Множество итальянских частей неожиданные перемены застали на разных фронтах. На них вдруг сваливались известия об отставке дуче, а потом о выходе из войны и… о том, что они стали предателями для немцев. Судьба этих войск, разбросанных по Европе, была различной. Во Львове стоял итальянский полк, его разоружили и предложили принести новую присягу, служить Германии. Полк отказался. Все 2 тыс. солдат и офицеров были расстреляны. Аналогичным образом истреблялись некоторые части в Польше, на Балканах. Кое-где итальянцы не соглашались разоружаться, оказывали сопротивление. Но их окружали, пугали танками и пушками, и они скисали.

В Албании итальянские войска получили сразу несколько противоположных требований. Правительство Бадольо прислало указания допустить в порты англичан, разоружаться. Греческие и югославские партизаны закидывали предложения сдавать оружие им и переходить на их сторону. Соответственно, немцы выставляли ультиматумы сдавать оружие им и никому другому. Местное начальство выбрало третий вариант, приказало подчиненным разоружаться только перед немцами, передать им албанские города и объекты.

На острове Корсика вместе с итальянцами располагались части французского вишистского правительства. Они уже успели оценить, что продолжать службу нацистским прихлебателям не стоит, пора менять ориентиры. А тут как раз и итальянцы зависли в непонятном положении. Французы сговорились с ними, напали на немецкие отряды на Корсике, кого-то взяли в плен, кого-то вынудили бежать.

Одна из итальянских дивизий прикрывала греческие острова в Эгейском море – Родос, Самос, Лерос и др. Англичане сочли, что перед ними открылась великолепная возможность захватить острова под свой контроль. С итальянскими командирами нашли общий язык, договорились действовать вместе. Гарнизоны повернули оружие против немцев, к ним присоединились греческие повстанцы. Стали прибывать британские и южноафриканские контингенты под командованием генерала Тилни. Но с высадкой на ключевом острове, Родосе, англичане промешкали. Гитлер немедленно бросил на остров парашютистов, они раздавили итальянцев до появления союзников.

Одновременно германское командование полным ходом двинуло к Греции и Криту стаи подводных лодок, перебазировало авиационные части. Один за другим стали тонуть десятки транспортов, подвозивших на острова войска и снаряжение. Морскую дорогу на время перекрыли. А немцы сняли из Греции и высадили на острова свою 22-ю дивизию. Ее хватило, чтобы распотрошить всю группировку Тилни. Немногих англичан удалось эвакуировать, остальные сдались. Но итальянские гарнизоны в плен не брали. Вся дивизия, стоявшая на Эгейских островах, была расстреляна.

Впрочем, ситуация в Италии продолжала запутываться. Спецслужбы Гиммлера вычислили отель «Альберго-Рифуджио» в Апеннинских горах, где содержали арестованного Муссолини. 12 сентября отряд Отто Скорцени совершил здесь посадку на планерах и освободил дуче. Он пребывал в подавленном состоянии, считал, что его политическая карьера завершилась. Но его доставили к Гитлеру, и тот постарался вдохновить соратника. Напомнил об ответственности за судьбы Италии, которая уже превращается в поле боя. Дуче воспрянул, согласился снова возглавить народ. Удравшего короля он провозгласил низложенным, а Италию объявил «социальной республикой». Ее еще называли «республикой Сало» – по городку, где обосновалось правительство Муссолини.

Но теперь в Италии распоряжались немцы. Под командованием Кессельринга формировалась группа армий «С» из двух армий, 10-й и 14-й. Правда, армиями они были только по названиям. 10-я состояла из единственного неполного корпуса. А в 14-ю перебросили с востока 2-й танковый корпус СС – после Прохоровки и боев под Харьковом от него мало что осталось. Против этих весьма скромных сил союзники высадили полтора миллиона солдат! Англичан, американцев, индусов, арабов, французов, сюда же направили польскую армию Андерса (она стала 2-м польским корпусом).

