Косачев К. И. Я не обращаю внимания, у меня… (Шум в зале.) Так меня отвлекают наши коллеги от работы.

Председательствующий. На этом расстоянии… я так понимаю, что это стихи Бориса Кашина. Потом почитаем. Пожалуйста.

Косачев К. И. Уважаемый Олег Викторович, уважаемые коллеги! Мы действительно сегодня рассматриваем очень серьезный вопрос, и поэтому я предлагаю нашу работу не превращать в митинг и в манифестацию и оставаться профессионалами. К тому, что сказал официальный представитель президента, я хотел бы добавить следующее.

Первое. Данный документ, законопроект о ратификации, был внесен в Государственную Думу 10 февраля, т. е. полтора

месяца назад, и это означает, что мы к работе по подготовке этого документа к рассмотрению на пленарном заседании подошли предельно тщательно. За эти полтора месяца состоялось два заседания Комитета по международным делам, заседания еще четырех комитетов-соисполнителей: по конституционному законодательству, по безопасности, по природным ресурсам и по проблемам Севера. По-моему, большее количество комитетов участвует в работе только над одним законопроектом — о бюджете. И разумеется, мы провели парламентские слушания — действительно открытые, с приглашением и общественности, и науки, и бизнеса, — для того чтобы обсудить все аспекты нашего соглашения с Норвегией.

Почему мы подошли к этому столь серьезно? Разумеется, есть очевидный общественный резонанс, который во многом провоцируется неверными и в ряде случаев просто-напросто ложными сообщениями о таком содержании, которого в этом договоре нет. Но, безусловно, главным побудительным мотивом в нашей работе было то, что этот документ действительно может затронуть интересы одной из наиболее важных отраслей российского народного хозяйства — рыбопромысловой отрасли и, соответственно, людей, которые в ней заняты. Поэтому мы относимся к этому договору не просто как к договору, устанавливающему линию разграничения шельфа и касающемуся экономической зоны, а как к вопросу, который будет определять на будущее условия труда и, соответственно, жизни большого числа граждан Российской Федерации.

Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что договор, который представлен вам на рассмотрение, называется договором о разграничении и сотрудничестве, и это принципиальная позиция, а не просто одно слово в названии договора. Мы действительно имеем в виду продолжить наше сотрудничество с Норвегией во многих областях, и рыба здесь только одна из этих областей. В сфере рыбной отрасли, рыбного хозяйства это сотрудничество действительно носит беспрецедентный, уникальный характер, оно развивается уже на протяжении многих десятилетий, и развивается так, потому что Россия и Норвегия в равной степени заинтересованы в том, чтобы это сотрудничество было взаимовыгодным и бесконфликтным. Безусловно, мы открываем новые возможности для взаимодействия с Норвегией в освоении других ресурсов бывшего спорного района, в случае, если линия разграничения будет затрагивать какие-то месторождения, а, я еще раз хочу подчеркнуть, линия разграничения проходит таким образом, что месторождения на шельфе распределяются в пропорции примерно шесть к одному в нашу пользу, в пользу Российской Федерации. При этом впервые за последние десятилетия снимается мораторий на их разработку.

Ну и разумеется, мы говорим о принципиально иных возможностях для разрешения в будущем вопросов, связанных с освоением Арктики. Вы знаете, какие дискуссии идут на этот счет, вы знаете, что этот вопрос на наших глазах приобретает геополитические очертания. Я хотел бы вам напомнить, что из пяти государств, которые непосредственно выходят в Арктику, четыре, за исключением России, являются членами НАТО, включая Норвегию. Я хотел бы вам также напомнить, что теоретически… об этом сейчас никто не говорит, но теоретически нельзя исключить возможности вступления Норвегии в Европейский союз, членом которого она не является. Это означает, что чем больше мы будем откладывать на будущее вопросы разграничения морских пространств с Норвегией, тем в большей степени мы рискуем в этом самом гипотетическом будущем столкнуться уже с позицией не нашего соседа по Арктике и Баренцеву морю Норвегией, но с консолидированной позицией НАТО и, возможно, Европейского союза, и вы понимаете, насколько это усложнило бы в будущем достижение соответствующих договоренностей.

