– Ленор переволновалась, решила подышать воздухом и заблудилась в лабиринте. К счастью, сейчас все хорошо.

Люциан отодвигает для меня стул, мы занимаем свои места. Я по-прежнему чувствую на себе взгляд Валентайна Альгора, но его для меня больше не существует. Пусть я не успела сказать об этом Люциану, для меня достаточно того, что я успела сказать об этом ему.

Этот лозантиров ужин грозил растянуться до бесконечности, но, к счастью, он все-таки закончился. Сколько раз – бессчетное количество раз – он сжимал кулаки под столом, чтобы не наброситься на Альгора прямо сейчас. Когда тот смотрел на нее так, как смотрел. Темным взглядом, полным совершенно не свойственного потусторонним тварям жара. Надо было родиться совсем слепым, чтобы этого не замечать – или слепым, или глупым.

Она на него не смотрела. Она вообще смотрела исключительно в тарелку, или на отца, когда того требовал этикет. А ведь с ней было еще сложнее: начиная с той самой минуты, когда он прижимал ее к себе на постели, когда шептал слова утешения вместо того, чтобы с рычанием вытрясти из нее всю правду. Что ее связывает с Альгором? Что, если не секс? Или темная магия.

Ее родители были связаны с темной магией, они чуть не убили Керуана, когда заряженный черной мощью артефакт почти досуха выпил его силы. При мысли об этом Люциану хотелось убивать. Потому что и в первом, и во втором случае между ними все будет кончено. Потому что ни измену, ни темную магию он не сможет принять.

Никогда.

Порой ему отчаянно хотелось просто вскочить из-за стола, выдернуть ее, спросить прямо:

– Что? – но он вспоминал сначала про ее потерю. Потом про отца. И именно это заставляло его оставаться на месте.

Сейчас не время для выяснения отношений.

Эти мысли преследовали его снова и снова. По кругу. Поэтому вечер, который мог стать в его жизни одним из лучших – рядом с ней, сейчас превратился в самую настоящую пытку. Поэтому он едва дотерпел до его завершения, а после, когда пришло время прощаться и провожать, первым поднялся из-за стола. По этикету первым должен был подняться отец, следом за ним Сезар, но сегодня ему было не до соблюдения этикетов. Отец повернулся к нему, но Люциану было плевать, тот и так весь вечер его изучал. Потому что любой дракон в обороте всегда чувствует, улавливает мельчайшие оттенки эмоций, особенно если они напитаны магией.

На это ему тоже было плевать: объясняться он не обязан. Перед ним никто не объяснялся, когда просто-напросто принял драконью форму, оставив его наедине с темным братцем и орущим младенцем, до которого никому не было дела.

– Я вас провожу, – прокомментировал свои действия, подавая руку Ленор.

Она взглянула на него – вопросительно, внимательно, как никогда. Как-то так, как ему всегда хотелось, чтобы она на него смотрела, но сейчас это вызвало только новую вспышку ярости пополам с раздражением. Снова и снова приходилось гасить в себе воспоминания, когда Ленор, его Ленор, колотила кулаками по груди Альгора, а он прижимал ее к себе. Что у них там было до, он не видел. Возможно, и к лучшему.

– Похоже, мои дети сегодня в ударе, – зазвенел голосом отца кристал.

Ферган вырос над столом, заполняя собой пространство.

– Благодарю за то, что стали моими гостями, архимаг. Тэри Ларо. Тэрн Ларо.

Следом поднялся Сезар, и только после этого Ленор вложила пальцы в его ладонь. Он видел в ее взгляде невысказанную просьбу: «Давай поговорим», но предпочел сделать вид, что не заметил. Чем дальше она сейчас будет от него, тем лучшее. Чем быстрее это произойдет, тем лучше. Он уже был на волосок от того, чтобы сорваться, второй раз он этого не допустит. Невозможно смотреть на нее, чувствовать ее руку в своей и думать про нее и про лозантирова Альгора. Который тоже поднялся, одновременно с архимагом и ее братом.

– Равен, есть один вопрос. Обсудим по дороге.

Ну разумеется, он не мог не навязаться в сопровождающие!

Тварь! Лозантирова темная тварь.

– Люциан, – ее голос сейчас ударил по натянутым нервам, и он огрызнулся:

– Я сейчас не готов говорить.

– А когда будешь готов?

– Не знаю.

Она замолчала. Теперь ему хотелось, чтобы она продолжила, но она замолчала! Странная, дикая смесь чувств, впрыснутая в кровь, отравляла, и толкала на глупости, поэтому он просто сжал ее руку чуть сильнее. Двигались они все той же процессией, правда, теперь Альгор шел рядом с ее опекуном и не пытался влезть между ними, как перед ужином. Портал должны были снова открывать в холле, но лучше бы его открыли прямо здесь – у дверей зала, потому что путь показался невыносимо долгим. Слышать голоса Равена и Альгора за спиной, этот последний ненавистный голос, который просто въелся в сознание. Совершенно некстати представилось, как звучит ее имя от Альгора – непроницаемое ледяное:

– Ленор-р, – представилось, как его руки касаются ее везде…

– Люциан, мне больно.

Он расслабил пальцы.

– Прости.

Это совсем не то, что хотелось сказать, но на этом пришлось остановиться. До самого портала молчать и сосредоточиться только на открывающемся под ногами пути, чтобы больше не сдавить ее руку. Или не сделать что-то похуже, на глазах у всех.

– Архимаг. Тэри Ларо, – он коснулся губами ее пальцев.

– Думаю, вы уже можете называть мою воспитанницу по имени, тэрн-ар Драгон, – вроде как пошутил Равен. Даже улыбнулся, что на его хищной архимагической физиономии смотрелось противоестественно, и Люциан с трудом удержался от того, чтобы его не послать. Туда, куда архимагам ходить не принято, а принцам знать пути не положено.

– Доброй ночи, – сухо отозвался он и вложил ее ладонь в ладонь опекуна.

Последний ее взгляд даже ловить не стал, слишком велико искушение было рвануть ее на себя – заявить, что никуда не идет, что остается с ним, а после… Люциан вдруг отчетливо осознал, что даже не столько объяснений ее хочет. Ему, который ни за что не потерпел бы рядом со своей девушкой (не говоря уже о том, что рядом с невестой) ни одного мужчины, сейчас просто хочется швырнуть ее на постель и всю ночь утверждать свое единственное на нее право. Показать ей, что она только его. Только его, и ничья больше!

Именно поэтому он отступил, заложив руки за спину, и равнодушно смотрел, как они скрываются в портале. Как сужается искрящийся золотом разрыв в пространстве. И как тает крохотной точкой последняя искорка. После чего повернулся к Альгору:

– Еще раз увижу тебя рядом с ней, – почти прошипел ему в лицо, – ты пожалеешь.

– Люциан, – какого драха сюда принесло Сезара, он понятия не имел, но просто развернулся к брату.

– Забирай своего наставника, пока я не перегрыз ему глотку.

В портал шагнул, оставив за спиной и брата, и Альгора, но им самое то быть рядом: темная тварь всегда поймет себе подобного. Вышел прямо рядом со своей дверью, чуть дальше по коридору располагались комнаты сестры. Какое-то время Люциан смотрел в ту сторону, чтобы потом просто шагнуть к себе и громыхнуть тяжеленной дверью с такой силой, что раздался хруст.