И снова во мне поднялась волна ненависти к ним, которая уже однажды превратила Бонда в Ганелона.

Ладно, подождите немного, предатели, вы посмели пойти против меня, Ганелона! Пошли против клятвы! Хотя надо бы узнать, почему они это сделали. Действительно важно узнать причины, чтобы не наделать ошибок!

Мозг очень напряженно работал. Я понял, что мне явно не хватает еще одного лица. Причем моя милая троица тоже очень активно мысленно искала его! Куда-то исчез еще один член Совета — Гэст Райни!

И мне никак не удавалось установить мысленный контакт с ним. Что-то мешало сделать это. Единственное, что мне удалось, так это вспомнить лицо Гэста Райни, не знакомое Бонду. Но вот контакт с его мозгом пока был выше моих сил! Он был самый старый и самый мудрый из всех членов Совета. И если бы он захотел, то легко вышел бы на астральный контакт, значит, это ему было не нужно! Или ему нечего мне рассказать. Жизнь для него ничего не значила, настолько он был стар. Ничто не могло причинить вреда самому Старейшему, потому что он жил только силой своей воли. Он был как ртуть, никто не мог его ухватить, он выскальзывал между пальцами.

Я несколько раз пробовал вызвать его мозг, но он никак не отвечал на мои просьбы откликнуться. Мысли других членов Совета были понятны. Их можно было выразить одной фразой:

— Вернись к нам и умри, — вот что они думали.

Но Гэст Райни по-прежнему был мне недоступен. А я должен был обязательно найти его и выяснить, почему он дал указание покончить со мной! Я понимал, что Гэста Райни невозможно заставить что-то сделать, но я был вынужден пойти на то, чтобы изменить ситуацию.

Такие вот мысли мелькали у меня в голове, пока я проносился под потолком зала, движимый сознанием Ганелона. В конце концов мысли Ганелона вернутся к нему, уже обогащенные новыми знаниями и воспоминаниями.

Передо мной появилось Окно. То самое Золотое Окно, которое было Глазом в Мир. Именно через него смотрел Ллур. Я почувствовал, что Ллур был голоден. В это время он бродил своими мыслями где-то неподалеку, и его голод был вполне осязаем. Ллур тоже почувствовал меня своим сознанием. Я помнил, что я его избранник. Но это было не лучшее время для общения с ним. Ллур уже раскрыл мне свои объятия, а я знал, что это смертельно для меня.

До меня доносились вопли ужаса моей троицы, которые постепенно исчезали из моих мыслей. Что-то их сильно испугало, и они предпочли скрыться по комнатам замка и ни о чем не думать, чтобы не выдать своих мыслей. И вот их мысли становились все тише и тише, пока совсем не пропали. Осталось только сознание Ллура, которое рыскало с какой-то голодной жадностью, выискивая себе пищу.

Я раздвоился. Отчасти я понимал, почему спрятались в ужасе остальные члены Совета, но также я помнил Ллура, я еще не забыл ощущения от общения с ним. Я помнил экстаз от той сверхвласти над всеми живыми существами. И вот это может снова стать моим — одно мое движение навстречу Ллуру.

Дело в том, что только один человек во всем поколении может разделить с ним его божественную душу. Тогда он может участвовать во всех ритуалах вместе с Ллуром. Мне оставалось только завершить тот обряд, который привел бы меня к нему. Мне оставался только один шаг, мне нужно было только согласиться на это.

Но тут мне в голову ударили мои воспоминания о предательстве Совета, и я собрался с мыслями. Так! Не расслабляться ни в коем случае. Я должен покончить с Ллуром. Я же поклялся старухе и не могу отступить от этой клятвы. Но мой мозг очень неохотно отходил в сторону от сознания Ллура.

Когда я разорвал наш контакт с Ллуром, меня снова бросило в пот от страха, как это бывало всегда при одном только упоминании его имени. Так далеко я никогда не позволял себе зайти. Я ведь почти дотронулся до него и почти погрузился в это нечто, определения чему было мне пока не найти ни на языках Земли, ни на языке Темного мира. Мне было понятно, что происходило с Эдвардом Бондом, когда он боролся с Советом. Действительно, нельзя было жить вместе с Ллуром, знать, что его сознание блуждает где-то неподалеку.

Да. Я был полностью прав, начав борьбу против всей этой нечисти, я должен покончить с ней. Никто никогда не объявлял войны Ллуру, это было смешно, у него не было равных противников, но теперь у меня уже не было возможности отступить. Что ж, будем сражаться. Пусть даже лицом к лицу. Интересно, какое там лицо и есть ли оно!

Первым делом я стал выбираться из своих глубоких мыслей, стараясь, как и остальные члены Совета, думать о чем-нибудь отвлеченном. Надо было постепенно возвращаться к реальной жизни, обратно к колдунье Фрейдис, в ее пещеру.

Покрывшись липким потом, я вернулся из страшного путешествия в астрале. Не весь сразу, а как-то частями, я возвращался в пещеру. Сначала вокруг меня стало светлеть, и я радостно увидел ведьму Фрейдис. Она казалась мне близкой после мысленных общений с Матолчем, Эйдери и Медеей. Она, по крайней мере, не желала моей немедленной смерти!

Без сомнения, я возвращался к реальности. Я снова видел пещеру и огонь в ней. Фрейдис помогла мне вспомнить! Я был почти прежним Ганелоном, каким был до перемещений в пространстве.

Память Ганелона вернулась ко мне полностью или почти полностью. Чем больше ко мне возвращалась память Ганелона, тем больше мне нравилось им быть! Я готов был просто восхищаться им.

Конечно, были еще неизвестные мне вещи, но это было нормально, слишком много впечатлений за последнее время, они должны сначала улечься и как-то систематизироваться в моей голове.

Наконец-то я увидел перед собой голубые глаза Фрейдис и улыбнулся ей. Мне нравилось мое состояние после возвращение из астрала, я стал еще более сильным и уверенным в себе.

— Ты молодец, Фрейдис. Хорошая ведьма, — шутя сказал я ей.

— Ну как, что ты вспомнил?

— Уже больше, чем знал раньше, но еще далеко не все.

Почему-то мне было весело.

— У меня есть несколько способов рассчитаться с Советом. Надо только решить, каким лучше идти. Давай подумаем.

— Ты имеешь в виду Гэста Райни? — неожиданно спросила она.

— Откуда тебе все известно?

— Я многое знаю. Не думаю, что все, но многое. Я также знаю, что Гэста Райни невозможно заставить что-то сделать. Конечно, было бы очень хорошо выйти на него, ведь в его руках очень много разгадок! Он знает все тайны и Ллура, и Совета.

— Я постараюсь заставить его помочь нам. Ты узнаешь, что я буду делать. Как мы и договаривались, я буду откровенен перед тобой. Скажи мне, ты что-то слышала о Маске?

Глядя на меня, она ответила отрицательно.

— Подумай, как я могу тебе помочь в этом!

Что-то заставило меня засмеяться. Скорее всего, мне было весело от нелепости ситуации, в которой заклятые враги стояли рядом да еще планировали совместные действия. Мы были очень откровенны друг перед другом. Общая цель оказалась выше наших амбиций.