И тут корабль потряс третий разрыв. Брим вцепился в край пульта. Гравитация снова отчаянно запульсировала, и на этот раз рев генераторов сменился неровным стуком, Брим осмотрелся по сторонам. На этот раз новых видимых разрушений не было — все они пришлись на нижние палубы, и не требовалось особенного воображения, чтобы понять: эти повреждения смертельны.

Скорость корабля начала падать.

Теперь, казалось, все разом кричали в микрофоны внутренней связи. Аварийные группы пытались разбирать обломки, стаскивая тела в разодранных боевых скафандрах в остатки штурманской и складывая их штабелями.

С каждым новым попаданием Брим продолжал инстинктивно пригибаться. Он вызвал на дисплей энергоблок — хозяйство Бородова. Отсек горел, но на дисплее появилась голова Бородова в закопченном шлеме.

— Как там у вас, шеф? — спросил карескриец. Старый медведь пожал плечами и подумал мгновение.

— «Свирепый» видал и лучшие времена, — медленно вымолвил он. — Последнее попадание разнесло электронику левого генератора — он теперь неуправляем. Но пока работает.

— И что?.. — спросил Брим. — И это значит, — продолжал Бородов, — что мы еще можем управлять кораблем и даже идти полным ходом. Но последнее скоро окончательно разрушит генератор.

Брим почувствовал, что корабль продолжает терять ход. Третий эсминец облачников продолжал разворачиваться для новой атаки, первый тоже свернул. Оба облачника видели, что он беспомощен.

— Попробуйте полный вперед, лейтенант Бородов, — тихо произнес Брим. Бородов пожал плечами.

— Полный вперед так полный вперед, Вилф Анзор, — кивнул он, склоняясь над остатками пульта.

Фурье отчаянно понукала оставшиеся орудийные расчеты, и их усилия не пропали даром скорость огня заметно возросла. Неприятельские корабли расцвели вспышками разрывов. На третьем эсминце, похоже, начался пожар, что не мешало ему, однако, продолжать убийственно точный огонь. Разрывы продолжали сотрясать корпус «Свирепого».

Кто-то снова стонал в микрофон, но Брим не сразу понял, кто именно, — все его внимание было приковано к вражеским кораблям. Только когда аварийная группа вытащила тело Фурье из-за ее пульта, он заметил, что огнем больше никто не управляет. Ее скафандр был сильно обожжен у шеи, руки зажимали большую пробоину на плече. Санитар торопливо шлепнул на пробоину лоскут гермопластыря, пока еще двое удерживали ее за руки. Стоны перешли в хриплое бульканье, потом стихли. Стиснув зубы, Брим повернулся к своим приборам. Тело Фурье унесли в штурманскую.

— Левый генератор продержится не больше трех циклов, Вилф Анзор, — доложил Бородов с нижней палубы. Брим покосился на Урсиса.

Медведь утвердительно кивнул.

— Черт с ним, — решительно сказал Брим. — Поддерживайте его на ходу сколько получится. Бородов расплылся в широкой улыбке.

— Задай им перцу, Вилф Анзор! — крикнул он сквозь рык машин.

Краем глаза Брим увидел, что Урсис тоже улыбается, подняв вверх большой палец. Потом он забыл обо всем, кроме боя.

— Сосредоточить весь огонь на третьей цели! — крикнул он старшине, сменившему Фурье за пультом управления огнем. Перчатки старшины сразу же окрасились кровью. — Давай! — крикнул Брим. — Последняя попытка! — Он повел «Свирепого» по спирали, потом резко положил руль набок, и корабль, извергая потоки плазмы, понесся наперерез врагу.

Внезапная атака снова застала облачников врасплох. Их капитан сделал попытку уклониться — ничего хуже он придумать не мог. Оставшиеся разлагатели Брима сосредоточили огонь на его генераторах — прямо перед дюзами главного хода. От корпуса эсминца начали отлетать горящие бронелисты, и вдруг его корму разорвал мощный врыв, потом второй и третий. Вся кормовая часть палубы сорвалась и отлетела в сторону, и вражеский эсминец нехотя отвалил с курса.

— Угости их еще торпедным залпом! — завопил Брим, слегка меняя курс «Свирепого», чтобы дать возможность навести торпедный аппарат. Залп последовал незамедлительно. Пять багровых стрел протянулись к вражескому кораблю, и на этот раз поврежденный эсминец не смог увернуться. Корабль превратился в огненный шар, из которого во все стороны летели обломки.

Брим сделал крутой поворот, чтобы избежать столкновения с обломками, и снова нацелил нос «Свирепого» на первый эсминец.

— Врежьте ему всем, что у нас еще осталось! — вскричал он, и тут же корабль содрогнулся — встал правый генератор.

Как ни пытался удержать его Брим, корабль вышел из-под контроля, и по оставшимся гиперэкранам звезды заскользили вбок. Бриму пришлось почти остановить эсминец, прежде чем он нехотя вернулся на курс.

— Башню «В» заклинило, — доложил кто-то.

— Нет энергии на торпедном аппарате, — добавил Барбюс. — Аккумуляторы сели после последнего залпа.

Брим кивнул и осторожно развернул «Свирепого» навстречу последнему противнику, с опаской подходящему снизу. Продолжавший гореть в нескольких местах НФ-110 на вид находился не в лучшем состоянии, чем имперский эсминец, однако он оставался на ходу — значительное преимущество. Брим мрачно усмехнулся и продолжал удерживать корабль — по крайней мере он сорвал нападение на Тандор-Ра. Может, это еще зачтется судну, которым он теперь командовал.

Он вдруг вспомнил слова Коллингсвуд насчет крейсеров на подходе и посмотрел на хроноиндикатор. Он дрался уже больше метацикла, и помощь ему вовсе не помешала бы. Большие суда могли появиться с цикла на цикл. Он оскалился. Если бы он мог выиграть еще хоть немного времени… Он невесело усмехнулся. Помощь в последний момент приходит только в сказках про королей и принцев. Куда до них какому-то карескрийцу…

Вражеский эсминец продолжал приближаться по дуге, старательно держась по правому борту — с той стороны, где у них не осталось ни одного боеспособного разлагателя. Брим попытался развернуть корабль хотя бы носом к противнику, но безуспешно. Когда он положил руль направо, маневровый генератор пошел вразнос, лишь завалив судно на борт. Брим беспомощно сидел за пультом, глядя на то, как облачник занимает выгодную позицию для стрельбы, наведя свои разлагатели прямо на его мостик.

— Облачник вызывает на связь, — крикнул кто-то. — Видеосвязь. Прикажете включать? Брим очистил свой дисплей.

— Давайте связь сюда, — буркнул он, гадая, кто вызывает его. Шар мигнул, засветился снова, и на нем возникло красивое, мужественное лицо — голубые глаза, светлые волосы, чисто выбритый подбородок. Карескриец мрачно кивнул про себя. Тот самый Валентин.

— Ага, Брим, — прошептал холеный собеседник, не без удивления глядя на него.

— Так я и думал — с самого первого КА'ППА-перехвата.

— Ну, аршлох? — фыркнул Брим, не прекращая попыток завести маневровый генератор. Ему ужасно хотелось преподнести своему сопернику сюрприз, угостив его залпом из башни «С». Три разрыва вспыхнули на правом борту корабля Валентина — и его второй бот маленькой кометой отлетел в сторону. Лицо оберпрефекта на дисплее вздрогнуло и качнулось.