— Я хочу снести в своей квартире стену, которую построила, чтобы приспособить помещение для двоих, — сказала она мальчику. — Не знаешь, что твой отец говорит на это жильцам?

Линус взял со стола визитку и протянул ей.

— Обратитесь к этому мужику, — сказал он. — Думаю, это будет стоить тысячу двести долларов.

— О нет. — Орла покачала головой. — Я платила вперед.

— Ага. — Линус печально улыбнулся. — Они берут тысячу двести, чтобы построить стену, и тысячу двести, чтобы ее снести.

— Да ты издеваешься, — возмутилась Орла, потом спохватилась: — Извини. — Она на минуту забыла, что это просто подросток. — Слушай. — Она изменила тон и наклонилась к нему, выставляя вперед грудь. — Совсем о другом. Можно позаимствовать у твоего отца топор?

Через час стена была снесена. Она лежала на полу кусками, которые, падая, неправдоподобно позвякивали. На потолке и настоящей стене остались зубчатые края, напоминавшие о былом сооружении. В воздухе висел туман из частичек гипса, пляшущих в солнечных лучах, которые впервые за долгое время освещали обстановку гостиной — диван, ковер. Все казалось еще более потертым и дешевым, чем представлялось Орле.

Ее телефон зажужжал. Орла сняла с лица шелковый шарф от «Эрмес», который использовала вместо респиратора, вытерла пальцы о тренировочные штаны и взяла мобильник. Ее ждала целая колонна сообщений от Флосс, пришедших, пока она крушила стену.

Не хочу забегать вперед, но я придумала классное имя, если это девочка. Хочешь узнать какое

Марлоу

Потому что в нем есть все буквы твоего имени

Типа, ты всегда будешь с ней

Просто вариант, конечно

Орла заплакала. Так она не плакала со школьных лет. Ее рыдания отражались от стен по-новому пустой квартиры. Внезапно ей пришла в голову благая мысль, которая ускользала от нее всю жизнь. Есть только один способ принять решение: сделать это быстро.

«Мне нравится Марлоу, — ответила Орла. — И да, будет девочка».

И сразу, пока не успела передумать, добавила:

Собственно

Можешь приехать?

* * *

Время между до и после прошло как в тумане: оформление документов, встречи, согласование условий. И снова и снова Орла соглашалась. Она подписала все стандартные договоры, отказавшись от родительских прав, и множество других бумаг, составленных специально для этого случая. Когда дошло дело до обязательства не выходить из дома последние два месяца беременности, Орла подняла взгляд со своего места за столом, где сидела одна напротив толпы людей, и проговорила:

— Это уже слишком.

Все ее визави — Флосс и команда юристов Астона числом шесть человек — улыбнулись. Кто-то терпеливо объяснил: предполагается, что после рождения Марлоу девочка и приемные родители будут сниматься на обложку журнала с эксклюзивными откровениями по поводу нового «экстраординарного предприятия», как требовала называть это Мелисса. Случайный снимок Орлы, сделанный не в меру ретивым папарацци, усложнил бы переговоры. Им повезло, что беременную Орлу до сих пор никто не сфотографировал.

Так Орла оказалась запертой в доме. Она изучила пометки Полли и дополнила рукопись новыми эпизодами. Когда делать было нечего, она спускалась, чтобы забрать рекламу из почтового ящика, и, выглянув наружу через стекло входной двери, смотрела, на месте ли миссис Сальгадо. Орла не покидала дома, а мать Анны — свой пост. Она сидела на вечном садовом стуле и вязала шарф. Порой, когда по Двадцать первой улице гулял ветер, край вязанья поднимался и тянулся в сторону двери, и Орла видела его из холла. Шарф выходил симпатичный.

* * *

В самолете на Сент-Люсию Орла, притворяясь спящей, в конце концов заснула. Проснулась она оттого, что врач осторожно тряс ее за плечо. Орла поморгала, раскрыла глаза и взглянула на него. Он был моложе, чем она ожидала, — высокий индиец, на вид слегка за сорок, с аккуратной, стройной талией и темными глазами с вежливо полуопущенными веками.

— Орла, — сказал он, — я доктор Кодали. Не возражаете, если я вас осмотрю? И не могли бы вы встать на минутку, чтобы восстановить циркуляцию крови. — Он чопорно предложил ей руку, чуть заметно улыбнувшись, словно приглашал на танец.

Скоро они приземлились и, попрощавшись с пилотом, спустились по трапу к ожидавшему их «линкольну». Как только доктор Кодали захлопнул дверцу, машина рванулась с места и помчалась по извилистой дороге, прижимающейся к горам. Ребенок внутри Орлы перемещался на крутых поворотах.

Ехали долго и наконец стали спускаться и миновали длинные аллеи, ведущие к известным курортам. На склоне холма водитель снизил скорость. Листья банановых деревьев подметали крышу машины. Когда деревья расступились, «линкольн» выехал на кирпичную подъездную дорогу и скоро остановился у кремового здания в испанском стиле. Навстречу вышла женщина в идеально отглаженной белой рубашке поло и достала из багажника сначала чемодан Орлы, потом сумку доктора Кодали. Неся поклажу так легко, словно она ничего не весила, женщина обогнула фонтан с чашей из голубой плитки и повела гостей по мощеной дорожке к вилле, расположенной отдельно от главного здания курорта. Все это время она что-то тихо говорила. Орла догадалась, что она рассказывает о распорядке дня и достопримечательностях курорта, но не слышала ни слова, да ей это было и не нужно. Она имела строгие указания не выходить из дома и даже на балкон, отдыхать, а если понадобится куда-нибудь пойти, сразу звонить доктору Кодали.

Женщина остановилась под лампочкой, освещавшей вестибюль виллы, и вручила каждому по ключу. Дверь доктора Кодали была слева, Орлы — справа.

— На веранде второго этажа у каждого из вас есть гидромассажная ванна, — прошептала она.

— Вам нельзя ею пользоваться, — напомнил доктор Кодали Орле.

Она кивнула:

— Знаю. — Она еще не включила свой телефон после полета и потому спросила, который час.

— Половина двенадцатого, — ответила женщина. — На час позже, чем в Нью-Йорке.

Орла поблагодарила ее и сунула ключ в замочную скважину. В городе Флосс и Астон ложатся спать. Их свадьба назначена на девять утра с последующим дневным приемом. Поженятся прямо с утра в пятницу и будут счастливы как никогда. Сияя от радости, Флосс во время очередного ультразвукового обследования сообщила Орле новость: одна кабельная сеть согласилась передавать их свадьбу в прямом эфире. Флосс возвращалась на телевидение.

* * *

Шторы на окнах виллы полностью затемняли комнаты, а Орла теперь все время чувствовала усталость. Она бы благополучно проспала всю свадьбу, если бы не спазм в икроножной мышце. Когда боль стала утихать, ее затошнило, и, посмотрев на часы, стоящие на тумбочке, она увидела, что бракосочетание должно начаться ровно