что не Его имея в Себе, помышляет о нас, но нас имея в себе, как говорят они, помышляет о Слове своем. Если же это так, то может быть, Отец и не желал вовсе Сына, и не Его желая, сотворил Его, но нас желая, ради нас создал Его, потому что примыслил Его после нас. А таким образом, по учению этих нечестивцев, излишен уже Сын, получающий бытие как орудие, когда получают бытие те, для которых Он сотворен.

Если же Единый Сын как мощный получил бытие от Единаго Бога, а мы как немощные получили бытие от Слова, то для чего же не о Нем как о мощном, но о нас помышляет прежде Бог? Или почему Мощнаго не предпочитает немощным? Или для чего, творя Его прежде, не помышляет о Нем первом? Или для чего, помышляя прежде о нас, не нас первых производит, когда изволения Его достаточно к произведению всего? Напротив того, хотя Его творит перваго, однако же прежде помышляет о нас и нас желает прежде, нежели Посредника. Впрочем нас, которых желает сотворить и о которых помышляет, именует тварями, а Его, котораго созидает ради нас, называет Сыном и собственным Своим наследником. Между тем, надлежало бы именоваться лучше сынами нам, ради которых творит и Его, или надлежало Богу помышлять прежде о Нем и Его желать как действительнаго Сына, чрез котораго творит и нас всех. Вот что изрыгнуто и изблевано еретиками.

31) Не должно умалчивать и о том, как мудрствует истина, но тем паче прилично велегласно возвестить о сем. Не ради нас получило бытие Божие. Слово, напротив же того, мы ради Него получили бытие, и о Нем создашася всяческая… (Кол. 1, 16). Не по нашей немощи Он как мощный получил бытие от Единаго Отца, чтобы Им, как орудием, создать Отцу и нас. Да не будет сего! Не таково учение истины. Если бы угодно было Богу и не созидать тварей, тем не менее, было Слово у Бога, и в Нем был Отец. Тварям невозможно было получить бытие без Слова, потому они получили бытие Им, что и справедливо. поелику Слово есть собственный по естеству Сын Божией сущности, поелику Оно от Бога и в Боге, как Само изрекло о сем, то созданиям невозможно было не Им получить бытие. Как свет освещает все сиянием своим, и ничто не освещалось бы без сего сияния, так и Отец, как рукою, соделал все Словом и ничего не творит без Него. Поэтому, как предал о сем памяти Моисей, рече Бог: да будет свет; и: да соберется вода, и: да изведет земля, и: сотворим человека (Быт. 1, 3, 9, 24, 26), как и святой Давид воспевает: Той рече, и быша: Той повеле, и создашася (Псал. 32, 9). Не с тем рече, чтобы, как у людей услышал какой-либо помощник и, узнав волю глаголющаго, пошел и сделал: это свойственно тварям, о Слове же неприлично так представлять себе или говорить, потому что Божие Слово есть зиждительное и творческое, Оно есть Отчая воля. Посему Божественное Писание не сказало, чтобы слышащий, как или какия твари должны получить бытие по воле Отца, выслушал это и отвечал, но, сказав только: рече Бог: да будет, присовокупило: и бысть тако (Быт. 1, 9), потому что угодное Богу и помышленное Им немедленно приведено в бытие и совершено Словом. Когда Бог повелевает другим или ангелам, или беседует с Моисеем, или дает обетование Аврааму, тогда слышащий ответствует, и один говорит: по чесому уразумею? (Быт. 15, 8) другой: избери… иного (Исх. 4, 13), и еще: аще вопросят мя, что имя Ему? что реку к ним? (Исх. 3, 13) И ангел, как сказал Захарии: сице глаголет Господь, так сам вопрошает Господа: Господи Вседержителю, доколе не имаши помиловати Иерусалима? (Зах 1, 12, 17), и ожидает услышать слова благия и утешительныя. Каждый из них имеет посредника – Слово и Божию Премудрость, извещающую о воле Отца. Когда же делает Бог и Слово творит, тогда нет при сем ни вопроса, ни ответа потому что в Слове Отец, и Слово в Отце. Тогда достаточно восхотеть, и совершается дело, так что извещением воли для нас служит слово рече, а слова и бысть тако, обозначают дело, совершенное Словом и Премудростию, в которой и заключена Отчая воля. И сие опять: рече Бог, – извествуется Словом. Ибо сказано: вся Премудростию сотворил еси (Псал. 103, 24), и: Словом Господним небеса утвердишася (Псал. 32, 6), и: един Господь Иисус Христос, Им же вся, и мы Тем (1 Кор. 8, 6).

32) Из этого можно усмотреть, что ариане не с нами препираются о ереси, но по – видимому препираясь с нами, возстают на Само Божество. Если бы наш был глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой, то обвинение наше было бы для них неважно. А если это глас Отца, и ученики слышали, Сам же Сын говорит о Себе: прежде… всех холмов раждает Мя (Притч. 8, 25), то не подобно ли баснословным исполинам и ариане богоборствуют ныне, по слову Псалмопевца, имея язык – меч остр на злочестие (Псал. 56, 5)? Не убоялись они Отчаго гласа, не уважили слов Спасителя, не поверили святым, хотя один из них пишет: Иже сый сияние славы и образ ипостаси Его (Евр. 1, 3), и: Христос, Божия сила и Божия премудрость (1 Кор. 1, 24), и другой воспевает: яко у Тебе источник живота, во свете Твоем узрим свет (Псал. 35, 10), и: вся Премудростию сотворил еси (Псал. 103, 24), и пророки говорят: и бысть слово Господне ко мне (Иер. 2, 1), и Иоанн вещает: в начале бе Слово; и Лука: якоже предаша нам, иже исперва самовидцы и слуги бывшии Словесе (Лук. 1, 2), как и Давид еще говорит: посла Слово Свое, и исцели я (Псал. 106, 20).

Все это предает арианскую ересь повсюдному позору, дает же уразуметь вечность Слова и что Слово не чуждо Отчей сущности, но собственно ей принадлежит. Ибо кто когда видел свет без сияния? Или кто осмелится сказать, что образ ипостаси чужд ей? Не паче ли неистов помысливший только, будто бы Бог когда-либо был без Слова и без Премудрости? Писание представило нам таковыя начертания и таковые образы, чтобы мы, поелику природа человеческая не в состоянии постигнуть Бога, из них хотя бы отчасти и неясно, по мере сил своих, могли уразуметь Его. И как к познанию того, что