Мармеладные мишки в мини-баре стоили одиннадцать долларов, но Орла решила, что будет праздновать. Она села на кровати в одном бюстгальтере и положила пакетик на шарообразный живот. Кожа на нем натянулась так сильно, что стала прозрачной. Под поверхностью виднелись, кажется, тысячи кровеносных сосудов. Как ни трудно было поверить, что внутри у нее растет новая жизнь, еще невероятнее представлялось, что это существо может выскользнуть из ее тела, снова оставив ее одну.

Она включила телевизор — древний ящик с плохим изображением, из тех, что остались, наверно, только в отелях, — и нашла нужный канал. В конце высокой открытой площадки сидели в полотняных креслах два ведущих, похожих друг на друга как две капли воды, за исключением того, что один был мужчиной, а другая женщиной, — оба худые, загорелые, с рыжеватыми крашеными прядями в волосах, с белыми до голубизны зубами. Позади них суетились взбудораженные люди в черном, а гости в мехах и блестках направлялись к своим местам, притворяясь, будто не догадываются, что расхаживают в кадре.

Первым, что насторожило Орлу, была солома. Повсюду были расставлены тюки сена. Она не узнавала витиеватые изгибы банкетного зала «Плазы», который Флосс показывала ей несколько недель назад. «Темой будет изысканный отпуск в стиле ретро, — заявила Флосс, обведя курсором тяжелую люстру. — Все такое красное, зеленое, золотое, хрустальное и парчовое. Как у Джеки Кеннеди на вечеринке в Белом доме. Платье в стиле Джеки, ты не находишь?» У платья Флосс был такой прозрачный лиф, что ей стоило сделать эпиляцию живота. В прежние времена Орла бы упомянула об этом, но теперь просто кивнула. Она смертельно устала.

Через минуту ведущие представились — Джианна и Чип — и защебетали, что «ведут прямую трансляцию из литейного завода на Лонг-Айленде, Нью-Йорк». Орла перестала жевать, зажала пресного зеленого мишку между зубами и проверила телефон. От Флосс и Астона не было ни слова, но что-то явно пошло не по плану — возможно, в «Плазу» вторглись полчища папарацци или в последнюю минуту прорвало трубы.

Глаза у Джианны были красными и слезились.

— Как мы понимаем, на свадьбе молодожены сделают важное заявление. — Она шмыгнула носом и добавила: — Прошу прощения у зрителей — у меня аллергия на сено. Мы не знали, что здесь оно будет.

— Конечно, нет, Джианна, — фыркнул Чип. — Как мы можем определить тематику оформления? Изысканная ферма?

— Вероятно, да, Чип, — хрипло дыша, ответила Джианна.

Трансляция прервалась на рекламу. Орла написала Флосс: «Только что видела, что вы на литейном заводе. Надеюсь, все в порядке». Она помедлила — хотелось добавить какое-то теплое пожелание, но что еще можно пожелать человеку, чью свадьбу смотрят по телевизору матери-домохозяйки за вторым кофе? «Ни пуха ни пера, счастливого бракосочетания», — добавила она, чувствуя себя сухой и заурядной. Мессенджер показал, что сообщение прочитано, но ответа не последовало.

Орла сходила в туалет и, пока мыла руки, решила, что ей снова нужно пописать. Когда она вернулась в комнату, на экране мелькала нарезка, демонстрирующая «умопомрачительную дорогу „Флосстона“ к вечности». Потом смонтированные кадры сменились живыми съемками пустого алтаря — грубой деревянной конструкции, также заваленной сеном.

— Мы прерываем нашу программу, — произнесла Джианна тоном военного корреспондента, — поскольку здесь, на литейном заводе, где с минуты на минуту должна начаться свадьба Астона Клиппа и Флосс Натуцци, происходит что-то интересное. — Она помолчала. — Маленькая лошадь… пони…

— Мне кажется, это ослик, — заверещал Чип. — Ослик!

— По проходу ведут ослика, — продолжила Джианна.

Камера быстро повернулась. Действительно, грузная женщина вела на красном поводке серого ухоженного осла.

— Я в полной растерянности, Джианна, — признался Чип.

Его напарница прижала палец к наушнику.

— Мне сообщают, что за осликом идут вол и несколько овец.

— Да, мы их уже видим, — сказал Чип. — Вот они. Может быть, мотив сегодняшнего праздника — зоопарк?

— Я в восторге, — вздохнула Джианна.

Орла наклонилась вперед, стараясь разобраться, что происходит, и пакет с мишками соскользнул ей под копчик.

— А теперь мы видим, как по проходу идет жених, — прокомментировал Чип.

Камера следила за Астоном, приближавшимся к алтарю. Он был в тунике до колен с длинными рукавами и шнуровкой на груди. Наряд сшит из какой-то мешковины. На ногах простые коричневые сандалии.

Джианна постучала ногтем по карточке с подсказками и взглянула на Чипа.

— Обещалось, что Астон будет в смокинге от «Гуччи», — произнесла она. — Я не понимаю, что…

Она умолкла, поскольку по толпе пробежал изумленный ропот. Чип и Джианна одновременно привстали со стульев, пытаясь увидеть, чем вызвано удивление. Джианна неуверенно смотрела на что-то происходящее за камерой, тогда как Чип вскочил, сделал несколько шагов, вышел из кадра и быстро вернулся, часто дыша. Когда он снова уселся, край брюк задрался, обнажая ногу поверх носка. Орла увидела настоящий цвет его кожи — болезненно-бледный, не имеющий ничего общего с загорелым лицом и руками.

— Уму непостижимо! — произнес, задыхаясь, Чип. — Даже для этой пары выходка настолько смелая… Потерпите, мы работаем над тем, чтобы показать вам всю картину…

У Орлы сильно забилось сердце. Папарацци, которые до этого смирно стояли по краям, бросились в середину прохода, загораживая вид. В кадр вошли широкоплечие охранники в серых пиджаках и стали расталкивать фотографов. Наконец Орла увидела в конце прохода Флосс, и челюсть у нее упала.

Невеста, освещенная сзади, как ангел, была вовсе не в своем похабном наряде. На ней было простое платье-колонна из белого шелка, перехваченное в высокой талии плетеным золотым шнуром. Густая непрозрачная вуаль цвета яиц дрозда спускалась до пола. На ногах были такие же сандалии, как и у Астона.

Флосс сделала шаг, ткань зашевелилась, и обнаружилось, что впереди нее движется большой высокий круглый живот. Такой же, как у Орлы.

Забыв о своем положении, Орла вскочила, подпрыгнула к телевизору и буквально прижалась к нему носом. От разноцветных пикселей глаза у нее заслезились. Может, эта старая рухлядь искажает изображение?

Потом она услышала, как Джианна сказала:

— Народ, это невероятно. Флосс Натуцци каким-то образом умудрилась скрыть от всего мира, что носит ребенка, и теперь я наконец понимаю, какой лейтмотив у этой свадьбы: это Рождество, рождение Иисуса. — Она засмеялась. — Судите сами, ребята!

— И знаешь что, Джианна? — Чип помахал другой карточкой. — Похоже, что наше начальство было в курсе, вот ведь плуты. Сейчас мне говорят, что это за важное сообщение, которого мы все ждем: зимой Флосс и Астон вернутся на телевидение с новым шоу — «Флосстон с ребенком».

Орла подумала, что у нее галлюцинации, поскольку в углу экрана выскочил анимированный рисунок: изображения Астона и Флосс, превращенных с помощью фоторедактора в инопланетян, а между ними розовый безлицый сверток.

Орла попятилась к кровати,