было десять, а пятикратных – двадцать два, из них конструктор техники – лишь один, трижды Герой Социалистического Труда Николай Духов, создатель танков КВ и ИС. Оригинальнее всех поздравил с наградой Сергей Михалков (кстати, у него Сталинских премий было всего три) – прислал телеграмму с двустишием: «Поздравляю от души, // Ваши ЗИМы хороши».

Кстати, именно с появлением ЗИМа окончательно выкристаллизовалась табель о рангах послевоенных советских автомобилей: ЗИС-110, ЗИМ, «Победа», «Москвич». Тот же Михалков так описывал в 1952-м уличный поток центра Москвы:

День был весенний,

Солнечный,

Ясный.

Мчались машины

По площади Красной.

Мчались машины,

Где надо – гудели,

В каждой из них

Пассажиры сидели:

В ЗИСе-110, в машине зеленой,

Рядом с водителем –

Старый ученый.

В ЗИМе –

Седой генерал-лейтенант,

Рядом с шофером – его адъютант.

В желтой «Победе» –

Шахтер из Донбасса,

Знатный забойщик высокого класса.

В синей «Победе» –

Известный скрипач,

И в «Москвиче» – врач.

По Красной площади машины, напомню, могли мчаться до 1963 года, когда там было запрещено сквозное автомобильное движение. В стихах автор, правда, слегка погрешил против истины: желтого цвета в реестре окраски «Побед» не существовало. Зато ученый в те годы рядом с водителем в лимузине ЗИС ездить мог вполне – по старой традиции именно на переднем сиденье располагалось демократично настроенное начальство (традиция жила еще и в 1970-х; именно так, к примеру, ездит в казенной «Волге» Людмила Прокофьевна из «Служебного романа»). А вот генералу на переднем сиденье ЗИМа ездить уже не к лицу, на это есть адъютант. Упомянут ЗИМ и в ядовитой басне Самуила Яковлевича Маршака «Меры веса» (1954), где обозначены автомобильные приоритеты тогдашних советских писателей:

Писательский вес по машинам

Они измеряли в беседе:

Гений – на ЗИМе длинном,

Просто талант – на «Победе».

А кто не сумел достичь

В искусстве особых успехов,

Покупает машину «Москвич»

Или ходит пешком. Как Чехов.

В качестве литературного «персонажа» ЗИМ, кстати, был едва ли не популярнее «Победы»: он попал в стихи Пастернака и в прозу – от набоковского «Пнина» до «Понедельник начинается в субботу» Стругацких.

Автору книги довелось быть свидетелем того, как в Музее истории ГАЗ на вопрос экскурсовода «Как вы думаете, для кого делалась такая машина?..», кто-то из детей, потрясенно разглядывая ЗИМ, ответил: «Для королей…» Ответ был недалек от истины, в основном солидный автомобиль использовался для государственных нужд – по рангу он полагался генералам, заместителям министров, начальникам главков, первым секретарям обкомов, председателям горисполкомов. Всеми силами стремились заполучить ЗИМ и начальники помельче, в связи с чем в 1952 году журнал «Крокодил» даже выпустил фельетон «Стоп! Красный свет!» Как и «Победу», ЗИМ можно было купить в свободной продаже. Но стоила машина немыслимые 40 тысяч рублей, поэтому очередей за ней в автомагазинах не было – собственный ЗИМ могли себе позволить разве что «короли», немногочисленные представители творческой и прочей элиты, имевшей большие официальные доходы (например, в фильме «Разные судьбы» 1956 года в ЗИМах с шоферами ездят академик и преуспевающий композитор). Рекламируя ЗИМ в журнале «Автомобильная и тракторная промышленность», Липгарт писал, что «это превосходная семейная машина для загородных поездок, в частности для туризма», но, думается, в этом качестве ЗИМ использовался меньше всего – семей, которые могли бы применять его в туристических целях, в СССР насчитывалось в лучшем случае несколько сотен.

Модификаций у ЗИМа было немного. В 1949 году предполагалось запустить в серию фаэтон, но летом следующего года в Министерстве автотракторной промышленности началась решительная кампания по борьбе с открытыми кузовами, жертвами которой пали кабриолеты «Победа» и «Москвич», и фаэтон ЗИМ попросту не состоялся – изготовили только три экземпляра. С 1951 года начали выпускать автомобиль «скорой помощи», получивший индекс ГАЗ-12Б. Такие машины красились в белый и бежевый цвет и имели на борту красную надпись «Скорая медицинская помощь». Место водителя было отделено от салона перегородкой. Носилки с больным в ЗИМ грузили через проем багажника, причем его петли, в отличие от обычной машины, были расположены снаружи. На крыше помещалась матовая фара с красным крестом, а на левом переднем крыле – небольшая поворотная фара, предназначенная для поиска нужного дома или подъезда в темное время суток. Один такой медицинский ЗИМ еще весной 2020-го выезжал к «ковидным» пациентам!..

В 1952 году началась работа ЗИМа в такси. Первые такие машины появились в Москве для обслуживания членов делегации международного экономического совещания, однако в основном ЗИМы-такси стали привычными во второй половине 1950-х, когда в ходе борьбы Хрущёва с чиновничьими привилегиями эти машины начали массово списываться из правительственных гаражей. ЗИМы-такси были в основном черными с белой полосой шашечек. В Москве они работали в 1956–1960 годах, их насчитывалось в городе более трехсот, и проезд в них стоил дороже, чем на «Победе». Часто эти машины ставили и на линии маршрутных такси.

Поскольку в 1950-х автомобильная мода менялась практически ежегодно, ЗИМ, выполненный целиком в эстетике 1947–1948 годов, уже через пять – семь лет выглядел архаично. Попытки визуально освежить машину были предприняты в 1955-м, этот проект получил обозначение ГАЗ-12В «Чайка». Рестайлинг был серьезным – машина получила новые решетку радиатора с силуэтом чайки, боковые молдинги, цельное лобовое стекло, новые задние крылья; версия ГАЗ-12Г имела автоматическую коробку передач. Но обильная «косметика» все равно не «вытягивала» устаревшую машину, и газовцы сосредоточили усилия на принципиально новом проекте ЗИМ-2, из которого четыре года спустя выросла первая «Чайка», ГАЗ-13. Тем не менее производство устаревающей с каждым годом машины продолжалось до 1959 года (санитарной версии ГАЗ-12Б – до 1960-го).

Дизайнером преемницы ЗИМа «Чайки» (как и преемницы «Победы» «Волги») также выступил Лев Еремеев, и именно благодаря его творчеству облик всех крупных горьковских седанов (и грузовиков) стал отчетливо и явно американоподобным. Работал Еремеев и «на сторону» – ему принадлежит облик «Москвича-402» с продолжениями и ЗИЛа-111. Случай поистине уникальный: внешность всех легковых автомобилей СССР конца 1950-х была придумана одним человеком. С одной стороны, это привело к появлению целой череды визуально ярких машин, ныне признанных классическими и определивших собой облик десятилетия; с другой – по справедливому определению Валентина Бродского, «ни одна из них не шла впереди своего времени и не обладала качеством длительного эстетического неустаревания, каким обладала “Победа”». Эстетика Еремеева (а точнее, стоявшее над ним начальство и его симпатии) вернула завод на путь вечно недостижимой погони за иностранными идеалами. При этом время самого Еремеева как