из двух, основной строй врага напоминал греческую фалангу, монолит щитов и острия многочисленных копий над ними. Пробить такое построение в лоб очень тяжело, тут нужна своя тяжёлая, закованная в сталь, единая, тренированная для ведения подобного боя, стена воинов, танк против танка, но такой не было, никто из союзников так не воевал, а ударить в слабый фланг, где не было прикрытия, не получалось, там мешали скалы. Вражеский полководец с умом использовал рельеф местности, выстроив грамотную оборону.

Внезапно ряды фаланги войска Чернобога расступились и тут же сомкнулись, а в образовавшиеся на короткое время щели выбежали лучники. Они выстроились впереди войска тройной, линией, перед каждой из которых пробежал воин и разлил чёрную тягучую жидкость. На этом всё вновь замерло в молчаливом ожидании.

На небольшом пригорке, открывающем более-менее приемлемый вид, так как смотреть приходилось снизу вверх на поле боя, за выстроенным в боевые порядки войском, Федогран созвал совет из князей и вождей. Нужно было принимать какие-то решения, но он пока не понимал, что можно предпринять в сложившейся ситуации.

- Я растопчу их. – Даг пылал яростью и искрил гневом в глазах. Ненависть заслонила собой такого рассудительного до этого вождя Агач-киши, и он импульсивно размахивал руками, готовый сам броситься в атаку. – Моих воинов не напугать каким-то там строем и копьями, они смелы и сильны. Мамонтам не страшны норы сусликов, они не хлипкие кони, и ноги не переломают. Пошли нас вперёд.

- Нет. – Сказал как отрезал Федогран. – Если бы я хотел всех нас убить, то так бы и сделал.

- Почему? Ты не веришь в доблесть моих воинов? – Удивился Даг ещё сильнее рассвирепев.

- Да потому что вы даже до вражеского строя не дойдёте. Видишь ту чёрно-жёлтую гадость, что там разлили. – Он поднял руку, указав на строй лучников. – Это нефть. Её подожгут, а от неё стрелы. Твои мамонты боятся огня. Они к нему не приучены. Ты понимаешь, что дальше произойдёт? Раненое, напуганное животное запаникует, перестанет слушаться, и броситься бежать, явно не вперёд, где огонь, а назад, прямо на нас, превратившись из союзников во врагов. Мы проиграем сражение даже его не начав.

- Прикроемся щитами и пойдём вперёд. – Предложил Жачеж как-то неуверенно. – Мои воины готовы.

- А дальше что? – Вновь возразил Федогран. – Упрёмся в стену копий, размахивая бесполезно мечами? Нет, тут нужна такая же фаланга, тут надо грубой силой продавливать.

- Ну так у тебя есть такая. – Загадочно улыбнулся Вышень. – Чего тут думать.

- Где? – Не понял парень, но потом, как искра проскочила, он вдруг вспомнил, о чём говорил с ним судья при встрече. – Точно! Греки! – Я открою врата.

Пространство распахнулось, разорвавшись громким хлопком. Стал виден терем воеводы, а где-то там, за углом и его бывший дом. Жаль, но там уже нет Алинки, она теперь княгиня княжества Подгорного, и ждет его в Слави с победой. Могли бы свидится, но оно и к лучшему. Зачем лишние слёзы.

В Новгоре поднялась суета, забегали люди. Федограна, как и говорил Вышень, ждали. Первым из терема выбежал князь Сослав, уже в кольчуге и оружный, за ним воевода Митрох, а следом Камал, пришёл степняк на выручку, откликнулся, не оставил в беде.

Захрипели кони, застучали копыта, и гонцы сорвались с мест. Сейчас в распахнутых вратах станет тесно от воинов. Придёт подмога.

Чернобог не стал ждать, пока союзники придут на помощь и сам пошёл в атаку. Фаланга дрогнула и тронулась вперёд, чеканя шаг. Впереди лучники.

Вот и первая ошибка. От обороны воевать проще. Луки Нартов и Испов запели смертью, сметая легко защищенных воинов поддержки. При движении меткость падает, а воинам Чернобога пришлось стрелять на ходу, в то же время подставляясь под ливень стрел. Не имея щитов и прочных доспехов, они буквально все полегли в первые же минуты сражения. Но это не остановило врага и фаланга, колыхаясь и перешагивая через трупы, всё так же неумолимо двигалась вперёд.

Федогран улыбнулся. Сейчас они совершат ещё одну ошибку, надо только подождать.

Войска Новгора первыми вышли из врат.

- Совсем недавно хотел взять молодого, перспективного парня в дружину новиком, а теперь сам встаю под его руку. Лихой ты князь. Боги и удача на твоей стороне. Рад, что судьба свела нас. Принимай командование. – Улыбнулся Сослав.

- Рад видеть и тебя, княже. Вставай по правую руку. Побудете в резерве. – Поклонился почтительно Федогран.

- Я привёл с собой всех воинов, каких только смог собрать в столь короткий срок. – К богатырю подбежал Тессий, и обнял друга. – Жду приказа.

- И я рад тебя видеть, дружище. –Федогран похлопал героя по спине. - Строй своих и встречай врага в лоб, свяжи боем, дай мне время для манёвра. Я понимаю, что вас мало, но прошу, продержитесь. Надо медленно отступать. Это очень важно.

- Сделаем. – Улыбнулся Тессий, и собрался уже было уйти, но остановился и обернулся. – Вот ещё что… - Если вдруг, не удастся больше свидится… Спасибо тебе. Ты помог мне стать счастливым. Спасибо за Ариадну. – Он хотел ещё что-то добавить, но лишь махнул рукой и убежал.

Фаланга Греков против такой же, сошлись грохотом смерти, ударивших в щиты, ломающихся копий, криками боли и остановились, пытаясь продавить друг друга, смять, сдвинуть неумолимым катком дальше, вперёд, маршируя по своим и чужим трупам. Жуткое зрелище упирающихся до разрыва мышц, с раскрытыми в ненависти, вопящими славу и милость к богам, воинов.

- Мне что делать? – Камал подошел и склонил голову. – На лошадях тут воевать не получится.

- Следи за подкреплениями врага, встань прямо за спинами фаланги, и если те выдвинуться засыпь их стрелами, длинные степные луки будут весьма кстати. – Федогран говорил, а сам не сводил глаз с поля боя, где греки медленно отодвигались под напором назад. В фаланге врага больше воинов, а значит сильнее давление, и она не уступает в выучке союзникам, а в таком сражении всё это имеет главную роль.

- Силы у нас, конечно, уже не те, но на кое-что ещё способны. – Рядом встали Чащун и Ягира. – Гордись, пацан, под твоей рукой сами духи жизни и смерти стоят. Внукам потом похвастаешься, как самим Чащуном командовал. – Невесело улыбнулся дед и выпустил облако дыма.

Федогран улыбнулся и склонил голову, приветствуя стариков:

- Рад, что