Куда более древнее и распространенное наименование священных мест – hörgr. Первоначально это слово означало груду камней, все равно – естественного ли происхождения, или сложенную людьми. Таким образом, применительно к святилищу оно означает, безусловно, святилище под открытым небом; однако есть указания на то, что начиная с раннего железного века сверху на каменных грудах – каирнах помещали идолов и, возможно, со временем над ними стали сооружать крыши. Это, однако, не превращает каирн в храм. Относительно vé мы знаем только, что этим словом обозначалось священное место, очевидно, опять-таки открытый участок.

Даже в самом беглом обзоре скандинавской религии нельзя обойти вниманием еще один вопрос. Что думали скандинавы о смерти? На какие небеса, в какой ад, чистилище или небытие уходили умершие? Как они попадали туда?

В данном случае мы страдаем не от недостатка сведений, а от их избытка. Ответы на наши вопросы дает литература, главным образом в лице Снорри Стурлусона и неведомых авторов эддических песен. Помимо них и некоторого количества других письменных памятников, есть еще данные археологии; раскопки захоронений свидетельствуют о большом разнообразии верований и представлений относительно дальнейшей судьбы умерших.

В «Младшей Эдде»[162] говорится, что «все павшие в битве с тех самых пор, как был создан мир, обитают теперь у Одина в Вальгалле», – и это запоминающееся утверждение вошло в число расхожих представлений о скандинавском язычестве. Правда, далее тот же Снорри сообщает, что половину убитых Фрейя забирает в свой чертог Фолькванг. Женщины приходят к Фрейе, а девы – к юной Гевьон. Возможно, те, кто почитал Тора, отправлялись в его владения Трудвангар, в чертог, что зовется Бильскирнир, а почитатели других богов – в их обители. Противоположностью викингской Вальгалле выступает Хель, преисподняя, куда ушел Сигурд Вёльсунг, кровожадная Брюнхильд, а со временем – сын Одина, невинный Бальдр. Там властвует великанша Хель, дочь Локи, у которой одна половина лица – синяя, а другая – цвета мяса; Один низверг ее в Нифльхейм и поставил управлять девятью мирами, чтобы она давала у себя приют всем, кто умер от старости и болезни. «Дурные люди идут в Хель, – поясняет Снорри, – а оттуда в Нифльхелль. Это внизу, в девятом мире».

Рис. 47. Хофстадир. Мюватнссвсйт, Исландия

Большой двор на севере Исландии, который часто называют святилищем.

Длина главного зала (А+В) – 36, 3 м, ширина (в центральной части) – 8, 25 м, ближе к торцам зал немного сужается. Пристройка (С) ссеверной стороны дома (6,2x4 м), вероятно, имела чисто бытовое назначение. В главном зале при необходимости проводили ритуальные пиршества. В овальной яме (G) к югу от дома, возможно, готовили жертвенную пищу

Насколько скандинавы IX–X вв. во всем этом разбирались и во что конкретно они верили, не совсем понятно. Возможно, мы находимся в ситуации человека, который пытается вникнуть в суть христианского вероучения, имея на руках отрывки Евангелия, перевод Книги Иова, выполненный во времена короля Якова I, «Века размышлений» Трайерна и огненные проповеди мистера Спурджеона. Почти наверняка ни один скандинав, ни в одну эпоху не следовал в своих верованиях северной эсхатологии в том виде, в каком она дошла до нас. Кроме того, в ряде литературных источников встречаются утверждения, в корне противоречащие всему сказанному относительно судьбы умерших выше. Так, в исландских сагах достаточно часто сообщается о людях, которые после смерти продолжают жить в своей могиле, в крайнем случае переселяются в близлежащий холм. Некоторые из них приглядывают за округой, другие, если их потревожить, становятся опасными соседями. В общем, дурные люди и после смерти остаются дурными. Нельзя также не отметить, что в «Речах Высокого» – подлинном кодексе северной мудрости – о загробной жизни не говорится вообще ничего.

Обращаясь к археологическим свидетельствам, мы ступаем на более твердую почву, однако эти свидетельства не всегда самодостаточны и не во всех случаях поддаются толкованию. Первое, что поражает, – разнообразие погребальных практик у северных народов. Умерших сжигали или хоронили в земле, в курганах или на ровных местах, с погребальным инвентарем или без него, в реальном или символическом корабле, но иногда и без всякой корабельной символики, в больших деревянных гробницах, или маленьких гробах, или просто так. Встречаются одиночные погребения, погребения, в которых похоронены двое (иногда одна из двоих – женщина-рабыня), и общие захоронения. Состав некоторых погребений свидетельствует о смешении разных верований. Очевидно, на практику захоронений викингской эпохи оказали сильное влияние обычаи предшествующего периода; прослеживаются также местные и региональные отличия – особенно если сравнивать Данию, где кремация применялась крайне редко (не беря Линдхольм Хёйе) и погребальный инвентарь скуден, с Норвегией и Швецией, – и за каждой из этих практик стоит свой комплекс представлений о посмертном существовании. Размеры и богатое убранство погребальных курганов в Еллинге, Усеберге, Венделе, Вальсъерде, так же как и относящегося к более раннему времени кургана Саттон-Ху, должны были утверждать перед всеми живущими высокие достоинства людей, для которых эти курганы предназначались; однако таким образом проявлялась и забота о человеке, уходившем в иной мир.

По христианскому обычаю умерший, отправляясь в последний путь, не должен уносить с собой из бренного мира ничего. Языческая религия, по крайней мере в той ее форме, которая бытовала в Норвегии и Швеции, утверждала прямо противоположное. Умершему давалось по возможности все необходимое, чтобы он и в загробном мире мог жить в достатке и с почетом: корабль, оружие, конь, повозка, украшения, посуда, утварь и даже еда. За этим обычаем проглядывает некий фатализм: вождь и в посмертном существовании останется вождем, а раб – в рабстве. Возможно, распространению христианства в Скандинавии в какой-то мере способствовало то, что оно не переносило земной статус человека в жизнь вечную.

Скальды и резчики по камню точно знали, что происходит с благородным херсиром или конунгом после того, как его должным образом похоронят, со всеми его сокровищами. Вот герой скачет либо, как можно предположить, плывет в иной мир, вот его приветствуют Один и валькирии или кто-то еще из асов. Корабельные погребения вроде бы полностью укладываются в эту концепцию. На корабле из Ладбю (пока единственном корабле такого типа, обнаруженном в данной местности) якорь поднят – и будет сброшен за борт, когда кормчий приведет свое судно к цели.

Рис. 48. Мужское захоронение. Снластадир, Крэклингахлид, Исландия

Вместе с останками мужчины в захоронении присутствуют копье, меч, умбон шита, нож, весы и скелет лошади