– Мы с "Коламбия Пикчерс" себе такого вообще не представляем, – шумно выдохнула я.

Ушатай меня, Китай! Если я сейчас облажаюсь, то реально на весь свет, включая ближний космос. Ибица сердце перестало! У меня аж кардашьян задрожала и в первый раз в жизни решила покинуть свою хозяйку, меня то есть! И я ее понимаю. Сама бы сейчас так рванула отсюда, что за мной белый шлейф тянулся бы, как за реактивным самолетом. Или провалилась бы сквозь землю и вышла с другой стороны земного шара, если бы академия в данный момент гостила на старушке Земле. Москва-метро-привет шахтерам-да здравствует Австралия!

В Зал въехала золотая тележка, которую везли крылатые кони. Управлял ими Камцан. На тележке было установлено огромное зеркало в золотой раме. Вглядевшись в его поверхность, я не удержалась и громко ахнула. Зеркало высотой в человеческий рост было полностью сделано из бриллианта.

– Только не говори, что это цельный бриллиант! – прошептала я Дейне.

– Конечно! – кивнула она. – Это же Зеркало Судьбы, в которое смотрит Божество Фатумор, то есть Главный Фатум и Макоша. Зеркало нельзя собирать из кусочков, иначе весь Ковер Судьбы распадется на эти самые кусочки. И когда они в него смотрят, то от взгляда Фатума начинает вращаться веретено на Прялке Судьбы, а из сердца Макоши идут золотые нити. Они наматываются на веретено, оттуда попадают во все магические зеркала, и расходятся по всем к мирам. И из них уже ткут Ковер Судьбы.

– А Прялка Судьбы где? – шепотом спросила я. – К Зеркалу же должна быть привязана Прялка.

Дейна оглянулась по сторонам, прижалась ко мне и едва слышно прошептала:

– Не знаю. Говорят, что когда Горал изгнал Азара, то он вроде бы Прялку спрятал. Поэтому и Нитей Судьбы так мало осталось, что их все экономят. Сегодня как раз и узнаем: так это или нет. Слухов очень много. Непонятно только какие из них вранье, а какие истина.

Еще бы! Из-за этой Прялки такой хайп закрутился! Из-за нее Доля меня в академию притащила. Азар достал для зелья "драконий морок", которого вообще не осталось в мирах Ковра Судьбы. Вопрос в том: где же все-таки Горал ее прячет, что до сих пор не нашли, хотя искали многие? И все, кто искали, совсем не дураки. Если я выиграю отбор и стану Макошей, то, конечно, тут моему мармеладному огнеплюю придется вернуть Прялку. А если нет? Вдох-выдох! Не думай об этом, Алиса! Никаких "нет". Только "да"! За тобой Москва и Волчедуйск!

Горал встал со своего трона и поднял руку вверх, призывая зал к молчанию. Все голоса мгновенно стихли. Горал был одет в белый сюртук из тончайшего шелка и такие же белые шелковые брюки. На лацкане сюртука красовалась огромная брошь в виде золотого дракона, кусающего свой хвост.

– Дамы и господа, мы начинаем финальный тур отбора. Но перед этим хочу сделать важное заявление. Вы все знаете, что в нашей академии произошло досадное недоразумение. Одна студентка якобы напала на другую. Вернее, напала не сама, а использовала запрещенную магию и вызвала адского пса Цербера.

Якобы? Он что совсем мозгов лишился? Или они у него выгорели от постоянного плевания огнем?

– Как это якобы? – громко выкрикнула Доля, сидящая во втором ряду за троном Горала, и вскочила. – Что значит якобы? Шамтара чуть не убила Алису!

Зал взорвался многоголосым гомоном.

– Я прошу дать мне договорить! – зарычал Горал и выпустил длинную струю пламени, которая ударила в потолок.

Все голоса немедленно стихли.

– Спасибо, – Горал окинул цепким взглядом зал. – Авторитетная комиссия расследовала это неприятное происшествие и пришла к выводу, что никакого нападения не было. Это был морок. Искусный, страшный, но вполне в рамках законов Ковра Судьбы. И так как морок, пусть даже самый ужасающий, это иллюзия, которая никому не может причинить особого вреда, кроме испуга, то в отборе будет не четыре участницы, а пять.