Ну и наконец, — это, может быть, не менее важно, чем все остальное, — Норвегия является государством, непосредственно примыкающим к российскому Северо-Западу, и это огромный пласт вопросов экономического сотрудничества, в том числе приграничного, культурного, гуманитарного, какого угодно еще, где мы очень заинтересованы в разрешении всех спорных вопросов с соседним государством, подчеркну, в интересах граждан России.

Теперь по сути соглашения. Еще и еще раз хотел бы подчеркнуть, что в этом соглашении нет ничего — ни одного

предложения, ни одного слова, ни одной буквы, — что ухудшало бы нынешний режим эксплуатации, ну, уже теперь бывшего, очевидно, спорного района. Все условия нашей хозяйственной деятельности в этом регионе, в том числе условия для наших рыбаков, сохраняются в силе. Эти условия, напомню еще раз, были прописаны в соглашениях 75-го и 76-го гг. между тогдашним Советским Союзом и Норвегией. Никто на самом деле не мешает той или другой стороне денонсировать эти соглашения в любой момент. Так вот нынешним разграничением мы продлеваем действие этих важнейших для нас соглашений еще как минимум на пятнадцатилетний период с возможностью их дальнейшего продления. Это означает, что тем самым нынешнее соглашение о разграничении становится еще одним дополнительным инструментом защиты наших интересов, в том числе и интересов соответствующих отраслей.

Возникает вопрос: а могут ли в будущем произойти какие-то неблагоприятные сценарии развития этой ситуации? И вот наши оппоненты из фракции КПРФ уже распространяют страшилки об утраченных якобы тысячах квадратных километров рыбного промысла и потерянных миллиардах то ли рублей, то ли долларов. Могу вам со всей ответственностью заявить, что теоретически могут предприниматься попытки нашими норвежскими в данном случае уже не столько партнерами, сколько соперниками по хозяйственной деятельности, но, если они будут предприниматься, они не будут носить правового характера, они будут напрямую противоречить содержанию того договора, который нам сегодня предстоит рассмотреть и, я надеюсь, ратифицировать. А если это будет происходить, в наших руках остается действенный механизм смешанной двусторонней комиссии по рыболовству, которая эти вопросы рассматривала на протяжении последних десятилетий и имеет в виду рассматривать и впредь, во всяком случае до тех пор, пока действуют и сохраняются в силе нынешние соглашения. Напомню, что это целый пакет соглашений. Таким образом, у нас на руках остается весь необходимый набор инструментов — как юридическая, международно-правовая защита наших интересов в этом районе, так и мероприятия уже практического характера, которые были бы не менее чувствительны для наших партнеров по освоению этого спорного района. И на этом базируется наша уверенность в том, что подобного рода попытки не будут иметь место.

Да, действительно, нашей рыболовной отрасли, которая ведет промысел в этом районе, предстоит пройти модернизацию. Мы все очень много говорим о модернизации, но модернизация на самом деле означает в числе прочего и переход на более современные, более эффективные, но при этом более экологичные методы ведения хозяйственной деятельности. Это касается и сферы рыболовства. В рамках подготовки данного документа мы провели тщательные консультации с агентством по рыболовству, которое отвечает за это на уровне государства, и получили необходимые заверения в том, что интересы отрасли в данном случае будут защищены и что модернизация этой отрасли в соответствии с достигаемыми договоренностями, возможно, и будет проведена. Если потребуется для этого необходимая государственная поддержка, дополнительная государственная поддержка, я уверен, что мы сможем к этому вопросу вернуться и рассмотреть соответствующие… (Микрофон отключен.)