– Я не строил.

– Ну побудили восстановить старую! И денег на нее отпустили из герцогской казны. Так что та церковь вашей заботой появилась на свет. Но сами послушаете, что там говорят.

Он откланялся и торопливо ушел, а Лоенгрина тягостное ощущение не покидало весь остаток дня. Настроение портилось еще больше, едва представлял, что переедет мост и окажется на землях Тельрамунда. Тот сразу усмотрит посягательство на его права. С того поединка установилось нечто вроде невооруженного нейтралитета: Лоенгрин ни словом не вспоминал опального графа, не делал в его сторону ни одного угрожающего жеста, сам Тельрамунд, как он предполагал, поступает точно так же, и сейчас вот появиться в его землях – что-то вроде нарушения негласного договора.

С другой стороны, он – герцог, на землях Брабанта расположено восемь графств, двенадцать баронств и уйма виконтств, так что он не только вправе, но и обязан объезжать земли Брабанта. Правда, обычно сюзерен заранее оповещает, куда и к кому поедет, у кого побывает по дороге, но известны государи, которые вообще предпочитали переодеваться простолюдинами и ходить по своим землям, чтобы точно знать, кто что говорит.

Он разговаривал с Эльзой, когда отворилась дверь, вошла Ортруда, сразу низко поклонилась.

– Сэр Лоенгрин, милая Эльза… я прошу вашего позволения отбыть в свои владения.

– Да, – ответил Лоенгрин, чувствуя, как гора свалилась с плеч, – да, конечно, я все понимаю, там все на ваших плечах, леди Ортруда. Мужчины только оружием да охотой…

Она мило улыбнулась.

– Вы правы, всеми делами руковожу я. Но вы теперь понимаете, что я вполне могу с этим справиться?

Эльза сказала с чувством:

– Мне жаль с вами расставаться, милая Ортруда!.. Вы так многому меня научили, я безмерно вам благодарна. Когда справитесь со своими делами, навестите нас снова!

– Обязательно, – ответила Ортруда и, еще раз поклонившись, исчезла за дверью.

Лоенгрин пробормотал:

– Зачем ты ее приглашаешь? Чем она дальше от нас, тем лучше.

– Не будь таким подозрительным, – упрекнула Эльза. – Это ее муж чудовище, а она – хорошая!

– Муж и жена, – буркнул Лоенгрин, – одна сатана. Ладно, надеюсь, ей самой не захочется приезжать. Эльза, ты снова под защитой своего верного… нашего сэра Перигейла. Думаю, через несколько дней вернусь с хорошими новостями.

– Лоенгрин, – вскрикнула она, ее светлые глаза заблестели слезами. – Я умру, если ты вдруг исчезнешь!..

Он нежно поцеловал ее в лоб, хотел и в губы, но она застеснялась и отвернула голову.

– Как я могу?.. – сказал он. – Твоя любовь и вера в меня держат крепче всяких цепей.

Он взял с собой двенадцать человек, этого достаточно для престижа, да и не рискнет Тельрамунд затевать бойню, здесь самые знатные рыцари Брабанта. Мчались по прямой и уже на следующий день выехали на берег, где по ту сторону широкой реки высится огромный и мрачный замок Тельрамунда.

Шатерхэнд присвистнул, река достаточно быстрая, к тому же берег с той стороны крут, на коне выбраться не удастся, даже если бы удалось переплыть, но в тяжелых доспехах такое немыслимо.

– Замок расположен, – заметил он, – как и Анвер. И похож по форме. Я понимаю Тельрамунда, что всегда был вторым человеком в Брабанте и хотел стать первым…

Сэр Диттер сказал деловито:

– Ближайший мост в пяти милях ниже по течению.

– А в другой стороне? – спросил Лоенгрин.

– Там вообще нет моста, – сообщил кто-то сзади. – Либо на лодках, либо в жару, когда пересыхает, вплавь…

– Понятно, – сказал Лоенгрин. – Хорошо, езжайте до моста, а оттуда к замку Тельрамунда.

Шатерхэнд спросил настороженно:

– А вы?

– Проверю, – сказал Лоенгрин, – на что способен этот конь. Обычно найтмары такую реку преодолевают легко…

– Но у вас это уже не найтмар! – возразил Шатерхэнд под одобрительный гул голосов рыцарей. – А если вода снесет…

– То выберемся ниже по течению, – сказал Лоенгрин. – На тот или на этот берег, куда окажемся ближе. Но я надеюсь, что качества найтмара в нем остались… Все, не задерживайтесь! И поторопитесь, мне одному там оставаться в самом деле… опасно.

Он тронул коня, тот пошел быстрым шагом к воде, спускаясь по пологому берегу. Шатерхэнд стиснул челюсти и движением руки велел всему отряду двигаться вдоль берега галопом, а потом карьером.

А на крепостной стене замка Тельрамунда между зубцами остановились сам Тельрамунд, его друзья и вассалы барон Артурас Неантарис и виконт Матиас Тобиассон. Все трое смотрели с недоверием, когда рыцарь Лебедя направил коня прямо в воду.

Барон Артурас пробормотал с беспокойством:

– Неужели переплывет?.. Мост всего в пяти милях отсюда…

– Похоже на то, – ответил сэр Матиас.

Барон Артурас буркнул с сердцем:

– Да чтоб его вода унесла!..

Тельрамунд повернул голову, брови удивленно приподнялись.

– Барон… Совсем недавно вы говорили о нем что-то… э-э… одобрительное.

– Говорил, – огрызнулся барон. – Но когда чистого чересчур много… это уже чересчур, граф. Он всем нам постоянный укор!.. Я вот не могу поститься, как он, а еще обязательно помяну нехорошим словом Богоматерь, если уроню молот на ногу… Могу проспать до обеда и пропустить утреннюю службу… и вообще уже и забыл, когда заглядывал в церковь, хотя знаю, что да, надо, но бываю чуточку ленив временами…

Виконт гулко хохотнул.

– Чуточку? Простите, барон, это у меня само вырвалось.

– Вот-вот, – сказал барон, – и у меня иногда такое вырывается… А у Лоенгрина – никогда. Он до того вежлив, что прям тошно. Но дамы от него в восторге, хотя что с них взять, дуры. Но когда я оказываюсь рядом с ним, сразу начинаю казаться себе свиньей неумытой.

Тельрамунд хмыкнул.

– Тогда нам повезло, что он занимался своими делами и к нам не лез.

– Но сейчас лезет, – напомнил виконт.

– Один, – ответил Тельрамунд многозначительно. – Его отряд помчался к мосту. Будет здесь только через полчаса.

– И что? – спросил виконт.

Тельрамунд сдвинул плечами.

– Да так. Обычно даже самый сильный воин не выстаивает против… гм… отряда. Даже малого.

– Но не бросимся же мы на него, – сказал барон раздраженно, – только за то, что он – рыцарь Лебедя?

– А если он нас оскорбит?

Барон вытаращил глаза.

– Кто? Этот чужак герцог?.. Да он сама вежливость!

– Я попытаюсь, – произнес виконт многозначительно, – чтобы он вышел из себя. А если он меня оскорбит… что ж, я просто не верю, что мои друзья не вступятся!