— Следствие вышло на подозреваемого в убийстве Левченко — это некий Станислав Лукаш, работал референтом у компаньона вашего мужа.

— Стасик?! Вот никогда бы не подумала на него. Такой вежливый, обходительный, тихий мальчик.

— Кстати, это Стасик на яхте надел платье, а не китаец.

— Почему же утонувший китаец оказался в платье?

— Его убили как нежелательного свидетеля и, перед тем как выбросить за борт, нарядили в платье. Хотите знать, кто это сделал?

— Я не любительница копаться в таких подробностях.

— Это сделал Виталий Левченко. Более того, тот странный дом, о котором рассказывал ваш муж, мы нашли, как и тех актеров, которые там находились.

— Что-то муж упоминал об этом, но я уже и не помню. Мне это не интересно! Так что благодарю за информацию, но для меня она лишняя. Главное — чтобы Дима быстрее оказался дома.

— Конечно, я не меньше вашего в этом заинтересован. Но у вашего мужа могут возникнуть вопросы, на которые я хотел бы получить ответы от вас.

— У моего мужа вопросы ко мне?! — Голос у Валерии стал ледяным. — Что вы себе позволяете?! Немедленно уходите!

Оксана почувствовала свою вину, что подставила адвоката, ведь было понятно, что позиция у Валерии непробиваема и ее голыми руками не возьмешь. Теперь адвоката выгонят из дома, а Валерия еще нажалуется на него мужу.

— Вы тут хозяйка, а я — гость. Но что мне ответить вашему мужу, который поручил мне провести небольшое расследование втайне от вас? У меня есть результаты, которые вашим мужем могут быть неправильно истолкованы.

Оксана замерла: «Адвокат блефует? Или у него есть нечто, о чем он даже мне не сказал?»

— Вы меня шантажируете? — Голос у Валерии по-прежнему ледяной. — Мне нечего скрывать от мужа!

— Да, конечно, жена Цезаря вне подозрений. Вот только рядом с подъездом, где находится квартира Левченко, в которой и был обнаружен его труп, установлен банкомат, а над ним — постоянно работающая скрытая камера. Она, кстати, помогла выйти на Лукаша, но зафиксировала и вас.

— Я могла проходить рядом! — Голос у Валерии твердый, но из него исчез лед превосходства.

— Да, конечно, и не один раз. Особенно в последние дни перед отъездом Дмитрия Погодина в Карпаты, когда вы ему сказали, что находились в агентстве. Еще интереснее то, что о поездке в Париж вы знали за полтора месяца, она не была для вас неожиданностью.

— Я о ней забыла. — В голосе Валерии появились нотки неуверенности.

— Вам шенгенскую визу оформили перед самой поездкой в Судан. Если бы путешествие на яхте неожиданно не прервалось, то, прилетев домой утром, вечером вы должны были отправляться в Париж.

— Такова жизнь модели — все время в пути.

— Раз вы так уверены, что вам опасаться нечего, я могу со спокойной душой передать эти фотографии с записи камеры банкомата вашему мужу.

В наушниках зашуршала бумага.

— Обратите внимание, на снимке время, когда вы «прогуливаетесь» в одну сторону, а вот зафиксировано время, когда идете в обратную сторону. Разница почти два часа. А вот еще снимки ваших «прогулок», и везде они длятся от полутора до двух с половиной часов.

— Вам нужны деньги? Назовите сумму! Взамен отдадите мне оригиналы записей камеры.

— Я не шантажист и деньги мне не нужны.

— Что тогда — мое тело?

— Упаси бог! В обмен на мое молчание мне нужна правда.

— Какая правда?!

— Правда обычно бывает только одна — это к слову! Есть ряд доказательств, о которых пока промолчу, что к псевдомистическим событиям, которые происходили с вашим мужем, вы имели непосредственное отношение. Было гениально задумано — отправить вашего мужа в психушку! Я не обратился в прокуратуру только потому, что главный фигурант — Левченко — мертв, а вы, по моему мнению, были в его руках лишь орудием. Хотелось бы узнать, что вас на это толкнуло, ведь материальной выгоды вы не могли иметь. Поэтому я решился на разговор с вами. Что вами руководило: любовь, шантаж, угрозы?

— Дайте подумать… У вас сигареты есть?

— Нет, я не курю.

— Я тоже, но сейчас не отказалась бы. Зачем вам ковыряться в этом деле? Я вам заплачу — хорошо заплачу!

— Нет, я хочу от вас услышать правду — мне это очень любопытно. Столько было затрачено усилий, денег, и все сорвалось из-за появления платья погибшей невесты Погодина! Зачем Левченко убил китайца, хотя ему было проще купить его молчание? Ведь это, по-видимому, сильно подействовало на Лукаша, подтолкнуло к убийству самого Левченко. Или я не прав? Зачем появилось то злополучное платье на яхте?

На несколько минут повисла тишина, словно собеседники испарились или решили продолжить разговор в другом месте.

— Вы можете дать мне свой мобильный телефон? — По тону Валерии Оксана поняла, что та приняла решение.

— Возьмите. Вы хотите убедиться, что я не записываю наш разговор? Извольте. Я встану, чтобы вам было удобнее меня обыскать. Меня очень интересует ваша роль в этой истории. Скажу откровенно: я заинтересован в том, чтобы с моим клиентом ничего подобного не случилось в будущем.

Послышалось шуршание, и Оксана представила, как Валерия дрожащими от волнения руками ощупывает карманы адвоката. Или она сохраняет при этом спокойствие и горделивое выражение лица? Оксана могла только догадываться.

— Убедились, что я чист? — Голос адвоката был перенасыщен иронией.

— Однажды Виталий уговорил заехать к нему в загородный дом… Зная его только с хорошей стороны, я согласилась, тем более что он придумал подходящую причину… Виталий что-то подсыпал мне в бокал с вином, а когда я очнулась, он продемонстрировал снимки… сами понимаете какие… Что вы будете пить?

— Спасибо, ничего.

— А я выпью!

Пауза, затем голос Валерии:

— Нюра, принеси мне бокал красного вина. Того, самого лучшего! Прошу простить меня, Павел Андреевич. Пару минут — и мы продолжим. Мне обязательно надо выпить.

Длительная пауза, шуршание, непонятные звуки.

— Все, свободна, Нюра. Мне не мешать!

Снова непонятный шум.

— С того дня я оказалась в полной власти Виталия. Ему не столько нужно было мое тело, хотя он время от времени требовал интимных встреч, сколько хотелось насолить Диме, унизить его. Он всю жизнь ощущал превосходство моего мужа и никуда не мог от него деться. Ведь без Димы он был бы никем и ничем! У него возник фантастический план разыграть Диму по-серьезному. К тому времени я была уже у Виталия на крючке. Попытайся я помешать ему, он меня растоптал бы с помощью фотографий и кое-чего еще, о чем не хочу говорить.

— Пытаясь навредить Погодину, Левченко тем самым мог разрушить и ваше благополучие. Вы об этом не подумали?