— Я настолько тебе неприятен? — охрипшим от волнения голосом спросил мужчина.

— Не в этом дело, — сказала и отвела взгляд.

Искусанные в волнении губы соблазнительно припухли, и он бы отдал многое, чтобы сорвать с них один… нет, несколько поцелуев! Упиваться этими мгновениями чувственной прелюдии, а потом, уложив ее на шелковые простыни, сделать с ней все то, о чем мечтал так долго.

Но ней сейчас.

Не сегодня.

Не пока его прикосновения вызывают в ней почти страх.

— Я хотел пригласить тебя на прогулку. Только ты и я.

— И твоя стража, — хмыкнула она, чуть слышно выдыхая, когда он перестал ее касаться.

— И моя стража, — с улыбкой кивнул Андрей. — Но они будут соблюдать дистанцию и нам не помешают. И раз уж ты согласилась со мной дистанцию больше не соблюдать, я надеюсь, что ты ответишь «да».

— Да, — тихо сказала она, и Андрей мысленно возблагодарил Многоликого.

Всегда бы так…

— Тогда, — чуть склонившись, коснулся ее кисти губами, — не буду больше мешать. Спокойной ночи, Софья.

— А как же… — растерянно начала девушка, поглядывая в сторону кровати.

Готовилась к самому страшному, но… Князь мрачно усмехнулся. Нет, страх ее ему точно без надобности.

— Совместный сон мучает нас обоих, — подхватывая сюртук, ответил он. — Только тебя по одной причине, а меня по другой. Отдыхай, Софья.

Не сумев сдержаться, на миг прижал обескураженную девушку к себе. Припал к ее податливым, таким сладким губам и тут же чуть отстраниться, чтобы пообещать:

— Ты попросишь сама, Софья.

— А?

— О ночи любви, — прошептал ей на ушко, с сожалением отпуская. — И только тогда мы продолжим. Сама.

Он ушел, прикрыв за собой дверь. Оставив жену наедине с ее сомнениями, опасениями и, возможно, секретами.

Маша Семенова

Не знаю, что за приступ благородства случился вчера у Воронцова, но я была ему признательна. Ушел — замечательно.  А вот то, что Чет снова не отзывался, едва ли можно было назвать замечательным. Неужели так князя боится? Ну да ладно, завтра увидимся… Не успела я оказаться под одеялом, как тут же крепко уснула.

Утром на свежую голову попыталась все проанализировать заново и снова, сама того не желая, нырнула в свои переживания. Чувств во мне было много: противоречивых, сильных, ярких. Я ощущала себя ящиком Пандоры. Ну или просто коробкой с петардами, которые в любой момент могли взорваться.

Поступок мужа вызывал уважение. Я, глупая, сама дала ему карт-бланш, но он моей оплошностью не воспользовался. А ведь мог бы! Я почти поверила, что все, пора прощаться с девичьей честью, а заодно и с шансом вернуться на Землю.

Но князь удивил. А вот слова о том, что сама буду за ним гоняться с требованием скорее провести консуммацию, умилили. Честно. Утром я даже посмеялась над такой наивной самоуверенностью, а вот вечером… Вечером, когда он уходил, внутри меня снова что-то угрожающе вспыхнуло, полыхнуло. Как сдержала эмоции и не выпустила огонь на волю — не представляю. Наверное, спасибо стоило сказать местному богу. Явно не без его помощи сдержалась, потому что с эмоциями у меня сейчас был перебор.

Уже молчу про строптивую магию.

Все же как здорово, что рядом больше не будет этой тыквы, ну то есть Кирилла! Я смогу избавиться от излишков силы, а может, даже и обнаруженный стражем ритуал провести. Зажмурилась на мгновение, а потом радостно слетела с кровати. Жаль, что Чет не отзывается, но может, в библиотеке покажется.

А пока никто не пришел, можно и зарядкой позаниматься. И так в последнее время ее позабросила.

Мое настроение медленно, но уверенно ползло вверх. Я сделала пару общеукрепляющих упражнений, растяжку и как раз перешла к мостику, когда услышала неожиданное и провокационное:

— Надо же, не думал, что моя жена так быстро передумает.

Ну кто бы сомневался, что я тут же грохнусь! Хорошо, что на подстеленное одеяло, а не на пол. Даже сейчас падение вышло больноватым…

— Ох, Софья… — Андрей тут же подскочил ко мне. — Сильно ушиблась?

— Могла бы вообще не ушибаться, если бы кое-кто научился стучаться! — огрызнулась я, заливаясь краской.

Не везет тебе, Машка. Совсем не везет! Выспалась? Молодец! А инородное тело рядом, по всей видимости, всю ночь сны просматривало, исключительно эротического характера. Вот теперь и воплотит всё в реальности… Ибо нечего так глупо подставляться и скакать по комнате неодетой!

— Я знаю одно чудодейственное средство, — хрипло выдохнул муж, бережно помогая мне сесть. — Покажи, где болит.

— Да все в порядке. Одея… — начала было я и осеклась, потому что Андрею ничего показывать и не понадобилась, его горячие губы уже легли на обнаженное плечо.

Караул, Машка, ты же почти голая! Легкая рубашка, в которой обычно тренировалась, мало что скрывала. И теперь от воплощения в жизнь мужниных фантазий меня отделяло лишь его благородство. Только чует моя пятая точка, оно, то самое благородство, долго не протянет.

Уж точно не в сложившейся пикантной ситуации.

— Андрей, — сипло позвала я, но с таким же успехом могла бы в глухую рельсу стучать. Результат одинаковый, то есть никакой.

Меня продолжали целовать, короткая цепочка поцелуев по позвоночнику… А с ними и мурашки табуном по телу.

Этого только не хватало… Соберись, Машка! Сражайся!

— Ваше сиятельство уже успели передумать? — спустя, кажется, вечность заметила я.

— Умеешь же ты, — выдохнул мне в затылок муж и огладил ладонями плечи, — испортить момент. Я лечил тебя, Софья. Ничего более…

— Интересный способ лечения, — хмыкнула я. — И многих ты так лечишь?

— Только освою строптивую жену, — отозвался Андрей и в мгновение ока поднял меня на руки.

Не успела я даже моргнуть, как оказалась не только сидящей на кровати, но даже завернутая в то самое одеяло. Да и муж, не будь дурак, уселся рядом и теперь пристально в меня вглядывался. Кажется, красный — теперь мой постоянный цвет лица. Однозначно…

— И что же ты делала, Софья? — вкрадчиво поинтересовался Воронцов.

«Да еще в таком виде», — явно хотел добавить.

— Зарядку, — ответила искренне. — Упражнения, чтобы укрепить тело.

Я, надеюсь, он в курсе, что я, то есть Софья, девочка болезненная, и глупого «зачем» не последует.

— Отец показал?

— Э, нет… А что?

— Общеукрепляющие приемы для тела практикуют военные и боевые колдуны. — Андрей прищурился, как-то совсем нехорошо. Зло, я бы даже сказала. — Подсматривала, значит?

— За кем? — не сумела я угнаться за его рассуждениями, лихо ускакавшими в неведомом направлении. — Мне лекарь несколько упражнений показал, еще до приезда в Московию.