К вечеру поезд прибыл в Вязьму.

Подготовка наступления

Уход 9-й армии Моделя с Ржевского треугольника открыл Красной Армии путь на запад. Преследуя арьергарды противника, войска Западного и Калининского фронтов вплотную подошли к Смоленскому плацдарму — огромной Среднерусской возвышенности, расположенной между Днепром и Западной Двиной. Идея скорого освобождения от немецких оккупантов древнего русского города Смоленска захватила солдатские сердца. Из номера в номер дивизионная газета публиковала очерки об историческом прошлом города и Смоленщины, в особенности — о народной борьбе с наполеоновской армией. Каждый понимал, что всякое селение на нашем пути переплетено с судьбами Отечества.

В 1941 году Гитлер объявил на весь мир, что немецкая армия, открыв «смоленские ворота», скоро завоюет Москву. Но жизнь опрокинула планы захватчиков. В тяжелых боях за Смоленск Красная Армия задержала вермахт на два спасительных для Москвы месяца. Без тех кровавых сражений в сентябрьские дни сорок первого трудно сказать, как сложилась бы Московская битва. Мне кажется, историки не в полной мере оценили Смоленское сражение — первый крупный удар по противнику в начальный период войны.

Нам предстояло открыть те же «смоленские ворота», которые до Гитлера почти 130 лет назад открывал Наполеон. Только мы должны были распахнуть их не на Восток, а на Запад. За ними нас ждали истерзанные Белоруссия и Польша, а далее — Германия…

Гитлеровское командование отчетливо понимало всю серьезность сложившегося положения на Центральном фронте, поэтому сосредоточило на Смоленском плацдарме огромные силы — более 40 дивизий, оборонительные рубежи простирались в глубину до 120–130 километров, представляя собой шесть основательно оборудованных полос.

Однако Гитлер и его стратеги не учитывали в своих планах несколько новых существенных фактов. Во-первых, Красная Армия набиралась силы и гнева. В сорок третьем она стала иной, пройдя суровую школу боев, в частности, и под Ржевом. Во-вторых, каждый боец, идя на запад, вовсю — до кровавых ран сердца! — нагляделся на «новый порядок» оккупантов, и это была не пропаганда, а живые трагические картины того, что сотворили враги с Русской землей.

И сейчас, стоя в обороне, мы готовились к наступлению.

Дивизия получила крупное пополнение. За четыре месяца, с апреля до начала августа, солдаты, перекопав горы земли, оборудовали крепкие узлы обороны, построили оснащенные пулеметами ротные и взводные опорные пункты. На танкоопасных направлениях отрыли противотанковые полосы, установили противотанковые рогатки, ежи — и все, что можно, заминировали. Были вырыты и опоясаны колючей проволокой десятки километров окопов, траншей с ходами сообщений. С утра до поздней ночи Василий Алексеевич Полевик, новый комдив 220-й, обходил полки и батальоны. Отдельные офицеры скептически относились к ежедневному изнурительному труду, затеянному комдивом:

— Зачем это? Вот-вот пойдем вперед, оборона — дело временное.

Полковник терпеливо разъяснял:

— Суть создаваемой, возможно ненадолго, обороны — предупреждение внезапного нападения. Хотите обескровить дивизию перед наступлением?!

Любопытно, что солдаты не роптали. Лучше всех их настроение выразил один солдат-украинец:

— Так це до увагы!

Наряду с фортификационными сооружениями комдив организовал боевую подготовку стрелковых батальонов и рот. Неподалеку от переднего края было выбрано скрытное место для тренировочного полигона. Здесь шли в атаку, учились отражать контратаки, отрабатывали взаимодействие пехоты с танками.

Лето 1943 года, Западный фронт, под Смоленском. Офицерам всем не более двадцати. Слева направо: Костя (фамилию не помню), Анатолий Козявкин, Иван Скоропуд, Борис Горбачевский

5 июля полки внезапно предупредили: не исключен «сюрприз» от соседей. Все — от комдива до последнего солдата — три или четыре дня (точно не помню) находились в траншеях в боевой готовности. За нами расположился хорошо оснащенный, в том числе и реактивными минометами, артиллерийский полк. В ротах появилось больше ручных пулеметов и автоматов. Прибыла танковая бригада. Противник изредка обстреливал наш передний край — вероятно, как и мы, находился в напряжении.

Вскоре был дан отбой, и, как молния, пронеслась весть о грандиозном сражении на Курско-Орловской дуге. Началось оно 5 июля и продолжалось несколько дней. Стало понятно, чем было вызвано предупреждение о «сюрпризе».

Успех на Курской дуге вызвал общую радость.

— Теперь-то, — говорили солдаты, — им капут!

— Это точно, пора готовить катафалки…

Увы, до полной победы и похорон немецкой армии было еще почти два долгих кровавых года войны.

Дивизия вступает в бой

Утром 7 августа артиллерийская канонада известила о начале наступления на Смоленский плацдарм трех фронтов — Калининского, Западного и Прибалтийского.

После полуторачасовой артиллерийской подготовки развернулась битва за Смоленск. Рота за ротой поднимались в атаку. С первых же боев сражение приняло ожесточенный характер. Несмотря на контратаки противника и превосходство в воздухе, преодолевая сильный заградительный огонь пулеметов, наши части врывались в траншеи неприятеля — прогрызали вражескую оборону.

В ночь на 8 августа комдив Полевик вводит в прорыв свежие силы, поддержанные артиллерийским огнем.

8 августа, утро. Первый батальон 673-го полка достигает Шишловской рощи и деревни Рыбки. Артиллерийские и минометные батареи переносят огонь на второй и третий рубежи обороны противника.

8 августа, день и вечер. После массированной артподготовки батальоны совершают бросок ко второй линии траншей врага. Немцы усиливают сопротивление. Завязывается тяжелый бой, схватки идут за каждый клочок земли.

9 августа, утро и день. Противник подтягивает в район прорыва резервы и несколькими энергичными контратаками отбрасывает полк к первой траншее. С обеих сторон растет число убитых и раненых.

673-й и 653-й полки с трудом удерживают захваченную территорию. Продвижение застопорилось. Немецкие штурмовые группы, активно поддержанные авиацией, сумели вклиниться в расположение дивизии. Ситуация стала критической. В этот момент совершает подвиг сержант Василий Рагулин: развернув самодельный флаг, с криком: «За Родину! Ура-а!» — он увлекает в контратаку залегших бойцов. Немцы на несколько мгновений растерялись. Отход батальонов был остановлен.

Вот как описан этот переломный момент сражения в дивизионной газете: «Он (В. Рагулин. — Б. Г.) первым выскочил навстречу противнику. За ним бросились комсорг батальона Борис Фломбойм и многие солдаты. Они сумели восстановить положение. Вблизи Рагулина разорвалась граната. Его лицо залило кровью, он, не обращая внимания на ранение, тут же очередью из автомата сразил немецкого офицера…»