— Что? — выдохнула я.

Мой словарный запас сегодня был на редкость «богатым»…

— Извините, профессиональный юмор, — осекся гинеколог, встретившись взглядом с Владом, а потом добавил серьезнее. — Вполне возможно, что противозачаточные могли спровоцировать тонус…

— Я не принимаю противозачаточные! — прийдя в себя, рявкнула возмущенно.

— Гормональная терапия? — предположил он, а я отрицательно замахала головой.

Доктор задумчиво приподнял очки и почесал переносицу.

— Наша лаборатория обычно не ошибается, но мало ли, — протянул Игорь Иванович. — Через пару дней сдайте кровь на гормоны еще раз. И посмотрим… Да и на учет вам становиться пора. Кстати, в нашей клинике наблюдаться будете?..

Он говорил что-то еще, по-доброму улыбался и, кажется, опять шутил, но я будто наблюдала за всем со стороны.

Вот доктор передает Владу результаты моих анализов, вот выписывает рецепт, а вот распечатывает и радостно вручает мне какую-то черную фотографию с маленькой точкой на ней. Растерянно озираюсь на мужа, но не могу прочитать его чувства сквозь стеклянную маску…

Влад выводит меня из клиники и молча усаживает в машину. Занимает водительское кресло и плавно трогается с места. Действия механические, движения четкие, эмоции робота.

Звонкая тишина угнетает. Но я не решаюсь заговорить первой.

Так и добираемся домой, не обронив по пути ни слова…

Влад помогает мне выйти из машины. Просто из вежливости. Или по привычке. Согласно заложенной в его систему программе. Не более того…

В последний раз смотрю в его черные глаза и обжигаюсь холодом. Углицкий сейчас такой же, как на нашей первой встрече. Даже хуже. Закрытый, стальной, бронированный.

Между нами стена, а у меня нет ни желания, ни сил сквозь нее пробиваться…

О чем Влад думает сейчас? Не верит, что это его ребенок? Считает, я спала с Димой после того, что у нас было? Или слова мужа о том, что он в принципе не хочет детей, были правдой?

Реакция любимого мужчины медленно убивает меня. Хочется закричать, поругаться, дать ему пощечину. Все, что угодно, лишь бы достать и вытащить на поверхность настоящего Влада!

Но мне нельзя нервничать. Я должна быть сильной… Ради нашего ребенка…

— У тебя есть сутки, Влад, — шепчу строго. — На то, чтобы принять или отпустить нас навсегда, — намеренно выделяю интонацией слово «нас», намекая на малыша, а потом отталкиваю мужа и направляюсь в дом.

Сутки на решение, от которого зависит наше общее будущее. И я молю судьбу, чтобы Влад не совершил роковую ошибку…

На следующее утро, которое для меня наступило ближе к полудню, я впервые за последнее время проснулась одна. Коснулась ладонью своего пока еще плоского живота и улыбнулась, но, вспомнив нашу вчерашнюю молчаливую ссору с мужем, тут же расстроилась.

Нехотя покинула постель и, переодевшись, осторожно вышла из спальни. Влада не было и в смежной комнате.

Однако вместо себя он оставил «послание». На столике у дивана я заметила блюдо с фруктами, рядом — выписанные доктором препараты и витамины, а завершал картину букет белоснежных лилий. Сомнений в том, кто автор сего творения, у меня не было.

— Извинения принимаются, любимый, но только на пятьдесят процентов, — ехидно, но довольно пробубнила себе под нос.

Не удержавшись, схватила мобильный и набрала номер Влада. Прижимая трубку к уху, спустилась вниз.

Уже в гостиной услышала смутно знакомую мелодию. Она становилась все громче, будто приближаясь, и в следующую секунду дверь кабинета распахнулась и на пороге возник Вепрев. Собиралась вернуться в спальню, от греха подальше, но заметила в его руках мобильный Влада. Петр Петрович демонстративно подкинул его и тут же поймал, словно хотел, чтобы я точно увидела.

— Доброе утро, Мари-иночка, — мерзко протянул он, вызвав неприятную дрожь в моем теле.

— А Влад? — вопреки здравому смыслу, подошла ближе к дяде.

— Уехал, — выплюнул Вепрев и исказил лицо в зверином оскале.

— В клинику? — шепнула я, но гадкое предчувствие охватило душу и разум.

— Из страны… На пару недель, — заявил Петр Петрович, заставив меня ошеломленно ахнуть. — Подальше от тебя. Вернется, когда здесь все решится, а ты исчезнешь из его жизни…

Добрый дядя, коим Вепрев пытался казаться все эти дни, на моих глазах превращался в монстра. Однако меня это не удивляло…

— Ложь! — выдохнула я. — Я хочу услышать это от Влада. Поэтому останусь здесь и дождусь его, — сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на недо-родственника.

Вепрев изогнул бровь, медленно просканировал меня ненавидяще-похотливым взглядом и приблизился практически вплотную, заставив упереться в косяк двери, но в последний момент его будто что-то остановило…

Или кто-то, даже находясь на расстоянии…

— Влад оставил тебе кое-что, — хрюкнул мне в лицо и отступил назад, направляясь обратно в кабинет.

Пока я судорожно решала, дослушать его до конца или сбежать немедленно, он оглянулся и поманил меня пальцем, приглашая к рабочему столу Влада. Словно под гипнозом, на ватных ногах подошла ближе и мельком посмотрела на бумаги, которые якобы передал мне муж.

— Документы на развод… Ты должна подписать их сейчас же, — криво ухмыльнулся. — Чек за твои… услуги. Но деньги ты получишь только после того, как сделаешь аборт, — я отшатнулась от Вепрева, как от прокаженного, но он вцепился в мой локоть, не позволяя уйти. — Влад поручил мне проследить, чтобы ты точно избавилась от этого… — скривился, будто его тошнило, — выродка…

Инстинктивно прикрыла живот рукой, с ужасом вглядываясь в жестокое лицо Петра Петровича.

— Это ребенок Влада, — всхлипнула обреченно, но подсознательно подозревала, что ему плевать.

— Мой племянник не может иметь детей, так что… — театрально развел руками Вепрев, и мне показалось, что его забавляет вся эта ситуация. — Он уверен, что ребенок не его, поэтому и сказал отправить тебя на аборт. Ты уже записана к врачу, выезжаем через час. Можешь собираться, — произнес так, будто все решено, и ослабил хватку.

Я попятилась к двери, судорожно качая головой.

— Нет-нет! — повторяла я, как заезженная пластинка, а из глаз текли слезы. — Я подпишу документ на развод и просто уеду! Далеко! Исчезну навсегда! Вы никогда обо мне не услышите! Только оставьте мне ребенка, пожалуйста, — взмолилась я.

— Чтобы потом ты заявила, что родила наследника, и отхапала бы наши деньги? Исключено! — чуть ли не по слогам проревел Петр Петрович.

— Я буду сопротивляться, вы не уложите меня на операционный стол, — пригрозила я сквозь рыдания.

— Я тебя умоляю, какая операция, — жутко захохотал Вепрев. — Сделают тебе укол и спровоцируют преждевременные роды. Даже полезно для организма, цени мою заботу, — продолжал смеяться, а я ушам своим не верила: вот кто здесь настоящее чудовище. — Будешь вякать, на дом знакомого врача вызову. Здесь и уколет. Только если осложнения какие, сдохнешь вместе с выродком… Я же о тебе беспокоюсь, — приторно добавил он и, подойдя, провел отвратительно-мокрой ладонью по моей щеке.