Но по отрогам Апеннинских гор стекали к морю речки – одна за другой. Кессельринг принялся организовывать по ним рубежи обороны. Сперва западные армии споткнулись на «линии Вольтурно». Преодолели ее – уперлись в «линию Барбара», за ней оказалась «линия Бернхардта». Союзники готовили штурмы, бомбардировали, атаковали. На «линии Бернхардта» только одна из армий, 5-я американская, потеряла 16 тыс. солдат. Но эти рубежи были лишь вспомогательными, предназначалось задержать наступающих. А тем временем позади оборудовалась основная «Зимняя линия». Она состояла из четырех полос обороны, и на первой же, «линии Густава», союзники окончательно застопорились.

Фронт разделил две Италии, два правительства. Королевское действовало под откровенную диктовку американцев и англичан. Однако и власть Муссолини теперь оказалась чисто номинальной. По сути, немцы установили свой оккупационный режим. Прежде в Италии допускалось некоторые вольности. Рабочие даже позволяли себе забастовки, демонстрации. Напомню – Италия принимала и еврейских беженцев. Теперь здесь появились отделения гестапо. По городам прокатывались облавы, печатали шаг немецкие патрули. Политических противников тащили в тюрьмы, отправляли в концлагеря и на казни. Появились нацистские уполномоченные по депортациям евреев. Эшелоны с шестиконечными звездами на вагонах покатились в Маутхаузен, Треблинку, Освенцим.

По указам дуче стала формироваться Национальная республиканская армия. Но обучали ее и фактически руководили немецкие офицеры. Заново ставили в строй тех же самых итальянских солдат, которых только что разоружали и разгоняли по лагерям для пленных. Большинство из них продолжало службу как ни в чем не бывало. Будто миновало досадное недоразумение, и все возвращалось на свои места. А если кого-то расстреляли, кому какое дело? Ведь не тебя. Поначалу было создано четыре отборных дивизии, потом их количество росло. Численность новой армии достигла 800 тыс. человек! Из идейных фашистов формировались добровольческие «черные бригады» (по количеству они бригадам не соответствовали, насчитывали по 200–300 человек).

И все-таки оказалось, что не все итальянцы готовы смириться с оккупацией, казнями, насилием. В горах появились партизаны – коммунистические «Гарибальдийские бригады», католические группы «Зеленое пламя». Кстати, как это ни парадоксально, но в это же время другие итальянские партизаны продолжали драться против англичан. В Восточной Африке ожесточение нарастало. Итальянские женщины и дети вымирали от болезней и голода в британских концлагерях. А на землях племен, дружественных итальянцам, английские каратели вели себя ничуть не лучше немцев в Белоруссии или японцев на Филиппинах – оставляли за собой пепелища деревень, завалы трупов. Но и партизаны сражались смело, отчаянно. Император Эфиопии Хайле Селассие, напуганный размахом их операций, даже пытался вступить в переговоры, нащупать пути к примирению. Однако постепенно у итальянцев иссякли даже винтовочные патроны. А после того как антигитлеровская коалиция овладела всей Африкой, развеялись надежды на помощь. Партизаны начали уходить за границу.

Но самые упорные не опускали рук. Один из самых удачливых командиров, лейтенант Амедео Гийе (англичане прозвали его «командиром-дьяволом») решил восстановить связь с родиной. По поддельным документам пересек несколько стран и морей, добрался до Италии. Просил военное министерство выделить самолет, нагруженный боеприпасами, представил «План партизанских атак в Эритрее». Но… в министерство он попал 3 сентября 1943 г. В тот самый день, когда подписывалось перемирие и англичане прекращались в союзников. Вместо самолета с боеприпасами Гийе получил совсем иные указания. В Восточной Африке британские власти постарались пошире распространить известия о новом курсе короля и правительства Бадольо. Принялись налаживать отношения с итальянцами, освободили их из концлагерей, объявили амнистию партизанам. В октябре 1943 г. война стала угасать.