мы обе видели, что ему было трудно терпеть боль. Я стянула с него форму, и начала втирать в его рану мазь. Я понимала, что ее нужно было экономить, но… это был Вова. Он тихо стонал от боли.

– Варь, расскажи, как твоя сестра–неудачница смогла выжить и стать повстанцем? – шутя спросил он Варю, улыбаясь ей через боль. Он хотел как–то притупить ее. Варя в ответ тихо хихикнула.

– Я не знаю, – отвечала она. Потом она вдруг стала серьезной. – Знаешь, почему мы еще живы? Мы с Таней всегда будем связаны, мы сестры. Знаешь, что это значит?

– Объясни, – попросил ее Вова, который слушал ее так же внимательно, как и я.

– Она мой ангел–хранитель, а я ее. Мы не можем не защищать друг друга. Пока Таня защищает меня, она не можешь умереть, ведь тогда умру я. И наоборот. Это похоже на какое–то защитное поле, что ли.

– Мне бы тоже хотелось иметь личного ангела–хранителя, – грустно улыбнулся Вова. Потом я ввела ему лекарство. – Странно, это все, вам не кажется?

– Что именно? – спросила я, помогая надеть ему снова форму. – Что тут и странно, так это то, что ты выжил после того как тебя выбрали. Не хотел бы ты объяснить нам, что с тобой приключилось?

– Не поверишь, но я просто спрятался в яме собраний! Я только на следующий день вышел оттуда, пришел домой. Родители сказали, что меня искали, но у Праведников ведь строгий график. Наш Праведник уехал. Но потом… мне нельзя было нигде появляться. Дежурным дали приказ найти меня. Я почти не выходил из дома. А дальше все эти восстания. Это был какой–то кошмар, Таня! Народ просто начал бунтовать, выходить на площади. Я не знал, что делать. Мои родители были на работе, твои тоже. Я пошел следом за толпой. Люди забивали Дежурных, потом Дежурные начали расстреливать людей, я вновь побежал в яму от греха подальше. Я просидел там два дня, кажется. За это время в городе появились люди правительства. Людей вывезли. Город опустел. Я почти никого не нашел. Даже Дежурные уехали. Я не знал, что делать дальше. Жизнь стала пустой. Я ходил по городу, пытался кого–то найти еще, несколько раз заходил в свой дом, в твой. Думал, что наши родители тоже спрятались, но они боялись выйти. Как–то раз я сел в грузовик, на котором вывозил товары, и решил, что смысла оставаться в 104–ом не было. Я уехал в никуда. По пути меня останавливали Патрульные, у меня было еще разрешение на то, чтобы возить товары. Все было без проблем. Я не знал, куда я ехал и зачем. И тогда я по обычному своему маршруту приехал на станцию. Я не думал о том, что еду туда. Мне кто–то свыше подсказал путь, это точно. Ведь я вновь встретил тебя, Таня. Вот, что странно, а не то, что я выжил. Мы в один и тот же день оказались с тобой на станции. И я знаю теперь, что чудеса иногда случаются.

– Возможно, ты и прав, – ответила я ему, а потом он уснул под действием лекарства. Варя до сих пор была рядом со мной. – Ну что, мой ангел–хранитель? – шутливо обратилась я к ней и потянула к себе. Она положила мне свою голову на колени, я начала гладить ее по волосам. Ее коса совсем растрепалась.

– Что теперь будет дальше? – спросила она меня. – Что будет, когда мы приедем в 1–й город?

– Ничего плохого не случится, ты же будешь рядом со мной.

– Вова сказал, что не нашел наших родителей. Я хочу знать, живы они или нет. Ведь в 104–ом их больше нет, а в 1–ом люди правительства… они могут спокойно убить их.

– Да, могут, но… под землей им не хватит места, – ответила я.

– Как тебя понимать?

– Правительство убило столько людей, что под землей они уже просто не поместятся. Скоро от людей ничего не будет оставаться. За место того, чтобы закапывать их под землю, правительство будет их сжигать, чтобы от них остался лишь пепел, который они просто выбросят. Он станет пылью в воздухе, все мы станем пылью.

– Мама с папой не могут стать пылью.

– Поэтому–то они еще живы, – уверенно говорила я Варе, чтобы она старалась думать о хорошем. Сама же я не надеялась на то, что еще увижу своих родителей. Я не надеялась уже на чудо, хотя Вова говорил о том, что оно есть. Но разве может оно случаться так часто? Конечно же, нет! Встреча с другом – уже стала для меня чудом, а большего я пока и не ждала.

В этом вагоне нечем было заняться, поэтому было полно времени, чтобы подумать о чем–нибудь важном. Мы гадали о том, какой сейчас день, час, мы думали о том, как мы выйдем из вагона, и что будет после этого. Все это было как в тумане. Мы все тешили себя надеждой, что будем живы, что мы разобьем правительство в пух и прах. И каждый из нас, наверное, думал о том, что все будет не так, все будет намного хуже. Единственное, что давало нам силы думать о лучшем так это то, что мы проделали огромный путь ради своей свободы. Около месяца мы выживали в лесу, жили в бункере примерно столько же времени, а потом ушли оттуда, потому что не хотели прятаться, словно мыши. Мы все вместе прошли через столько испытаний! Разве могло это все пройти даром? Мы должны идти дальше, несмотря ни на что.

– Значит, вы нашли бункер? И около месяца жили там? – спрашивал Вова. За день ему полегчало, он оживился. Я кивнула ему головой. – Сколько было вас там?

– Двести человек, – ответила я и тяжело вздохнула. – Нас не хотели выпускать из этого бункера. Вот мы вшестером сбежали оттуда, потому что там нельзя было оставаться. Правительство уже знало, что мы были там. Уже везде было опасно, даже сейчас мы не в безопасности.

– Кстати, в каком городе мы остановимся? – откликнулся Слава. Я посмотрела на Вову, он что–то упорно вспоминал.

– Мы примерно едем день. Завтра будем уже в шестидесятом, если я не ошибаюсь.

– Так скоро? – удивилась Варя, Вова с улыбкой кивнул ей головой.

– Это очень быстрый поезд, он грузовой. Пассажирский намного медленнее, правительству ведь не хочется ездить без комфорта!

– То–то меня тошнит! – пошутила Аня. – Откуда ты это все знаешь? – спросила она друга.

– Я перевожу грузы… перевозил. А чем занималась вы?

– Я охотилась… мы делали оружие… я помогала