дороги имеют не какие-то там преступники, а уважаемые люди с кристально чистой репутацией.

Пока Валвер рассказывал, перед внутренним взором Хаза всплывали смазанные картины воспоминаний. Вот он очнулся в большой телеге среди тел других детей. Неподвижных, холодных, бездыханных. Вокруг каменные стены, освещенные голубыми алхимическими фонарями. Он замерз, хочет пить, от голода болит живот. Шатаясь, идет вдоль стен, ищет выход. Блуждает среди стылых коридоров, пока не находит тяжелую дубовую дверь, которую не может открыть. Сжимается комочком в куче хлама рядом с ней. Хочет плакать, но не может выдавить ни слезинки. Тело ломит и саднит, внутри поднимается страх, захлестывая все его естество.

Хазери моргнул и осознал, что все смотрят на него, в том числе и замолчавший ритуальщик. Парень опустил глаза на руки перед собой – он так сжал кулаки, что костяшки побелели. Дубовую дверь тогда открыли два здоровенных мужчины, а мальчик прошмыгнул в образовавшуюся щель и бежал, бежал, бежал…

– Хаз, ты чего? – он услышал голос Муро и окончательно очнулся от нахлынувшего видения.

Парень резко встал, потер глаза двумя пальцами. Когда Мерса ушла, Вале проспал больше трех часов, но утомление все равно давало о себе знать. Ему бы дрыхнуть до самой ночи, но дела не ждали. К тому же, он был слишком взволнован промелькнувшей догадкой и желал скорее в ней убедиться. Хазери окинул взглядом собравшихся.

– Я на разведку, нужно кое-что проверить. Вы пока подготовьтесь. Если мои расчеты верны, завтра ночью мы прикончим этого ублюдка – Карлоса Этео.

Особняк Коула Грика находился в глубине Ме-Йер, среди богатых и не очень домов. Окруженный заметно большим, чем у других, участком с садом, засажен поникшими цветами и кустами сирени. В хорошую погоду тут гремели вечеринки на свежем воздухе, к неудовольствию соседей. Коул почти всегда был дома, если не посещал празднества сынков богатеев, с алкоголем, дорогими проститутками и разного рода дурманом. На какие средства живет одинокий человек, якшающийся в равной степени с аристократами, Дельными и торговцами, Хазу знать даже не хотелось. Главное – благодаря своим обширным связям Коул мог достать почти все, что когда-либо требовалось банде.

Хазери порадовался, что дождь поутих, но не закончился – хоть парень и промок, топая через весь город, стража правого берега не обратила внимания на фигуру в капюшоне, коих в такую погоду хватало на улицах Вергазы.

– Что тебе нужно, Хазери Вале? – растягивая слова, поинтересовался Коул. Его взгляд был затуманен, но говорил он осознанно. Не пустив Хаза в дом, он беседовал с ним, привалив свое грузное тело к дверному косяку. – Я слышал, тебя разыскивают. А значит, прямо сейчас ты подвергаешь мою спокойную жизнь опасности. Что-то интересное ты задумал, видимо, и дорогостоящее, раз посмел на такое пойти. Ты помнишь наш уговор? Я тебе помогаю до тех пор, пока моя задница в тепле.

– Мне нужна от тебя услуга.

– Еще бы.

– Проведи меня в Ла-Фар. Своим пропуском я сейчас светить не могу. И дай мешок пыльцы фей.

Услышав о пыльце, Коул оживился, облизал губы. Глаза его на несколько мгновений прояснились, а затем потухли. Он расслабленно улыбнулся.

– С этого стоило начинать. Но пыльца дорогое удовольствие.

– Мы идем в Ла-Фар. Там заплатят сполна, – хмуро ответил Хаз и поправил капюшон, чтобы прохожие не видели его глаз.

Через четверть часа Коул Грик, в выходном плаще с золотой вышивкой по краю, вышел из дома и направился вместе с Хазери Вале в самый богатый район города. Хазери выглядел недостаточно презентабельно по сравнению с Гриком, но охрана без вопросов их пропустила, стоило Коулу махнуть пропуском перед их глазами. Пропуск был подписан половиной семей Ла-Фар, ведь золотая молодежь покупала дурман только через него.

Коул посмотрел на здание, перед которым они остановились. От окружающих особняков оно отличалось ветхостью и выглядело заброшенным. Половина окон заколочены, неухоженный участок зарос пожухлой травой, забор покосился.

– Соскучился по невесте?

– Не представляешь, как, – Хазери прошел по размытой дорожке. Под ногами чавкала грязь, ветер раскачивал висящий на одной петле ставень. Парень толкнул дверь, и та с громким скрипом отворилась. – Мерена! Мерена-а! Я пришел! Принес тебе подарок!

Хазери и Коул зашли в продуваемое ветром здание. Внутри было пыльно и сыро, под ногами что-то неприятно хрустело при каждом шаге. Из темноты выплыла бледная фигура хозяйки дома с голубым алхимическим фонарем в руке. Мерена Олермо походила на приведение: тонкая бледная кожа, впалые щеки, большие темные глаза, в которых погасла жизнь. При виде Вале она слабо улыбнулась.

– Хазери! Я рада тебя видеть. Я скучала. Когда мы уже наконец поженимся? Ты обретешь титул и сможешь жить здесь, со мной.

Вале окинул взглядом помещение. Дрожащий свет фонаря выхватывал из темноты поломанную мебель, плесень на стенах и крошки вперемешку с осколками на полу. Даже в самые тяжелые времена Хаз и Лоуренс при поиске ночлега старались избегать подобных мест.

– Скоро, дорогая. Скоро, – парень натянуто улыбнулся и постарался придать голосу мягкость. – Я принес то, что ты любишь.

Он дал знак Коулу, тот подошел и протянул Мерене кожаный мешочек с порошком.

– Только вот он денег стоит, – протянул Грик, скептически оглядывая помещение.

– У меня есть, – глаза девушки вспыхнули, она убежала с удивительной для такого слабого тела прытью. Сверху послышался грохот, и вскоре бледная фигура вернулась, держа в руке золотое ожерелье. Стоило оно в разы дороже пыльцы фей, но девушка с готовностью протянула его Коулу, меняя