Тем не менее более строгое применение расовых категорий в Судетской области не должно было свидетельствовать о том, что этническая политика СС в Судетах и протекторатах имела какие-либо практические различия. Обе области считались частями немецкого, рейха, за тем исключением, что Судеты были формально аннексированы, а Богемия и Моравия имели особый статус протектората. При осуществлении собственной политики эсэсовские чины посто-, янно подчеркивали, что эти территории неотъемлемо входили в "немецкое жизненное пространство". И Судетская область, и Моравия с Богемией подлежали основательной "германизации". Впрочем, можно было найти и некоторые различия. Если в Судетской области античешские мероприятия коснулись только незначительной части населения, то в протекторатах их ощутило на себе большинство чешских жителей. Однако в обоих случаях средства были одни и те же: экспроприация земель, расовые освидетельствования чехов, выселение "нежелательных элементов" и создание новых поселений из числа немцев и "фольксдойче". В обеих областях подобная "политика деэтнизации" остановилась на полпути, что было обусловлено военными действиями на Восточном фронте. Полученные результаты никак не соответствовали далеко идущим планам руководства СС. Их "блестящее осуществление" планировалось перенести на послевоенный период, именно тогда после предполагаемой победы немцев должна была осуществиться "тотальная германизация" Судет и протекторатов. В обоих случаях СС играли ключевую роль в осуществлении этнической политики, которая должна была войти в новую фазу после окончания войны. С точки зрения РуС-ХА эта деятельность была успешным "включением в управление" чешскими областями. И это неудивительно, ведь участие расовых экспертов в решении вопросов о предоставлений гражданства являлось важнейшей предпосылкой для осуществлений дальнейших планов по германизации. В одном из отчетов руководства РуСХА, который был датирован 1943 годом, сообщалось, что чешский опыт экспертов из состава РуСХА в перспективе должен был быть использован на всем "великогерманском пространстве" (читай — "в новых оккупированных областях") для практического решения всех этнических вопросов.

Начиная с ранней деятельности Пражского Земельного управления, руководимого Куртом фон Готтбергом, в недрах СС разрабатывалась особая расово-этническая и поселенческая политика, которая должна была реализовываться как на восточных, так и на западных оккупированных территориях. Точно так же как и в Праге, в оккупированной Польше создавались эсэсовские штабы, которые занимались "изъятием" "антигосударственного земельного владения", дабы тем самым подготовить немецкую колонизацию. По образцу Пражского Земельного управления в большинстве оккупированных немцами областей создавались особые ведомства Имперского комиссариата по укреплению немецкой народности.

Именно в Моравии и Богемии впервые был поставлен вопрос о выселении большинства ненемецкого населения. Подобные меры становились основной предпосылкой для создания новых немецких поселений, что служило мерой по германизации данного региона. В качестве главного критерия при принятии решения, какие чехи должны были "удаляться", а какие — оставляться на месте, с учетом политических и экономических аспектов, выступала пресловутая расовая значимость. Подготовительные работы и первые освидетельствования в ходе "расово-биологической инвентаризации" сулили дать "научно обоснованную" этническую картину чешского народа. Это было еще одной предпосылкой для успешной германизации региона. Даже если военная ситуация и очевидный недостаток немецких поселенцев не позволяли немедленно осуществить "деэтнизацию", то эта политика все равно оставалась инструментом, который Гиммлер намеревался использовать, чтобы в перспективе осуществить полное онемечивание Богемии и Моравии. То, что при "деэтнизации" примерно 3,6 миллиона человек должны были депортироваться в Сибирь или вовсе "упраздняться", рассматривалось Гиммлером исключительно в качестве экономической, но отнюдь не морально-этической проблемы,

Вторым полем для расово-поселенческих экспериментов СС стали западные области оккупированной Польши. Здесь эсэсовские эксперты уже осенью 1939 года стали применять испытанную в протекторатах модель экспроприации земельных владений. Подобная задача возлагалась на специальные оперативные группы СС (айн-затц-группы). Именно в Западной Польше расовые специалисты из РуСХА стали совершенствовать свои методы расового отбора. На этот раз они намеревались провести расовое освидетельствование миллионов поляков и польских "фольксдойче".

После окончания Второй мировой войны "Лебенсборн" вполне справедливо относили к числу самых загадочных структур Третьего рейха. Подобную репутацию он заработал по причине того, что в годы нацистской диктатуры сохранялась абсолютная секретность относительно работы этого учреждения. Широкие круги общественности фактически впервые узнали о существовании "Лебенсборна" во время Нюрнбергского процесса, когда рассматривалось дело Ульриха Грайфельта. Факты, выявленные во время суда над нацистскими преступниками, явно не удовлетворили любопытство публики. Именно по этой причине 14 февраля 1950 года в Мюнхене началось новое расследование, которое, впрочем, не выявило никаких новых сведений. Пятью годами позже пресса сообщила, что парламент ФРГ, бундестаг, поручил министру внутренних дел Шредеру разобраться с судьбой детей, пребывавших в различных филиалах "Лебенсборна". В те годы тема "Лебенсборна" была настолько популярной, что о нем вышло не только множество статей, но даже появился фильм. Снятый в 1961 году Артуром Браунером, он был безвкусно-романтическим творением, опиравшимся на скандальные статьи, которые носили явно эротический подтекст. Эта кинолента фактически не соответствовала действительности и была состряпана на потребу публике. С этого момента многочисленные авторы и в ФРГ, и в ГДР стали активно выпускать книги (подчас и вовсе фантастические), успех которых гарантировался одним только словом "Лебенсборн".

В 1965 году Бенно Фёлькнер издал в Ростоке роман "Стыд", который к 1969 году был переиздан четыре раза. В 1975 году одно мюнхенское издательство, специализировавшееся на "документальных романах", напечатало две книги: "Лебенсборн" Вилли Бертольда и "Ночь длинных ножей" Ганса Хельмута Криста. В тот же год немецкое телевидение представило зрителям документальный фильм "Подарите ребенка фюреру". Несмотря на множество фактических ошибок, именно этот фильм стал первым исследованием на тему "Лебенсборна". Авторами его являлись два французских журналиста: Марк Хилль и Кларисса Генри. Успех фильма заставил их выпустить книгу, которая называлась "Лебенсборн" — именем расы".

Фактически все авторы отталкивались от представления о "Лебенсборне" как о селекционно-воспитательном учреждении. Еще до 1945 года по Европе ходили слухи, что в рамках "Лебенсборна" скрещивали специально отобранных мужчин и женщин, тем самым осуществляя расовую селекцию. Послевоенные сообщения только укрепляли подобные слухи. В 1951 году английский журналист Луис Хаген рассказал авантюрную историю девушки из БДМ,[33]которая, являясь фанатичной национал-социалисткой, в 1936 году направилась в "Лебенсборн", дабы подарить детей фюреру и народу. В 1945 году английская журналистка Джуди Барден якобы беседовала в одном из филиалов "Лебенсборна" с некоторыми "суррогатными" матерями, которые должны были производить арийцев по заказу нацистской партии. Все эти сведения, полученные через вторые и третьи руки, кажутся по меньшей мере сомнительными, и нет никакой возможности проверить их правдивость. Более того, Нюрнбергский и Мюнхенский процессы не нашли ни одного факта, подтверждающего, что в "Лебенсборне" занимались селекцией человеческого вида. Но с другой стороны, до нынешнего дня и женщины, побывавшие в стенах "Лебенсборна", и служащие этого учреждения предпочитают молчать. Это порождает новые и новые слухи.