Формально придраться было не к чему: сопроводительные документы были всегда в полном порядке, на платформах находились только опломбированные контейнеры с вазами и прочими фаянсовыми безделушками.

И все же в этой транспортировке было нечто, внушавшее подозрение.

«Ладно бы экспортировались вазы, представляющие художественную ценность, а то ведь — обыкновенные горшки! — который раз говорил себе Карпов, вновь и вновь мысленно возвращаясь к вопросу о перевозке изделий японских ремесленников. — Да и вообще, стоит ли овчинка выделки: зачем черепки, которым грош цена в базарный день, везти на продажу в Германию, страну, которая славится саксонским фарфором?!

Или мне пора на пенсию из-за моей маниакальной подозрительности, или кто-то дьявольски изощренный внаглую проворачивает какие-то незаконные операции, при этом немало потешаясь над недотепами из русской таможни и контрразведки! Нет-нет, здесь явно что-то не так!»

В конце концов Карпов распорядился завести дело оперативной разработки под кодовым названием «Горшечники», которое до вербовки Банзая продвигалось ни шатко ни валко: не было источников, имевших прямые выходы на японские фирмы, сотрудничавшие с СССР.

Подозрения Карпова в отношении «Сётику» не были лишены оснований — во все времена разведки мира пользовались двумя видами прикрытий: официальным и неофициальным.

Под официальным подразумеваются посольства, торговые и экономические миссии и иные учреждения за границей, над которыми в прямом смысле полощется на ветру государственный флаг страны, действующий на местных контрразведчиков, как красная тряпка на быка.

Официальное прикрытие обеспечивает надежную защиту разведчиков в случае провалов, расшифровки и прочих неприятностей, от которых не застрахован ни один «рыцарь плаща и кинжала».

Но у официального прикрытия есть один существенный недостаток: контрразведка страны пребывания заведомо подозревает всех официальных иностранных представителей в проведении подрывной деятельности и потому, независимо от обоснованности подозрений, постоянно держит их «под колпаком».

Чтобы повысить эффективность работы своих разведчиков и вывести их из-под недремлющего ока противоборствующих спецслужб, и было придумано неофициальное прикрытие При его создании каждая разведка использует наиболее доступные ей возможности. Оно также зависит от изощренности воображения разработчиков конкретной операции…

Советская разведка, имея весьма ограниченные возможности упрятать своих сотрудников в каких-то неправительственных учреждениях (за малым количеством таковых в СССР), широко практиковала использование разведчиков-нелегалов, превращая в иностранцев рязанских и саратовских парней и девчат.

По окончании специальных, глубоко законспирированных курсов они с чужими документами и чужой биографией-легендой направлялись в особо охраняемые и труднодоступные места и учреждения, где одно лишь появление советского человека вызвало бы переполох не меньший, чем появление гуманоида неземной цивилизации.

В отличие от советской разведки, перед ЦРУ, английской «Сикрет интеллидженс сервис» (СИС), израильским «Моссадом» никогда не возникало проблем по обеспечению своих сотрудников неофициальным прикрытием.

Дело в том, что в капиталистических странах всегда существовало, многообразие форм собственности, и разведчики этих спецслужб могли спокойно выступать под вывеской всевозможных частных компаний и фирм. И не только своих, доморощенных, но и любой другой страны, а также мультинациональных, в которых бок о бок работают граждане разных государств.

К тому же американцы, англичане и израильтяне в интересах своих разведок успешно использовали паспорта других стран, маскируя свое происхождение и отводя от себя возможные подозрения.

Иногда ЦРУ, СИС и «Моссад» на свои деньги попросту создавали частные фирмы-прикрытия, причем определить их национальную принадлежность бывало так же сложно, как без соответствующих тестов установить отца ребенка, мать которого не отличалась разборчивостью в связях с мужчинами.

О такой форме маскировки иностранных, прежде всего американских, разведчиков, прозванной профессионалами «глубоким прикрытием», Карпов был достаточно осведомлен. Поэтому он допускал, что в Японии может действовать американская секция «глубокого прикрытия», которая использует фаянсовые горшки как ширму, прикрывающую… Что? Вот это «что» нужно было выяснить. А помочь в сборе доказательств противоправной деятельности «Сётику» или тех, кто за ней стоит, реально мог Банзай, так как в круг его служебных обязанностей входили вопросы экспорта в СССР продукции японских производителей.

Именно он мог представить исчерпывающую информацию о «Сётику»: кто ее хозяин и учредители, когда она появились на японском и международном рынке, как давно экспортирует продукцию в Европу, где еще находятся ее покупатели и контрагенты, существуют ли они вообще.

«Решено! «Сётику» станет пробным шаром для Банзая!

Посмотрим, как он отреагирует на задание по этой фирме!.. Но сначала, милый мой самурайчик, мы запустим другой пробный шар: мы проверим тебя… на детекторе лжи! Уж не обессудь — не ты первый, не ты последний!»

Проверка по законам жанра

Поскольку Банзай без видимых угрызений совести уже представил письменную информацию о Борисе Буряце, Карпов решил развить достигнутый успех, а заодно и провести проверку «новобранца» на лояльность.

Об остальных его качествах: смелости, предприимчивости, авантюристичности и хорошем знании русского языка было известно достаточно.

А уж то, что японец умеет соблюдать конспирацию, не вызывало никаких сомнений: контрабандисты, вынужденные вести двойную жизнь, умеют хранить тайну.

«Доверяй, но проверяй» — принцип, которому неуклонно следуют офицеры-агентуристы всех спецслужб мира.

Особенно интенсивны проверки в начальный период негласного сотрудничества. А уж если «новобранцем» является подданный иностранной державы, да к тому же завербованный с использованием компрометирующих материалов, то у его оператора только и забот: каким рентгеном «просветить» обращенного в новую веру, как убедиться самому и доказать начальству, что мы имеем дело не с двурушником, который одинаково усердно работает и на нас, и на противника, или того хуже — кормит нас «дезой».

Сказанное выше вовсе не означает, что со временем агенту будут доверять беспрекословно и всякую добытую им информацию начнут принимать как откровение Божие. Отнюдь. И в дальнейшем поступающая от агента информация будет подвергаться всестороннему анализу и проверкам, а он — постоянно находиться под контролем. Но одно точно: проверок станет меньше, хотя проводиться они будут изощренней и тоньше.

Не мудрствуя лукаво Карпов прибег к испытанному многими поколениями контрразведчиков трюку: в ходе очередной явки вручил Банзаю плоскую металлическую коробочку в виде табакерки, с несколькими кнопками, измерительной шкалой и стрелкой ла лицевой крышке.

Попросил агента (разумеется, пообещав приличное вознаграждение!) спрятать эту коробочку на пару-тройку дней в кабинете японского посла, лучше всего где-ни-будь под книгами.