- Никогда не говори так, не думай так! - воскликнула она искренне и горячо. - Все, все в моей жизни - твое и для тебя! Если я иногда помогаю тебе советами - да просветлят боги мой разум! - то это лишь капля в уплату моего вечного долга тебе! Думаешь, я не понимаю, как сложилась бы моя судьба, если бы ты не захотел признать меня своей сестрой! Одно твое слово - и я отправилась бы прислуживать на кухню, как моя мать!

- Что за чушь! - возмутился Джангилар. - В тебе течет королевская кровь!

- В ком она только не течет! Сам знаешь, как скромен, воздержан и разборчив был наш отец. Покажи мне хоть одну старуху-прислужницу, которая в дни своей юности не спала с королем! Никто и не пытался сосчитать, сколько у него таких, как я…

- Что верно, то верно! - ухмыльнулся Джангилар. - Но имя-то он дал только тебе!

Нурайна твердо сжала губы. Она и в самом деле не понимала, почему Бранлар, всегда безразличный к судьбам своих отпрысков, которых прижил с кем попало, вдруг выделил из этого выводка дочь кухонной рабыни, дал девочке имя и тем самым признал свое отцовство.

- Да, - согласилась она, - на кухню я, пожалуй, не попала бы… Но все же я не Дочь Клана. Ты мог выделить мне небольшое приданое и сплавить с глаз подальше. Никто не заставлял тебя относиться ко мне так же, как к законным сестрам.

- Относиться к тебе так же, как к законным сестрам! - Джангилар развеселился от этой мысли, как от самой удачной шутки. - Относиться… к тебе… так же… ой! Ты - и два безмозглых мышонка, у которых на уме только тряпки да кавалеры! Ой, сравнила!..

Улыбнулась и Нурайна.

- Зря ты так, они милые девочки… кстати, им замуж пора, мы с тобой еще об этом подумаем.

- Не мы подумаем, а ты подумаешь! - махнул рукой король. Его мимолетная обида прошла. - Как и о государственных делах… А я займусь тем, на что у меня хватает мозгов: армией. Тяжелой конницей! Всадники в стальных доспехах, какие носила когда-то гвардия в королевстве Алых Скал! Кони в кожаных попонах, на мордах - железные маски… кузнецы расстарались - на маски взглянуть страшно! Ах, какая конница! Какие воины! Жаль, нет случая испытать их в деле…

- Вы с Каррао и так гоняете бедняг без пощады…

- Да, Волк держит их в седле днем и ночью, он так же бредит тяжелой конницей, как и я! Любо смотреть, как поднимаются наши всадники по тревоге. Им бы хороший бросок… и хотя бы одну серьезную стычку! Все эти учебные схватки не заменят настоящего боя!

- У них будет настоящий бой, - медленно и ровно сказала женщина. В ее голосе прозвучало холодное отчуждение.

Король тревожно взглянул на старшую сестру. Она резко побледнела, крепко сцепила руки. Зрачки ее сильно расширились, глаза стали похожи на два бездонных колодца.

- У них будет бой. На равнине неподалеку от Ваасмира. Спеши, король! Поднимай по тревоге свои сотни! Меняйте на ходу коней, ешьте и спите в седлах, но торопитесь, ибо грянула беда!

Она закрыла глаза и потерла виски ладонями. Красивое лицо мучительно исказилось.

Джангилар, по-детски приоткрыв рот, смотрел на старшую сестру, обладавшую дивным даром Второго Зрения.

- Что это было? - шепотом спросил он.

- Не знаю… голова болит… Я видела колонну пехоты, несколько сотен… и твердо знала, что это враги… и что это где-то поблизости от Ваасмира.

- Это происходит сейчас или…

- В будущем, в близком будущем.

- Но это не может быть рядом с Ваасмиром! Там же все спокойно! Или… неужели в городе мятеж?

- Это не было похоже на толпу мятежников. Красивый ровный строй.

- Взбунтовался ваасмирский гарнизон? Быть того не может…

Где-то за деревьями прозвенел гонг. Белочки встревоженно поднялись на задних лапках, но быстро успокоились.

- Прибыл гонец, - озабоченно сказал король. - Оставайся здесь. Незачем слугам видеть тебя такой…

Нурайна благодарно кивнула, чуть не потеряв при этом сознания. Она всеми силами скрывала от посторонних дар Второго Зрения… как и другие свои способности, которые были секретом даже от короля.

Женщина сползла на песок и прислонилась щекой к бортику фонтана. Она отдыхала, ни о чем не думая, и даже не заметила, как вернулся брат.

Джангилар был в радостном возбуждении.

- Ты умница, колдунья моя! Вот что значит кровь Первого Дракона! На Рудном Кряже - бунт рабов, и какой бунт! Три подземных поселка объединились и пробились наверх. К ним присоединилось много мерзавцев из охраны. Сотни три-четыре мятежников наберется! Да не по лесам разбежались, а с оружием в руках идут в Силуран. А ведь Рудный Кряж - в той же стороне, что и Ваасмир, ненамного ты ошиблась. Эх, поведу свою конницу на легкую добычу!..

- Я не ошиблась… - начала было Нурайна, но король уже исчез.

Женщина вернулась в беседку и попыталась вчитаться в письмо Хранителя Ашшурдага, но не смогла сосредоточиться и раздраженно отшвырнула свиток.

Вошла старая служанка, склонилась над сидящей госпожой, что-то зашептала.

Щеки Нурайны окрасились легким румянцем.

- Да как он посмел?! Я же приказала ему больше здесь не появляться!

- Прикажешь выгнать в шею, светлая госпожа?

- Нет, - чуть помедлив, решила Нурайна. - Я с ним поговорю.

В беседку шагнул, усердно кланяясь, тощий, благообразный, чисто одетый старичок.

- Зачем ты пришел! Я же ясно сказала, что хочу обо всем забыть! Чего ты хочешь? Денег? Не получишь ни медяка! Или думаешь продать кому-нибудь мою тайну? В добрый час! Кого интересуют старые женские секреты?

Старичок так испуганно замахал руками, что Нурайна замолчала.

- Что ты, что ты, ясная госпожа, да хранят тебя Безликие! Разве бы я осмелился?.. Твой верный слуга принес тебе письмо!

- Письмо? Но… от кого же?

- От кого раньше носил, от того и сегодня принес.

Женщина побелела. Пальцы ее стиснули бархат траурного балахона.

- Он… он жив?!

- Не ведаю, светлая госпожа, девять лет я его не видел. Он, когда уходил, письмо для тебя оставил. И наказал, чтоб я его отнес не когда-нибудь, а в двести девяностом году, в десятый день Звездопадного месяца. Уж прости, госпожа, припоздал я, память уже не та, что прежде…

Неверной рукой взяла Нурайна свернутый в трубку лист плотной бумаги.

- Послание из Бездны… Что ж, ступай. Я прикажу, чтобы тебе заплатили.

Еще раз поклонившись, старик ушел.

Женщина тоже вышла из беседки, села на бортик фонтана и заставила себя развернуть письмо. Пальцы, обычно твердые и послушные, дрожали, взгляд метался по бумаге, не узнавая букв, не понимая смысла написанного. Не сразу сумела она разобрать четкие строки, полные горькой нежности и прощальной тоски. Прочла - и задохнулась, захлебнулась от отчаяния, от невозможности вернуть прошлое. Потоком хлынули слезы - а она-то думала, что разучилась плакать!