Игрейнию так и подмывало заявить, что она скорее умрет, чем согласится стать женой Роберта. Но она сдержалась. Теперь, когда в замке находился Дэнби, она предпочитала быть его гостьей, а не пленницей.

– Решится, и непременно. – Найлз в упор посмотрел на нее. – Бандит, о котором мы говорим, был моим пленником. И сумел ускользнуть только потому, что заразил чумой приличных людей.

– Ускользнуть! – презрительно процедила леди Лэнгли. – Это вы ускользнули при первых признаках болезни.

– Моя жизнь слишком дорога королю, – возразил рыцарь. – Если я умру, то только с оружием в руках, защищая королевство. Я уже один раз взял бандита в плен и возьму снова. И когда его четвертуют, юридические основания вашего брака потеряют всякое значение, потому что ваш муженек будет мертв. Прошу прощения, лорд Дэнби, я, кажется, расстроил нашу прекрасную, нашу невинную Игрейнию, а потому сегодня я буду обедать со своими людьми.

Роберт Невилл тоже подошел к столу.

– А вы разве не составите компанию товарищу по оружию? – спросила его Игрейния.

– Нет, дорогая суженая, предпочитаю покорно страдать от вашей ненависти, пока… вы не станете моей женой и не будете меня почитать и мне повиноваться.

Игрейния посмотрела на брата – он не сводил глаз с Роберта.

– Сэр Роберт, у нас есть дела поважнее. Я только что разговаривал с начальником стражи. Он в недоумении – у него пропадают люди. Неужели убегают и переходят на сторону врага?

Невилл бросил на него сердитый взгляд.

– Лорд Дэнби, – вежливо продолжал Эйдан, – вам известно, что несколько человек пропали?

– В чем дело? – резко спросил старик.

– Мы пытаемся разобраться.

– Почему не доложили мне?

– Сначала хотели узнать, что с ними приключилось, – признался Роберт Невилл.

– Так узнавайте!

– Слушаюсь, милорд.

Игрейния заметила, что Роберт посмотрел на Эйдана с не меньшей ненавистью, чем на нее. А она испытывала признательность к брату. И очень боялась за него.

Джейми притворился пьяным и, проходя между кузней и амбаром с зерном, выписывал ногами невероятные кренделя.

В конце прохода два стражника осматривали нижний двор. Они разговаривали как ни в чем не бывало, нисколько не стесняясь подвыпившего крестьянина.

– Да, тогда я был еще молод. Вот была война так война! Сейчас некоторые чешут языки, мол, это позор для Эдуарда. А я скажу так: это верный способ поставить на место всякую шваль. Мы резали всех: мужчин, женщин, детей. Особенно много криков было по поводу детей. Но лучше уж раздавить клеща, пока он маленький, пока не успел превратиться в бандита и не начал пить кровь порядочных людей.

– Иди в поход с Невиллом и Мейсоном, познакомишься с людьми, которые знают, как обращаться с бандитами, – посоветовал ему другой стражник. – Они делают это со вкусом. Например, привязывают человека к лошади и тащат несколько миль, потом подхватывают за веревку и бросают, подхватывают и бросают. Затем льют на него воду, пока он не очухается, чтобы он был в сознании, когда перед его носом начнут поджаривать его внутренности.

Джейми посмотрел в конец прохода и заметил, что с другой стороны такой же пьяной походкой навстречу ему идет Ангус. Он шагнул к нему и обозвал чертовой задницей.

– Что тут у вас? – окликнул их первый стражник.

– Да так, – пьяно проворчал Джейми и поманил его к себе, будто желая что-то шепнуть на ухо! А когда стражник приблизился, захватил его за шею и надавил на горло.

– В чем там дело? – сердито крикнул второй. Его товарищ обмяк и повис на руке у Джейми.

Но не успел он поднять тревогу, как к нему шагнул Ангус. У него не было кинжала, зато он обладал фантастической силой.

Шея стражника громко хрустнула.

– К амбару с зерном! Быстро! – шепнул Джейми. – Они-то не скоро протухнут, а у нас времени мало.

Время для Игрейнии тянулось однообразно и медленно. Она уговаривала себя, что скоро явятся ее бывшие тюремщики и освободят из нового заточения.

И тут же начинала смеяться над собой. Даже если Эрик захочет совершить этот подвиг, с его малыми силами не взять укрепленного Шеффингтона. И к тому же шотландцам надо выступать на помощь Роберту Брюсу – ведь не за горами час, когда ее теперешние тюремщики отправятся на расправу с шотландским королем.

Если уж бежать, так самой. И она изучала каждую возможность, хорошо понимая, что второго шанса не представится. Надо было выяснить все привычки обитателей замка и поселений за его стенами. Уходить следовало в такое время, когда по крайней мере несколько часов ее никто не рассчитывает увидеть. Ведь придется выбрать дорогу, и, прежде чем ее хватятся, нужно подальше удалиться от замка.

Игрейния радовалась, что сумела проявить себя прекрасной актрисой. Она проводила много времени с лордом Дэнби и вспомнила друзей, с которыми не виделась с тех пор, как переехала в Шотландию. Они говорили об угасающем здоровье короля – и Игрейния выражала искреннюю озабоченность. Лорд Дэнби водил ее по Шеффингтону – и она восхищалась работой его кузнецов и радостно хлопала в ладоши на представлениях бродячих актеров. Лицедеи скакали, показывали акробатические трюки и представляли глуповатые сценки из жизни простых людей. Среди них было много женщин, но они не принимали участия в представлении – они чинили одежду и собирали монетки у тех, кто решил отдохнуть от праведных трудов. Только одна женщина пела, пока актеры разыгрывали действо. И это было смешно, потому что всех женщин – и жен, и сестер, и любовниц, и даже принцесс – представляли мужчины: худые и полные, молодые и старые. Игрейнию веселили их ужимки и незатейливые забавные истории.

А вот театр марионеток ей нравился меньше. Там шотландцы попадали в западню, и начиналась резня. Английский лорд налетал на врага, и у того летели прочь руки и ноги. А потом по ходу действия несчастного к тому же кастрировали. Но кровавый обрубок не сдавался и снова вызывал англичанина на бой.

Лорд Дэнби следил, чтобы Игрейния ни в чем не нуждалась. Он даже перестроил гостевые покои, и теперь она жила в комнате, смежной с той, где поселился Эйдан. Игрейния заметила, что старику нравится ее брат, он даже считал, что из Эйдана получится не только прославленный воитель, но и мудрый государственный муж. Несколько лет назад лихорадка унесла в могилу его жену и единственного наследника, и старик стал относиться к брату Игрейнии как к родному сыну.

Игрейния испытывала к нему благодарность, хотя он постоянно ее убеждал, что у нее помутился рассудок от ужасов шотландского плена. Вскоре, говорил лорд Дэнби, Эдуард приведет к покорности бунтарей, и тогда ей стоит возвратиться в Англию и жить так, как она жила раньше.

Она ему не перечила. Она знала, что гонцы уже скачут к Эдуарду и вскоре король узнает, что она под крылом хозяина Шеффингтона. И тогда монарх объявит свою волю. Но это произойдет еще не скоро: Эдуарду не до нее, он увлечен одной идеей – возглавить армию и раз и навсегда сокрушить шотландского короля. Дэнби это огорчало. Ему нравился Роберт Брюс, он восхищался этим мужественным человеком.