По пути сюда они еще несколько раз беседовали с наследным принцем. Джоселин оказалась права – Алексис нуждался в друге и наперснике, и такого друга он нашел в ней. Он делился с Джоселин своими надеждами, мечтами, честолюбивыми планами, касающимися его страны. А так же сомнениями по поводу того, насколько хорошим правителем он окажется, равно как и опасениями: уцелеет ли Авалония как суверенное государство? Не настало ли время политических перемен?

Они обсуждали мировую политику и виды на будущее. Чем больше времени Джоселин проводила с Алексисом, тем больше убеждалась, что в один прекрасный день он станет замечательным королем, лидером, на которого страна может полностью положиться. Человеком, которым его кузен сможет гордиться по праву.

Джоселин поставила локти на подоконник и всмотрелась в даль. Она решила дать Рэнду время до конца недели, а если муж так и не объявится, придется ей вернуться в Англию и притащить его сюда за собой, захочет он или нет.

В дверь постучали.

– Войдите.

Дверь немедленно отворилась, и в комнату торопливыми шагами вошла графиня Леноски.

– Ваше высочество…

Джоселин, услышав титул, как всегда, поборола желание улыбнуться.

– Мы получили известие с границы. Ваш муж…

У Джоселин дрогнуло сердце. Рэнд!

– …прибудет сюда с минуты на минуту. – Лицо графини просияло. – Я хотела предложить…

Но не успела леди закончить предложение, как Джоселин уже выбежала из двери и устремилась в парадный кабинет, где Алексис обычно принимал посетителей и придворных. Она пробежала по длинному коридору, спорхнула вниз по лестнице и столкнулась с графом Борлофф.

– Его высочество желает известить вас о прибытии вашего супруга. – Голос графа был спокойным и ровным, но глаза смотрели настороженно. И она в который раз при встрече с ним испытала неприязнь. – Но, я вижу, вас уже успели проинформировать.

– Да, благодарю вас. – Джоселин заставила себя любезно улыбнуться и попыталась проскользнуть мимо него. – А теперь, если вы позволите…

– Его высочество предположил также, что вы предпочтете встретиться с супругом в уединенном месте. – Граф увлек Джоселин в узкий боковой коридор. – Я провожу вас.

– Это очень любезно со стороны принца. – Алексис действительно проявил немалый такт, хотя Джоселин предпочла бы, чтобы сопровождать ее он послал не графа, а кого-нибудь другого. – Куда мы идем?

– В гостиную, расположенную в личных покоях принца.

Они свернули за угол один, потом второй раз, спустились вниз на один пролет по какой-то лестнице. Люди навстречу им попадались все реже, коридоры, по которым они проходили, казались какими-то заброшенными, и было очевидно, что ими крайне редко пользуются.

– Принц определенно ценит уединение, – пробормотала Джоселин.

– Это действительно так, – коротко подтвердил Борлофф.

Джоселин еще ни разу не была в этой части дворца и с трудом представляла, как найдет дорогу обратно. Правда, вдвоем с Рэндом они, разумеется, ее отыщут. И все же вид коридоров, по которым они следовали, и то, что вот уже несколько минут как им не повстречалась ни одна живая душа, а также присутствие графа – все вместе подействовало на Джоселин крайне угнетающе, и по спине у нее пробежал неприятный холодок. Она невольно замедлила шаги.

– Видимо, будет лучше, если…

– А мы уже на месте.

Он толкнул одну из дверей и отступил, пропуская даму. Она вошла в небольшую комнату, вся обстановка которой состояла из пары кушеток и нескольких стульев и столиков, расставленных у обтянутых бледным шелком стен. Впрочем, недостаток мебели компенсировало обилие лепных украшений на стенах и потолке. Комната в целом была довольно приятной, однако явно нежилой. Вряд ли Алексис предоставлял ее для свидания своим гостям. Джоселин сделала еще несколько шагов вперед и услышала, как за ней закрывается дверь, вслед за чем раздался отчетливый звук поворачиваемого в замке ключа.

У Джоселин заколотилось сердце. В одно мгновение стало ясно, что ее интуитивная неприязнь к графу имела под собой основания. Она не догадывалась, что он задумал, но, очевидно, ничего хорошего.

Она повернулась к нему лицом со спокойствием, от которого была весьма далека, и произнесла повелительным тоном, которому позавидовала бы любая принцесса:

– В чем дело? Немедленно отоприте дверь.

– Я лишь обеспечиваю уединение по приказу его высочества. – Борлофф встал спиной к двери, преграждая ей путь к бегству.

– Не думаю, чтобы Алексис имел в виду уединение подобного рода!

– Тем не менее дверь останется запертой. Впрочем, мы не пробудем здесь долго. – В глазах графа появилось холодное угрожающее выражение. – Мне следовало самому позаботиться о вас, когда представлялась возможность. Теперь, однако, вы могли бы оказаться полезной.

«Мне следовало позаботиться о вас…»

Эта фраза пробудила в ней какое-то смутное подозрение.

– Неужели? – произнесла Джоселин с самым безразличным видом.

– Благоразумие требует от меня покинуть Авалонию немедленно, а в вашем обществе мне будет обеспечен беспрепятственный проезд до границы. – Граф опустил ключ в жилетный карман. – Я надеялся, что ваш супруг явится лишь к вечеру. Гораздо проще было бы выбраться из дворца под покровом темноты, но иногда рушатся даже самые лучшие планы.

– Да, такое случается. – Джоселин старалась не обращать внимания на растущий страх. Должно быть, она просто неправильно истолковала его слова.

– Валентина успела удрать из страны, предоставив мне одному расхлебывать последствия нашей маленькой авантюры. – Борлофф издал мелодраматический вздох. – Разумеется, от нее этого следовало ожидать. И все же я надеялся, что в ней найдется хотя бы малая толика товарищества. Неразумно доверяться женщине, которая одновременно честолюбива и умна. Никогда нельзя знать точно, что за игру она ведет. А что касается вас… – Он шагнул к Джоселин. – Какую игру ведете вы, принцесса?

В его устах слово «принцесса» прозвучало не слишком любезно.

– Игру? Понятия не имею, что вы имеете в виду.

– Нет, вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, – отчеканил Борлофф.

О чем он толковал? Джоселин слегка попятилась, но нашла в себе силы улыбнуться.

– Откровенно говоря, нет.

Борлофф рассмеялся.

– Бросьте. Его высочество считает, что вы гораздо умнее, чем можно заключить по вашей наружности, так что не стоит притворяться передо мной пустоголовой куколкой.

– В самом деле? – Пожалуй, лучше не признаваться ему, что это вовсе не притворство. Джоселин рассмеялась как можно беззаботнее. – Я, должно быть, на миг потеряла голову. Мне следовало знать, что дурачить вас бесполезно.

– Вам это почти удалось. – Он медленно покачал головой. – Я никак не мог взять в толк, почему вы сразу не открыли все принцу.