Дверь распахнулась и в Зал вошла Шамтара. Ибица сердце перестало! Да что же происходит? Ведь Горал знает, что нападение было настоящим. Он сам торговался из-за меня с Ангелом Смерти. Неужели чертова великая комиссия не нашла никаких доказательств?

– И ты до сих пор веришь в то, что Горал тебя любит? – прошептал дракоша, высовывая мордочку из браслета.

– Отец родной, да как же это? – Доля всплеснула руками и в волнении прижала их к груди. – Я сама видела адскую псину с разверстой, аки заслон в печи, пастью.

– А тело псины есть? – Горал просверлил ее горящим взглядом. – А кровь Цербера нашли? Ему ведь вроде бы головы отрубили, правда? Значит, должна быть кровь.

– Так его же Азар-спаситель уволок, потому и не нашли, – не сдавалась Доля.

– Не было никакого спасителя, – процедил Горал сквозь зубы. – И Цербера не было. Морок был, и больше ничего. И авторитетная комиссия это подтвердила. Или ты хочешь оспорить вердикт комиссии, в которую входят лучшие умы всего Ковра Судьбы?

Доля открыла было рот, но не нашла, что ответить, поджала губы и села на место. Мытарь сидел рядом с ней каменным лицом и молчал.

– Поняла теперь в чем дело? – прошипел Нистар. – Азар не герой, потому что не было ни его, ни пса. Шамтара участвует в отборе. А ты наивная дурочка, которой мерещатся разные глупости.

– Одно другого не касается, – прошипела я в ответ. – На меня никто морок не наводил. Я знаю, что видела. И в душевой и в спальне Горала. Не вали всё в одну кучу! Плохо другое: он играет в какую-то игру, а я, ушатай меня, Китай, не понимаю в какую. И ты, кстати, тоже, не рубишь фишку.

Крокодилица медленно пересекла зал. Проходя мимо, бросила на меня торжествующий взгляд. Она была совершенно спокойна. Ни капли волнения, ни малейшего сомнения во взгляде. И мне это очень не понравилось. Доктор Чуйка нашептывал внутри меня, что крокодилица точно знает, что выиграет отбор, а потому так спокойна. И в этом я была полностью солидарна с ним. У нее даже не дрожал хвост, хотя на первых двух турах отбора он просто ходуном ходил от нервяка.

– Если ни у кого больше нет возражений, мы начинаем, – Горал взмахнул рукой и свет в зале погас.

В воздухе засвистели золотые канаты, натягиваясь сеткой над залом. На них появились фатумы, сидящие на прозрачных стульях. Стулья скользили по канатам, как поезда на рельсах. В точности как на уроке судьбоносных торгов, когда я подглядывала за ними в Зафеминье. Над сеткой из канатов появился огромный экран.

– Лот номер один для участницы номер один Шамтары, – объявил Горал.

К Шамтаре подлетел золотой шар, она уселась на него и шар взмыл вверх, остановившись над сеткой рельсов, напротив экрана.

– Торги открыты, – Горал выплюнул длинную струю пламени.

На экране появилась очаровательная девочка, пухлый младенец нескольких часов от роду. Рядом с ребенком светилась от счастья женщина. Она подняла ребенка на руки и поцеловала. И вдруг у меня внутри все перевернулось. Нет, этого не может быть! Неужели это… моя мама? У меня осталась всего одна ее фотография. Та самая картинка, которая сейчас замерла на экране. Счастливая, молодая красавица-мама держит меня, кроху, на руках. Я часто думала: кто сделал это фото? Папа? Друзья? Специально приглашенный фотограф? Ведь я родилась в дремучем 1999 году, когда не было еще цифровых камер, мобильников, и слово "селфи" даже не придумали. Эту фотографию я привезла в Москву, в сумочке. Класть в чемодан просто побоялась. А вдруг украдут? И если это моя мама, то младенец… это я?