Людовик IX плывет в крестовый поход.

Средневековая миниатюра.

Фото репродукции

Наверное, неизбежно выглядит наивным тот, чья вера даже в высокорелигиозном средневековом обществе имела столь страстный и последовательный характер. Людовик IX возглавил Седьмой крестовый поход 1248–1254 годов на том историческом этапе, когда их идея была по существу исчерпана и обесценена. Движение, начавшееся более полувека назад, в 1196 году, знало и взлеты, такие как взятие Иерусалима, создание христианских государств на Ближнем Востоке, и страшные поражения в сочетании с еще более страшным отступлением от сущности и духовного смысла движения, как это произошло при захвате христианского Константинополя в 1204 году. Иерусалим, который был главной целью крестоносцев, шедших на Восток под лозунгом освобождения его святынь от мусульман, несколько раз отвоевывали и снова теряли. С 1244 года город находился под властью египетского султана.

Людовик IX Святой.

Фото репродукции

Именно против Египта и решил направить силы французского войска Людовик IX. Он был к этому моменту зрелым, для Средневековья даже немолодым мужчиной. Ему – тридцать один год. Однако идея Крестовых походов не охватила его «вдруг», он жил ею с самой юности.

Итак, оставив королевство на попечение своей матери, Людовик IX отплыл со своим войском на Восток. Именно в этом предприятии, в целом неудачном, особенно ярко раскрылась натура французского короля, что дало основание современникам и потомкам называть его Святым.

Совершив традиционную остановку на Кипре, который около полувека назад был завоеван английским королем Ричардом I Львиное Сердце и с тех пор был базой крестоносцев, Людовик отправился на борьбу с египетским султаном.

Поначалу войску французского короля удалось достичь некоторого успеха: был захвачен город Дамьетта (1249) и одержана победа при Мансуре (1250). Последняя в описании очевидцев была блестящим примером рыцарской доблести французов. Заметим, что «золотой век» рыцарства был уже позади, и Людовик IX ощущал дыхание Нового времени, о чем свидетельствуют его деяния во внутренней политике, будь то усиление позиций правоведов, или ограничение произвола феодальных сеньоров, или попытка ввести единую монетную систему. Однако на Востоке в Крестовом походе Людовик IX превратился в рыцаря, персонажа древних баллад, бьющегося «без страха и упрека» за христианское дело.

В сражении при Мансуре французские рыцари почти не использовали лучников и арбалетчиков, положась на традиционную отвагу рыцарской конницы. Сам Людовик под громкие звуки труб и литавр, в золоченом шлеме, сверкающем на его голове, взмахом меча направил рыцарей в атаку. Его старший брат Роберт Артуа очертя голову бросился на мусульман, попал в западню и погиб под ударами их мечей.

Таково было начало, дальше для крестоносцев наступили суровые испытания. Военная тактика войска египетского султана была мало известна французам, и потому они часто терпели поражение. Особенно страдали европейские рыцари от «греческого огня», зажигательной смеси, которая применялась при осаде крепостей. К тому же в войске начались эпидемии, столь характерные для местного жаркого климата. Французское войско оказалось обессиленным и окруженным врагами. Советники короля настаивали на возвращении в неприступную для врагов Дамьетту. Однако Людовик, конечно же, не мог согласиться на это. В результате он вместе с многими французами оказался в плену у султана.

Все источники отмечают его выдержку, спокойствие и мужество во время пребывания в заточении в суровых условиях (это не был почетный европейский королевский плен). Как сказал известнейший французский историк Жак Ле Гофф, «нет большего несчастья для христианского короля, чем попасть в плен к неверным». Людовик, по свидетельствам очевидцев, поддерживал дух других пленников и дожидался выкупа, который собирала его жена королева Маргарита, сопровождавшая короля-крестоносца на Восток.

Сохранились интересные рассказы о поведении Людовика IX в этом злополучном Крестовом походе. Говорили, что из-за ран и эпидемий тела погибших французских рыцарей были столь устрашающими, что даже служители церкви боялись участвовать в их погребении. Однако король заявил, что будет лично присутствовать на похоронах каждого, тогда все погибшие были преданы земле.

Очень любопытна подробно описанная очевидцами история о том, что некий приближенный Людовика IX попытался при выдаче выкупа за короля обсчитать противников на 20 000 ливров. Это вызвало страшный гнев короля, так как он считал, что даже с «неверными» надо поступать честно и быть верным своему слову.

Во время пребывания Людовика IX в плену при дворе султана произошел переворот. Мамелюки-заговорщики убили египетского правителя. Один из убийц якобы показал пленному французскому королю вырванное из груди владыки сердце и спросил, рад ли он. Рассказывают, что Людовик молча, с отвращением, отвернулся.

Одно из замечательных качеств Людовика IX, выделяющее его из ряда других правителей, – способность в самых разных обстоятельствах оставаться верным себе и своим идеям.

В 1254 году, возвратившись во Францию, Людовик продолжил свои реформы. Он усиливает контроль за соблюдением королевских указов, вершит правосудие, ищет поддержки у городов, а также выступает по поручению папы римского миротворцем в международных делах. Так продолжается до 1270 года. И все это время Людовик IX живет мечтой о новом Крестовом походе. Когда, наконец, удачный момент наступил, король уже не молод. Ему было 53 года, для той эпохи возраст старика. Тем не менее, он бросил все свои силы на сборы войска. Военная экспедиция вновь направилась к берегам Северной Африки, к Тунису, представлявшему большую угрозу для христианских государств на Средиземном море.

Там, в Тунисе, по существу так и не начав военных действий, предводитель крестоносного войска Людовик IX, уже прозванный к тому времени Святым, стал жертвой эпидемии, поразившей его войско, и скончался. Есть соблазн с высокомерием потомков презрительно назвать этого французского короля неудачником. Но Время, История, да и его современники уже давно вынесли свой вердикт: «Святой».

Робин Гуд – человек, образ, символ. Сразу хочу вспомнить Владимира Высоцкого, он часто бывает гениальным в своих «попаданиях». Он написал «Балладу о вольных стрелках» для кинофильма «Стрелы Робин Гуда».

Здесь все есть: и человек, и образ, и символ. Робин Гуд жил (или не жил?) между XII и XIV веками в средневековой Англии. А Высоцкий написал этот текст во второй половине XX века, в 1975 году. Тем не менее, мне кажется, между ними есть какая-то внутренняя перекличка. Робин Гуд своего рода тоже поэт, что заставляет меня сомневаться в его крестьянском происхождении. Он слишком поэтичен, слишком любит красоту, любит позу. Не крестьянские качества, что и говорить! Но в науке спорят – реальное ли это лицо? Был ли на самом деле такой человек?