в итоге, что связываться с тем, кого привёз сам глава Академии — себе дороже. Но Фарт начал настаивать, угрожать ему и Кровавый решил убить его, чтобы закончить всё это.

Я швырнул мыло на полку, принялся натираться. Этот Фарт, чтобы в родном Доме его имя позабыли, он решил меня убить? Да я убивал за меньшее! Ни один из моих обидчиков из Кузни не остался в живых. Ни один, за исключением Глебола и Суава, владетеля Верде и главы Кузни. Но первого я простил, а второй мне просто не по зубам, ведь он владетель Великого дома. Пока не по зубам и это не значит, что я всё забыл и всё ему простил.

Но этот-то сопляк на что рассчитывал? Что Кровавый и впрямь выполнит этот дурацкий заказ? Сколько он ему пообещал? Слезу Амании? Или я слишком высокого о себе мнения?

Со злостью покосился на коленопреклонённых теней. И впрямь виноваты. Если бы я узнал, что Фарт настолько меня ненавидит, то давно бы разделался с ним. Убить он меня захотел, ублюдок. Своих сил мало, так решил воспользоваться наемником?

Шевельнул рукой, спрашивая, не хотят ли тени ещё что-то мне рассказать.

Молак покачал головой:

— Нет, господин. Это все новости.

Я махнул, приказывая им исчезнуть с моих глаз. Стоят на коленях и пялятся в четыре глаза на голого господина. Вот уж слуги мне достались по наследству. Дайте помыться спокойно.

— Лиал, ты чего два ковша заграбастал? А я его ищу везде. Верни.

Я не сдержал рычания.

Да чтобы вас всех Ребел к себе забрал.

Глава 26

Я медленно поднял руку, нацеливая ладонь в дыру бойницы, и чётко выговорил:

— Херристра рафага орте.

Ничего. Ничего, кроме сведённых болью пальцев.

— Херристра рафага орте.

Ничего. Никакого тебе ветра лезвий, только в исполнении адепта внешних техник. Ни-че-го.

Ирал подался вперёд, негромко произнёс:

— Господин, не стоит расстраиваться, всё придёт со временем...

Я зыркнул на него так, что он отшатнулся запнувшись. Время? Кто сказал, что оно у меня есть? Кто сказал, что ко мне что-то там придёт? Ни одна, ни одна из трёхсоставных техник мне не давалась. Одну, две, три ещё можно посчитать совпадением, но разве можно закрывать глаза на то, что уже очевидно?

Сотни повторений потока излечения «Зерраум сортам зиарот» — ничего не дали. Оно мне так и не далось. Время, оторванное от других печатей, от сна — потрачено впустую.

Ирал, который на два дня покинул меня и слонялся за учителями других отрядов — тоже потратил их зря.

Это же очевидно.

Я снова поднял ладонь, только на этот раз сложил пальцы в другую печать, откатившись на одно составление назад.

— Херристра рафага.

Шквал ветра, которым мы должны сбивать стрелы, летящие в защищаемых нами воинов.

Больше, больше жара. Это всё, на что ты способен, Лиал? Старайся, ты ведь должен стать лучшим в отряде, не забыл? Это остальные могут восхищаться этим ветром, но ты ведь знаешь правду — это ничто, убого. Старайся!

Снизу, со второго этажа донёсся возмущённый вопль Верия:

— Лиал!

Не прерывая умения, я шагнул в сторону, пнул люк, закрывая путь пыли.

Это вышло. Ловко и привычно, хотя удержание техники во время движения — тоже навык, который должен приходить с опытом. Но с этим я не испытывал никаких затруднений буквально со второго дня тренировки двухсоставной.

Сжал кулак, сминая печать и заставляя ветер утихнуть.

Нельзя изо дня в день закрывать глаза на то, что очевидно. Нужно это проверить.

Повернул голову к Иралу, потребовал:

— Меч.

Он отпрянул на миг, затем потянулся рукой к груди, но тут его руку перехватил Молак.

— Господин. Ещё светло, на других башнях могут оказаться глаза, под вами сейчас два десятка глаз, которые могут увидеть лишнее в щели или услышать. Спутать умения меча и техник сложно. К чему этот лишний риск, господин.

Я снова медленно и чётко выговорил:

— Меч.

И снова Молак ослушался приказа:

— Господин, я тот, кто должен служить вам советом и делом, сдерживать ваши порывы, которые могут навредить вам. Вы принимаете обычные сложности слишком близко к сердцу и теряете осторожность. Даже ваши слова вслух сейчас уже могут навредить вам, слишком много ушей рядом, которые могут разобрать их.

Я в неверии прошептал:

— Ты что, решаешь за меня?

Молак тут же рухнул на колени:

— Господин, простите.

— Простите, и всё? Меч.

Ирал помедлил миг и тоже опустился на колени:

— Господин, пока я был человеком, то никогда не мог похвастаться живым умом или умением плести интриги. Всё, что я умел — это биться на Играх, осваивать умения и передавать свои знания ученикам. Ничего не изменилось и тогда, когда я стал тенью рода Оскуридо. Но даже моего ума хватает понять, что вы сейчас в гневе и излишне рискуете. Господин, простите.

Я расхохотался:

— Аха-ха-ха! Аха-ха-ха!

Вот он, великий и ужасный потомок Оскуридо, носитель крови проклятого рода, тот, в ком уцелел ихор Безымянного, да забудут все его имя — не может выполнить простого своего желания, потому что его невидимые слуги против.

Оборвав смех, я впился взглядом в Ирала. Тот лишь сильней склонил голову, но даже не подумал выполнить приказ о мече. Перевёл взгляд на Молака, который даже не отрывал глаз от пола. Остальные... Остальные тени исчезли, словно в начале тренировки и не были здесь.

— Так, значит, наказать вас я смогу, когда получу силу Клинка? Как же я проверю её, если вы отказываетесь дать мне меч? Как же я проверю — сгустил я ауру меча или нет?

Молак ответил, не поднимая глаз:

— Господин, не играйте словами. Хвао могут использовать вместо оружия даже простую палку.

— И что, по-твоему, легче, сделать это с палкой или...

— Лиал! — в люк, на котором я до сих пор стоял, глухо бухнуло. — Ты собираешься проводить вечернюю тренировку?

Снизу донёсся ещё чей-то возмущённый голос:

— А убирать то дерьмо, которое насыпал тут на нас, он собирается?!

Я разжал стиснутый кулак. Ладно. Признаю, здесь и сейчас, и впрямь не лучший момент для тренировки с мечом и для подобных разговоров. Даже то, что я шепчу, не извиняет меня.

Шагнул в сторону, сходя с люка, подцепил верёвку и потянул, открывая лаз и лицо Верия. Буркнул:

— Если уж так поверили в тренировки, то могли бы и