– Да, – произнесла Красная Королева. – Ванна и постель. Было бы неплохо.

Первым поселением, до которого они добрались, оказалась крохотная деревушка, такая же мрачная, как и окружающий пейзаж. Когда они выехали на узкую песчаную тропу, которая здесь, похоже, выполняла роль главной дороги, Келси заметила маленькую, побитую непогодой табличку, торчащую из песка:

Джин Рич

Дома здесь были похожи на деревянные коробки, и никто не думал, что их было бы неплохо как-нибудь украсить. Лишь у одного здания были стекла и яркая, красивая крыша; Келси совсем не удивило, что это оказался местный трактир. Она думала, что на них будут пялиться все постояльцы, но подняв голову, увидела, что все окна второго этажа были закрыты ставнями. Поднялся ветер, и в лицо Келси полетели тучи пыли. Гроза приближалась, и весь город, казалось, попрятался, куда только можно.

Трактир оказался довольно большим и мог похвастаться сразу тремя гостевыми комнатами. Владелец заверил их, что у него сейчас всего один постоялец, поэтому они могут чувствовать себя свободно; и сообщив это, довольно двусмысленно им подмигнул. Красная королева, похоже не обратила на это внимания, сунув ему монету и велев принести воду для двух горячих ванн им в комнату. После роскоши и высокомерия, царивших во Дворце, Келси боялась, что Красная Королева не справится и выйдет из себя в плохонькой гостинице. Но она справлялась хорошо, даже ответила что-то на попытку хозяина пофлиртовать, и Келси в очередной раз задумалась, что же такого она не заметила в мыслях Красной Королевы, что раскрыло бы тайну ее непростой жизни.

Когда они готовились к приему ванны, Красная Королева сняла повязку с запястья, и Келси увидела, что следы укуса пропали. Беспокойство Келси усилилось; рана, которую она обрабатывала, была глубокой и воспаленной, и если тут не было заслуги природы, тогда что? Пока они плескались каждая в своей железной ванне, Келси то и дело искоса поглядывала на Красную Королеву. Она не показывала признаков усталости: наоборот, несмотря на то что ехали они по холоду, Красная Королева казалась физически здоровой, здоровее, чем была, когда они покидали Демин.

«Чего я опасаюсь?» — гадала Келси, пока они укладывались по кроватям. Она не могла сказать, но кожей чувствовала взгляд невидимого зверя, который притаился за спиной и готовился к прыжку. Ощущение враждебного взгляда не пропадало, но, когда она посмотрела на Красную Королеву, та спокойно спала на своей кровати, отвернувшись к стене. Келси пыталась бодрствовать, но усталость взяла свое, и оставив мысли об осторожности, она все-таки задула свечу. Ужасная гроза бушевала над деревушкой, гром сотрясал здание до самого фундамента, и Келси легко скользнула в сон об Аргосском перевале и о караване из клеток, остановленном у самой границы. Если бы Келси и ее Стража прибыли хоть на день позже, караван бы уже ушел, растворился за границей Мортмина.

«Это был момент, – сквозь сон подумала Келси, – момент во времени, такой же, как и смерть Джонатана Тира. Если бы я упустила этот момент, что бы тогда произошло? Где бы мы оказались сейчас?»

Но вот сон о перевале изменился, плавно переходя в другой. Келси стояла на высоком помосте, у ее ног преклонил колени Арлен Торн. Вокруг них свирепствовала толпа, яростные крики сливались в чудовищную какофонию. Торн поднял лицо, и Келси увидела, что он на последнем издыхании, а его лицо превратилось в кровавую маску.

«Мне жаль!»

Келси пыталась закричать, но прежде чем смогла выдавить хоть звук, ее схватили за ногу. Она посмотрела вниз и увидела у своих ног Мерна, который закинул голову назад, обнажая широкую рану, нанесенную ее рукой и располосовавшую его горло, как издевательская ухмылка. Рука Мерна поползла вверх по ее ноге, и Келси сделала единственное, что ей оставалось: прыгнула с помоста прямо в море поднятых кричащих лиц, обращенных к ней. В последний момент перед погружением она поняла, что все эти лица были лицами Мерна и Торна, и они ждали ее, и тут же, задыхаясь, проснулась.

Над ней в темноте стояла женщина.

И прежде, чем Келси успела вскрикнуть, она закрыла ей рот ладонью. Женщина была невероятно сильна; она с легкостью удерживала Келси, прижав ее к кровати.

«Я ошиблась», – с горечью подумала Келси. Во что бы ни превращалась Красная Королева, Келси не должна была спускать с нее глаз, как Булава никогда не спускал глаз с врага. Она позволила усыпить свои подозрения внезапно возникшим чувством товарищества и взаимного интереса, позволила себе забыть, что вражда между Мортмином и Тирлингом, вражда между красным и черным, длится уже более столетия.

Красная Королева склонилась над ней, лицом к лицу, и Келси, услышав шелест ее дыхания рядом с ухом, живо представила, как зубы впиваются в ее горло.

– Ты будешь страдать, сука, – прошипела Красная Королева во тьме. – Ты будешь страдать, как страдал мой господин.

Келси застыла, внезапно узнав этот шепот. Угроза была настоящей, но вот с ее источником она ошиблась. Это была вовсе не Красная Королева, а…

– Бренна, – прошептала она.

* * *

Ивен с трудом привыкал к новым местам. Он прожил в Новом Лондоне всю жизнь, но несколько раз умудрился заблудиться в незнакомых частях города. Па говорил, что у него нет компаса внутри. Но проведя две недели в Джин Рич, Ивен ориентировался в нем так, что даже папа был бы доволен. Он изучил каждый дюйм всех четырех улиц деревеньки и даже запомнил, кто живет в некоторых домах.

Они с Брэдшоу своим прибытием наделали шума; Брэдшоу сказал, что это потому, что у них были деньги, которые можно потратить. Это изрядно смутило Ивена, потому что в Джин Рич деньги тратить было особо не на что. Раз в неделю в крытой повозке приезжал унылый мужчина и останавливался перед трактиром. Пока трактирщик с помощником вытаскивали из повозки бочки и бутылки, местные жители подходили к унылому мужчине, чтобы выменять одежду, еду или какую-нибудь новинку, например, бумагу, ткани или лекарства. Рядом с деревенькой, с южной стороны, находился клочок обработанной земли, защищенный от пустыни забором и брезентом, и местные предлагали в обмен то, что выращивали сами: корнеплоды, лук, картофель – все, что росло при скудном свете. А вот деньги потратить здесь можно было только в кабаке и трактире.

Когда Ивен увидел ведьму, он не сразу ее узнал. Та женщина, которую он помнил, была белой, как кость, с глазами, как кинжалы. И у нее не было возраста. Ей можно было дать как двадцать, так и пятьдесят.

Но женщина, которую он увидел, была румяной и молодой. Ее волосы, когда-то походившие на вылинявшую солому, теперь текли живым золотом. Она сильно изменилась, но он все же узнал в ней ту ведьму, когда она показалась на пороге трактира. Она его не заметила, потому что Ивен тут же нырнул в проулок между двух домов.

Этой ночью они с Брэдшоу долго обсуждали, что же теперь делать. Брэдшоу сказал, что сила Бренны широко известна, и что она может управлять даже крепкими мужчинами одним лишь взглядом. Ни одному из них не хотелось пытаться схватить ее, пусть даже при раскладе двое против одной. Но Брэдшоу настаивал, что нужно известить Булаву, и что один из них должен остаться в Джин Рич, а другой – доставить сообщение.