противодействия СПИДу. Стоит упомянуть и о бюрократической борьбе, которая шла между Центрами по контролю и профилактике заболеваний (CDC), Национальными институтами здоровья (NIH) и Национальным институтом онкологии (NCI)[855], не говоря уже о сомнительной попытке Роберта Галло из NCI присвоить себе заслугу в определении вируса, вызывающего СПИД[856]. Окончательное название – вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) – стало компромиссом конкурирующих групп французских и американских ученых[857]. Были свои разногласия и во Всемирной организации здравоохранения: генеральный директор Хироси Накадзима вынудил уйти со своего поста Джонатана Манна, главу Глобальной программы по СПИДу[858]. Распри между Глобальной программой и гораздо менее масштабной программой ВОЗ по инфекциям, передающимся половым путем, продолжались до 1990 года. А стоит ли говорить о том, как за долларовые пожертвования негласно состязались Всемирный банк, ЮНИСЕФ, ЮНЕСКО, Фонд ООН в области народонаселения (UNFPA) и Программа развития ООН (UNDP)?[859] В прессе гораздо чаще и подробнее писали о синдроме токсического шока, о болезни легионеров и об отравленном «Тайленоле». В 1981–1982 годах в New York Times появилось всего шесть статей о СПИДе, и ни одна из них не попала на первую полосу[860].

Раскол начался и в гей-сообществе. «[Ларри] Крамер утверждает, будто кое-что из того, что мы, геи, делаем, вызывает саркому Капоши (что именно: наркотики? извращенный секс?), – сетовал драматург Роберт Чесли, порицая Крамера, в одном из писем в New York Native. – Скрытый смысл эмоциональности Крамера – это триумф чувства вины: геи заслуживают смерти за свои беспорядочные связи… Но здесь заметно и нечто иное, нечто очень серьезное: ненависть к гомосексуалам и антиэротизм»[861]. Неохотно принималась сама мысль о том, что именно сверхактивная половая жизнь относительно малой доли геев была причиной очень большой доли заражений. Лишь немногие эпидемиологи и специалисты в области науки о сетях осознали суть ВИЧ/СПИД: роль суперраспространителей в безмасштабных сексуальных сетях сильно отличала эту болезнь от предыдущих пандемий[862]. Одним из первых установленных суперраспространителей был Гаэтан Дюга, бортпроводник авиакомпании Air Canada, который «подсчитал, что с 1979-го по 1981-й у него ежегодно было около 250 разных партнеров-мужчин»[863]. Дюга был «духовным наследником» Мэри Маллон (Тифозной Мэри, ирландки-поварихи, которая заразила бациллой Salmonella typhi неведомо сколько ньюйоркцев сперва с 1900 по 1907 год, а затем с 1910 по 1915 год, пока ее насильно не поместили в карантин)[864].

В итоге смертность от ВИЧ/СПИДа неуклонно росла. В 1987 году в США от болезни умирало примерно 12 тысяч человек в год, в 1994 году – уже более 40 тысяч, причем к тому времени ее жертвами все чаще оказывались гетеросексуалы и инъекционные наркоманы[865]. Однако если в Америке СПИД был трагедией, то в Африке, где вирус почти всегда распространялся через гетеросексуальные половые контакты, он стал настоящей катастрофой[866]. К 1990 году ВИЧ заразил более 20 % взрослых жителей таких столиц, как Кампала и Лусака. К 1996 году в странах Африки южнее Сахары чаще всего умирали именно от СПИДа. В 1987 году в Ботсване, Южной Африке и Зимбабве ожидаемая продолжительность жизни при рождении превышала шестьдесят лет. К 2003 году этот показатель снизился до пятидесяти трех, пятидесяти и сорока четырех лет соответственно. Что было тому виной? Отчасти это объяснялось высоким уровнем проституции и промискуитета – именно поэтому особому риску были подвержены дальнобойщики и шахтеры. Другой причиной стала дезинформация. Во франкоязычных странах Африки аббревиатуру SIDA (СПИД) расшифровывали как syndrome imaginaire pour décourager les amoureux (воображаемый синдром, мешающий любить)[867]. В Южной Африке президенты один за другим – Табо Мбеки, сменивший Нельсона Манделу в 1999 году, и Джейкоб Зума, десять лет спустя пришедший на место Мбеки, – публично отрицали угрозу, исходящую от вируса, причем последний хвастался, что ему для защиты хватает и душа, принятого после соития. Все усложнила и советская кампания по дезинформации, вследствие которой в индийской газете, подконтрольной КГБ, написали, что СПИД был умышленно создан в США. Затем эту ложь усугубили заявления Якоба Сегала, бывшего биофизика из ГДР, – его поддельные исследования широко цитировались в газетах всего мира, в том числе и в Sunday Express[868]. Даже если не говорить о страданиях, причиненных миллионами преждевременных смертей, экономические последствия были неисчислимы. СПИД убивает медленно, отбирает у работников силы и снижает продуктивность труда. Когда от него умирают родители, дети, оставшиеся сиротами, имеют очень маленькие шансы добиться успеха в жизни. Тропическая Африка сейчас намного беднее, чем была бы в том случае, если бы ее не поразил СПИД.

Урок ВИЧ/СПИДа не совсем в том, что он «изменил все», – как гласит заглавие юбилейной книги, которую в 2015 году опубликовали под эгидой UNAIDS (Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИДу)[869]. В истории пандемии СПИДа прежде всего поражает, что мы, даже признав наличие новой смертельной болезни, распространяемой половым путем или через совместное использование игл, мало поменяли свой образ жизни. В одном из ранних американских отчетов отмечалось, что произошли «резкие и радикальные, но… недостаточные изменения в поведении как гомосексуальных/бисексуальных мужчин, так и инъекционных наркоманов», а также упоминались «значительная нестабильность и рецидивизм»[870]. К 1998 году только 19 % взрослого населения США сообщили о каких-либо изменениях в своем сексуальном поведении в ответ на угрозу СПИДа[871]. Страх слегка ослабел в 1996 году, когда появилась комбинированная антиретровирусная терапия (АРТ или АРВТ), при которой используется коктейль из ВИЧ-подавляющих препаратов, призванный предотвратить развитие СПИДа у носителей ВИЧ. Впрочем, вряд ли стоило рассчитывать, что страх уйдет совершенно, – особенно с учетом того, что сначала АРТ стоила 10 тысяч долларов в год. В 2017 году в одном докладе приводились данные, согласно которым менее половины мужчин из группы риска надевали презерватив во время последнего полового акта[872]. Недавнее британское исследование показало, что удержать гомосексуалов от секса без презерватива способны лишь продолжительные кампании, направленные на повышение общественной и личной осведомленности[873]. Тем временем примененный в Африке подход ABC (abstain, be faithful, and condomize – соблюдай воздержание, храни верность, пользуйся презервативами) позволил достичь лишь ограниченного успеха. По данным ООН, с 2000 по 2015 год «на востоке и юге Африки… использование презервативов увеличилось с 21,1 % до 22,2 % среди мальчиков и с 21,6 % до 32,5 % среди девочек»[874]. Вряд ли это можно считать победой. Впрочем, есть и более обнадеживающие свидетельства, согласно которым молодые африканцы начинают половую жизнь позже и отказываются от традиционных практик – скажем, от ритуала «очищения» вдовы через секс с родственником умершего мужа[875].

Если нет эффективной вакцины или если лечение сперва недоступно, а потом очень дорого