пустились за мной в погоню, но мне кажется, я сумел от них улизнуть.

Дженни была в растерянности. Она сама не ожидала от себя подобной реакции. Схватившись за подлокотники так, что пальцы побелели, она заклинала себя самое не совершить глупостей.