Прежде Ройс замечал одни недостатки: рухнувшую башню, разросшийся плющ, отсутствие серьезных укреплений. И совсем упустил из виду очарование замка. Странные статуи, высеченные в не менее странных местах, намекали на никому не понятные истории; захватчик-плющ укрывал камень теплым одеялом. Все это придавало дому волшебную причудливость.

Так оно и есть, осознал Ройс. Это дом, а не крепость.

Подобно всем королям, Винсент не выглядел счастливым. Долгая скачка прошлой ночью явно утомила его, и он вернулся разгневанный и с пустыми руками. Король хмуро смотрел на лорда Фокса, который держал слово от лица их компании. Лорд Кристофер Фокс стоял в середине, на шаг впереди остальных. Он не выказывал признаков усталости, не зевал и не сутулился, а гордо распрямил плечи перед своим повелителем.

– И ты ждешь, что я в это поверю? – осведомился король тоном, в котором звучало сомнение.

– Да, сир, – ответил Фокс чистым, сильным голосом.

Винсент поднял бровь:

– Ты увидел, как шериф Нокс отделился от нас, и проследил за ним до монастыря?

– Да, сир.

Ройс и Адриан получили строгие указания не шевелиться и молчать. Им ни в коем случае нельзя было открывать рот. Их обвиняли в убийстве леди Далгат и покушении на короля, причем последнее было намного более серьезным преступлением. То, что Винсент лично стал свидетелем преступления, делало ситуацию совсем отчаянной. Их не повесили только потому, что они явились сами, заручившись поддержкой уважаемых людей. Преподобный епископ Парнелл, настоятель Августин и мажордом Уэллс хором заявили о невиновности Ройса и Адриана. Лорд Фокс тоже к ним присоединился, однако Ройс сомневался, что король прислушается к словам кузена.

Перед рассветом Фокс настоял, с уверенностью, которая граничила с безумием, что сможет снять с них все обвинения и защитить их. Если бы это пообещал кто-то другой, Ройс бы уже скакал на север сломя голову. Но кости не срастаются сами собой в одно мгновение, мертвая женщина на грязной тропе не оживает, без единой царапинки, и, очевидно, существо, которое Ройс знал как леди Далгат, теперь обитало в теле Кристофера Фокса.

Стоя в парадном зале замка Далгат, Ройс сжал правую руку: никакой скованности. Палец на левой тоже зажил. От травм не осталось ни следа.

Само собой, Адриан всему поверил, после того как отдохнувший Фокс избавил его от боли в ребрах. Он также заметил, что в кои-то веки Ройс ни в чем не виноват, как будто это имело значение. Но, возможно, главной причиной, по которой Ройс согласился предстать перед королевским судом, было любопытство. Он хотел увидеть, на какие еще чудеса способен Кристофер Фокс.

– И вы утверждаете, будто видели, как Крисси дрался с шерифом и убил его, защищая леди Далгат, которая умирала в вашем монастыре? – спросил король Августина.

– Он героически сражался, ваше величество, – ответил настоятель, благочестиво сложив руки.

Винсент снова поднял бровь:

– Крисси? Героически? Никогда бы не подумал.

– Если мне будет позволено, сир, – вставил епископ Парнелл. – Вы его недооцениваете. За последние несколько лет, под покровительством церкви, он изменился.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, – проворчал Винсент и, медленно качая головой, посмотрел на Ройса. – Однако я собственными глазами видел, как этот тип нацелил на меня арбалет. Зачем ты это сделал?

Помня правила, Ройс промолчал.

– Отвечай, иначе я немедленно лишу тебя головы!

Ройс покосился на Фокса, и тот кивнул.

– Если бы я желал вашей смерти, мы бы сейчас не разговаривали, – сказал он. – Я просто пытался спасти леди Далгат.

Король покраснел и оскалился.

– Он прав, сир, – вмешался Фокс. – Одно нажатие на рычаг – и вы были бы мертвы. Перед вами человек, который мог бы убить вас, но не убил.

– Леди Далгат была жива, – продолжил Ройс, – однако Нокс обещал закончить работу, как только она окажется в лазарете. Он ткнул пальцем в меня – и все собравшиеся тут же возжелали накинуть мне на шею петлю. Вы бы не стали меня слушать – никто бы не стал, потому что мы были бы мертвы, и дама вместе с нами. Я выбрал единственный возможный путь. Все считали меня убийцей, и я использовал это в своих интересах, чтобы попытаться спасти леди Далгат. У меня почти получилось.

Лицо короля смягчилось. Он по-прежнему выглядел разгневанным, возможно, даже сильнее, чем прежде, однако поверил Ройсу. Тот был отменным лгуном, но иногда правда бывает убедительнее лжи.

Винсент откинулся на спинку большого кресла, когда-то принадлежавшего Нисе Далгат, а раньше – ее отцу. Сложил руки «домиком» и посмотрел на епископа, по-прежнему облаченного в парадное одеяние. Среди собравшихся епископ был самым уважаемым человеком.

– И вы утверждаете, что шериф Нокс нанял Шервина Джереми?

– Я говорю лишь о том, что видел, ваше величество: Нокс общался с этим Джереми рано утром перед церемонией. Потом шериф вручил ему кошель. Тогда я ничего не заподозрил. Решил, что Нокс нанял его в качестве стражника или зачем-то еще. Разумеется, когда этого лысого человека обнаружили на стене, рядом с арбалетом, мне стало ясно, что Нокс поручил ему более отвратительную работу.

– А сам арбалет? Кто-нибудь знает, где Нокс взял оружие?

Мажордом Уэллс посмотрел на Фокса, и тот кивнул.

– Я знаю, ваше величество. Шериф обратился ко мне с особой просьбой: ему требовался тяжелый самострел.

– Он объяснил зачем?

– Нет, но, как и у епископа, у меня не было повода сомневаться в его мотивах. Нокс был главным шерифом и отвечал за охрану Далгата. Если ему понадобился арбалет, я решил, что на то есть достойная причина.

Они отрепетировали большую часть этого разговора прошлой ночью в Пустоши Брекен. Фокс изложил свой план обвинить во всем Нокса и заявить, будто шериф нанял Ройса и Адриана в качестве консультантов, втайне намереваясь повесить убийство на них. У Фокса возникли подозрения, и он предупредил воров. Потом они вместе придумали, как разрушить замыслы шерифа. Августин всецело поддержал план Фокса, и Ройс догадывался почему.

Настоятель был там, когда Ниса сменила гнездышко. Он все видел. Наверное, Августин много лет хранил тайну.

Когда настала его очередь говорить, настоятель приукрасил рассказ, выставив Фокса лихим героем, который сошелся со злым шерифом в отчаянной, героической схватке на мечах, продлившейся «не меньше часа». Но, может, именно так настоятелю и показалось. Церковники любили преувеличивать, чтобы добиться собственных целей.

– Не могу понять одну вещь, – сказал король. – Зачем шерифу Ноксу, уроженцу Уоррика, нанятому Бидлем Далгатом, убивать леди Далгат? Чего он добивался, Крисси?

Они проработали всю историю, чтобы у каждого был ответ на любой вопрос короля. Но за всю ночь никто ни разу не поднял именно этот вопрос.