приказом от 20 октября с. г. в 16 час. 50 мин. за № 1779 приказал немедленно приступить к увольнению партизан в бессрочный отпуск всех старших возрастов до 1900 года включительно.

Приказ прочесть во всех ротах, командах, эскадронах и батареях.

Источник: Борьба за власть Советов в Приморье.1955.

М.В. Щербаков

О ВЛАДИВОСТОКЕ октября 1922 года

[М.В. Щербаков – известный владивостокский (впоследствии шанхайский) писатель и литератор].

… Чего-чего там только не было: и парламенты с фракциями, и армия, и журналы, и университеты, и съезды, и даже – о, архаизм! – Земский Собор. Точно вся прежняя Россия, найдя себе отсрочку на три года, микроскопически съежилась в этом каменном котле, чтобы снова расползтись оттуда по всем побережьям Тихого океана, пугая кудластыми вихрами и выгоревшими гимнастерками…

Странная жизнь текла тогда во Владивостоке: тревожно острая, несуразная, пе-реворотная и все-таки какая-то по-русски вальяжная и не трудная. И каких только людей туда не выносило: вот какой-нибудь бородатый до самых глаз дядя в торбазах и кухлянке продает «ходе»-китайцу мешочек золотого песка… А рядом меняет свои лиры оливковый поджарый итальянчик, и мерно работает челюстями, точно топором, рубленый янки-матрос. И повсюду – неусыпное око – шныряют коротконогие японцы, кишевшие во всех концах города и расползшиеся по всем… фортам могучей прежде крепости. Точно муравьи на холодеющей лапе недобитого зверя…

Завершило великое затмение России. Тень неумолимо заволакивала ее всю целиком. Только один узкий светящийся серпик оставался на Дальнем Востоке. Я был там, когда и он потух. С щемящей горечью и болью я вспоминаю последние дни Владивостока. Наступили тревожные дни, и красный пресс все сильнее давил на Приморье, выжимая остатки белых армий к морю…

Источник: Интернет-сайт http://rus-biography.ru/дата обращения: 5 марта 2013 г.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ Н.А. АНДРУШКЕВИЧА

[Председатель думы г. Владивостока в 1922 году]

… 19 октября, накануне предполагаемой передачи власти городской думе и отъезда Дитерихса, город принял особенно тревожный вид. Раньше говорили, что японцы не впустят красных дальше ст. Угловой, покуда не закончат эвакуацию, но в этот день красные оказались на ст. Седанка, в пятнадцати верстах от города, а от окраин города – в 8 верстах. Говорят, что возле ст. Седанка произошел бой между красными и японцами, но никто ничего доподлинно не знал, и только все осязали приближение конца. В этот же день около 4 часов дня в Государственный банк вошло несколько матросов и объявили приказ Дитерихса о выдаче предъявителям ценностей, хранящихся в банке, кому бы они ни принадлежали. Чиновники и матросы вошли в кладовую, и офицер вынес оттуда ящик весьма небольших размеров и легкий. Ясно стало, что ценностей в этом ящике было не особенно много.

Вечером в тот же день появились на заборах прокламации, призывающие к забастовке для протеста против Дитерихса, увезшего ценности. Первыми, по обыкновению, забастовали телефонные барышни, охотнее всего откликающиеся на всякого рода протесты. Затем забастовали трамвайные служащие и рабочие электрической станции.

В тот же вечер собралась городская дума. Это было ее последнее заседание. Электричества не было, зажгли свечи, было мрачно, темно и жутко. Над Семеновским базаром показалось зарево пожара. Я одел на себя в последний раз цепь и открыл заседание… Часа через два закончили все спешные и мелкие вопросы и подошли к самому главному – как принять от генерала Дитерихса власть и что затем делать. В это время мне подали записку, в которой сообщалось, что в доме, где я жил, пожар, и меня просят немедленно и спешно вернуться домой. Я пошел. На улицах было темно, жутко и безлюдно. Торопливо продвигалась куда-то японская пулеметная команда… Пожара в доме не оказалось, что значит полученная мною записка и кто ее писал? Но возвращаться в думу я уже не хотел. Ночью проснулся от частых и спешных оружейных выстрелов…

А без меня в Думе случилось вот что. Дума постановила отправить к Дитерихсу несколько гласных для переговоров о предстоящей назавтра передаче власти городу. Дитерихс неожиданно заявил: «Я передам власть только Господу Богу». Гласные удивленно посмотрели на него и вернулись в Думу. В это время Дитерихс сообщил адмиралу Старку, что в стенах Думы зреет заговор против Государственной власти. Не успели гласные вернуться в зал заседания, зашел отряд матросов. Офицер, держа в руке револьвер, потребовал, чтобы председатель Думы и его товарищ отправились на канонерскую лодку «Маньчжур» к адмиралу Старку. Все приличия были отброшены в сторону. За моим отсутствием товарищ председателя Думы доктор Кестлер и гласный Тресвятский отправились к Старку под конвоем матросов. Но их встретил не Старк, а его начальник штаба капитан l-ro ранга Фомин, он грубо и с угрозами потребовал прекращения забастовки служащих электрического освещения и телефона. Но этого мало – адмирал Старк приказал закрыть городскую думу…

А.В. Сазонов, профессор Головачев и еще какой-то господин объявили себя правительством. Об этом событии они возвестили народу, но так как типографии не работали, то прокламации к народу написаны от руки и расклеены на стене дома, где поместилось означенное правительство. На доме был вывешен бело-зеленый флаг, якобы флаг Сибири. Это правительство было во Владивостоке по счету одиннадцатым, а может быть, двенадцатым. Через три дня это двенадцатое правительство выехало в Японию на японском транспорте…

Источник: Интернет-сайт http://rus-hiography.ru/дата обращения: 15 февраля 2013 г.

ОСТРОВ РУССКИЙ.

Октябрь 1922 года Сов. секретно.

В Приморский Областной Революционный Комитет Копия во Владивостокский Областной Комитет Р.К.П.(б)

Доклад военнопленных красных командиров о положении на Русском острове. Белые. В связи со сложившимися обстоятельствами на фронтах, началось поголовное бегство белых с острова. Первыми бежали команда и администрация концлагеря и приехавшая из города комендантская команда, забрав с собою продукты, полученные на военнопленных, которых тем самым обрекли на голод. Перед выездом хотели забросать арестованных гранатами, но это им не удалось, ибо помешала прибывшая от коменданта острова смена дозорных. Бегство первой своры происходило в 4 часа на 20 октября. С момента ухода первой партии, началась паническая погрузка комендантского управления Русского острова и офицеров, коим за их поступки нельзя оставаться до прихода наших войск.

Перед отъездом забрали у крестьян двух коров, которых зарезали на мясо. Производили обыски и ограбления на пристани Подножье и в окрестностях. Забрали положительно все, начиная с колес от телег и кончая углем для кузницы. Перед отъездом комендант Русского острова полковник Ушаков обещал «показать себя» Русскому острову, т. е. взорвать пороховые склады, но ввиду предпринятых мер это ему не удалось, т. к. со вчерашнего дня они боятся выходить с парохода.

Японцы. Японцы несут охрану пороховых погребов в районах 3 и