– Зал Древа-Камня, – проронил он. – Старейшина как-то сказала мне, что там находилось последнее убежище, когда силы тьмы напали на Чертог.

– Тогда идём туда, – кивнула Вайолет.

* * *

Уилл снял со стены один из горевших факелов, хотя и понимал, что привлекать внимание опасно. Однако выбора не было – иначе пришлось бы пробираться на ощупь в полной темноте. По пути от Большого Зала попадалось меньше тел, но предчувствие чего-то ужасного, ожидавшего впереди, росло. Треск пламени казался оглушительно громким, как звук хлопавшей на ветру ткани.

Прежде Уилл приходил сюда каждый день на уроки со Старейшиной, но сейчас зловещая темнота коридоров, которую разгонял лишь скудный трепещущий свет, выглядела совсем не знакомой. Провожатый старался ступать тихо и осторожно. По дороге он осмотрел несколько тел. По мере приближения к цели пути трупы становились всё более свежими.

Уилл готовился к любой неожиданности, но застыл, когда оказался в коридоре, ведущем непосредственно в Зал Древа-Камня. Сердце сжималось от боли и страха. Троица уже успела насмотреться ужасов в Чертоге. Перед глазами до сих пор маячили Хранители, которые погибли прежде, чем сумели обнажить мечи.

Но здесь стоял насмерть последний из защитников.

Длинные чёрные волосы, напоминавшие спутанную шёлковую пряжу… Джастис был величайшим воителем Чертога, но нападавший превратил зал в хаос. Обрывки гобеленов, разбитая в щепки мебель, треснувшие камни – всё это свидетельствовало о долгой схватке. Джастис продержался некоторое время – враг добрался до него не сразу.

Глаза Хранителя смотрели в пустоту – взгляд, устремлённый к какому-то далёкому кошмару. Рука всё ещё сжимала меч. Уилл помнил, как очнулся в «Белом Олене» и увидел воина, помнил его поддержку и защиту. Джастис всегда знал, как поступить правильно. Служил путеводной звездой, указывающей путь даже в самую тёмную ночь.

Вайолет опустилась на колени у тела Хранителя и тихо позвала его по имени, словно могла поговорить.

– Джастис…

Она прижимала ладони к бездыханному наставнику, будто пытаясь остановить кровь, хлынувшую из его ран, или поделиться толикой тепла, чтобы отогнать вечный холод.

Уилл перевёл взгляд на двери в зал Древа, твёрдо понимая, как следует поступить.

Джастис лучше других знал, что не сможет победить, но всё равно сражался, пытаясь задержать врага – так долго, как только сумел.

Двери стояли распахнутыми – сила Вайолет не требовалась. В зал Уилл вошёл один.

Древо-Камень оставалось всё таким же тёмным: мёртвые хрупкие ветви служили молчаливыми свидетелями всех бесплодных попыток потомка Госпожи проявить дар. Ни яркого сияния, ни сладкого аромата боярышника, ни снегопада мягких белых лепестков. Уиллу пришлось поднять факел, чтобы осветить помещение – какая горькая ирония.

Враг, которого они искали, находился здесь: чёрная как смоль фигура, мёртвая, как само Древо. Тела не было – лишь контур, точно выжженный на стене. Он казался тёмным, подобно глубокой бездне, куда не проникал свет – ужасный изломанный силуэт, размерами намного превосходивший человека. Вот и всё, что осталось от создания, которое уничтожило воинов в целом Чертоге.

Маркус…

За спиной Киприан вскрикнул, точно от боли, оттолкнул Уилла и устремился к тёмному, будто выжженному силуэту. Протянул руки, словно всё ещё мог коснуться брата, но лишь бессильно сжал пальцы и упал на колени, опустив голову в полном отчаянии. На пару страшных секунд показалось, что Киприан стал с Маркусом одним целым – Хранитель и его тень на стене.

Уилл обернулся, поднял факел и снова почувствовал щупальца ледяного ужаса, увидев надпись, которую много веков назад высекли в камне те, кто тоже ждал здесь, в темноте, немея от страха.

– Старейшина победила его, – произнёс кто-то, и Уилл резко развернулся. Сердце бешено колотилось.

Из темноты выступила фигура, и он узнал Грейс – одну из адептов. Её лицо заливали слёзы, а одежда была порвана и испачкана. Рядом стояла вторая девушки, Сара, которая выглядела не менее измученной.

– Старейшина умирает, – проговорила Грейс. – Если хотите увидеть её – пойдёмте. Времени почти не осталось.

Комната была маленькой. На небольшом каменном возвышении разложили соломенный тюфяк. Кто-то разжёг жаровню, чтобы стало теплее, и поставил ближе к Старейшине, накрытой тонким одеялом. Её лицо осунулось, а кожа казалась почти прозрачной. Уилл не знал, что ожидал увидеть, но не было ни крови, ни каких-либо следов ранений – только белоснежные волосы разметались по тюфяку, и грудь едва заметно поднималась и опускалась при вдохе и выдохе.

Уилл не был уверен, насколько уместен его визит и, стоя на пороге, наблюдал, как Грейс и Сара заботливо ухаживают за Старейшиной. Киприан тоже был на своём месте – строгая фигура в серебристой тунике. Послушник и двое адептов – да, они находились здесь по праву, Уилл же чувствовал себя незваным гостем, хоть его сердце и сжалось при виде наставницы. Вайолет остановилась рядом. В этот миг скорби для Хранителей они ощущали себя чужаками…

– Конец уже близок, – тихо проговорила Грейс. – Этот бой забрал все её силы.

Уилл видел, что Старейшина даже дышала с трудом. Казалось, даже на это простое действие требовалась вся её воля. Но когда помощница заговорила, женщина чуть пошевелилась и позвала:

– Уилл? – Её голос звучал так тихо – не громче шелеста пергамента.

– Я здесь, – юноша шагнул к ложу наставницы и преклонил колени рядом.

Вблизи стало заметно, что морщинистое лицо выдавало тщательно сдерживаемую боль, словно от внутренней борьбы.

– Он явился так быстро… вся наша подготовка… оказалась бессмысленной. Наша жажда силы… уничтожила нас… высвободила тень, которую нельзя сразить…

– Вы сразили его, – не согласился Уилл.

– Сразила, – эхом повторила Старейшина. – Я сопротивлялась, когда остальным это было уже не под силу. Ты понимаешь, почему.

Да, Уилл понимал – с тех самых пор, когда только узнал о тенях, когда калейдоскоп разрозненных фрагментов сложился в единую правду. Дрожащие руки наставницы. Тот миг, когда подсвечник чуть не прошёл сквозь её ладонь. Частые отлучки Старейшины с собраний Хранителей и все те объяснения её отсутствия, которые придумывал Янник.

– Вы обращаетесь, – проговорил Уилл и услышал за спиной приглушённые возгласы изумления, почти страха.

Затем посмотрел в затуманившиеся глаза Старейшины и увидел отражение этого болезненного осознания. Ни один человек не в состоянии одолеть тень, но две тени могли схлестнуться в бою.

Уилл не испытывал страха, хоть, вероятно, и должен был. Кожа наставницы казалась такой тонкой, что почти просвечивала, открывая взгляду едва различимое движение, точно какое-то создание плавало в глубине тёмных вод.