Немного схитрила, поговорив с администратором, уговорила зачесть плату за мой номер в счет люкса. Все равно перебралась в апартаменты начальника, пусть комната не пустует, заселят кого-то. Так выиграла еще один день.

Сумочку собирала тщательно. Блокнот, шокер, нож, тайком взятый в ресторане – все для самообороны. Разумеется, ручка, карандаш, удостоверение личности. Прочие документы – в декольте, чтобы никакие псевдогорничные не нашли.

Обошла люкс, проверила, не осталось ли чего секретного и компрометирующего, и вышла за дверь.

До архива добиралась на извозчике, но взяла его не возле гостиницы, немного прошлась – всплыли в памяти книги, в которых героинь похищали сообщники злодея. Теперь придется проявлять осторожность.

Только села, как внимания потребовал диктино. Незнакомый код заставил подобраться, приготовиться к худшему.

– Госпожа ишт Мазера? – вместо приветствия сухо осведомился мужчина.

Прокуренный низкий голос лишь усилил подозрения. Судя по тону, собеседник – служитель закона, посему не разменивается на вежливость.

– С кем имею честь? – выпустила колючки.

– Госпожа Магдалена ишт Мазера? – мой вопрос проигнорировали.

– Да, это я, – сдалась в заочном противостоянии.

– Где вы сейчас? В гостинице?

Промолчала. Ему надо, пусть и ищет.

– Наш сотрудник будет ждать вас у Королевского театра в половину пятого вечера. Не опаздывайте.

И все, неизвестный отбил вызов.

Вот так, чихать он хотел на мои вопросы и на мои планы, должна и точка. Раз так, со мной говорил не полицейский: только одно ведомство не просило, а отдавало приказы.

Ладони вспотели.

Управление безопасности! Никогда прежде не встречалась с его сотрудниками и не горю желанием, но придется. Вот почему Синглер сам… Стоп, а вдруг это не Синглер? Звонивший человек явно не «шестерка», вряд ли бывший начальник службы безопасности знаком с капитанами и генералами управления. Лотеску? Хотелось бы верить, что не Бернард.

Ну, чему случиться, того не миновать. Назвала новый адрес и приготовилась к встрече с судьбой.

Королевский театр производил смешанное впечатление. С одной стороны, величественное здание, соответствующее статусу главного дома искусства королевства, с другой – слишком много всего. Тяжелое, массивное, аляповатое – словом, архитектор страдал проблемами с чувством меры.

В задумчивости стояла возле наемного паромобиля, вертя головой. Подняться на ступени? Войти внутрь? Хоть бы какие-то указания дали!

Нужный человек нашел меня сам. Он словно возник из ниоткуда, отделившись от постамента колонны из песчаника.

– Добрый день. Вам просили передать.

Только успела открыть рот, как человек исчез. Безликий, захочешь описать, не сумеешь.

– Еще куда-нибудь? – подал недовольный голос извозчик.

Ничего, тебе платят, хоть весь день за рулем проведешь.

Сотрудник Управления безопасности передал не папку – портфель для бумаг. Открывать при посторонних не стала, обожду до архива. В заведениях, подобных Министерству юстиции, можно найти уголок без чужих глаз и ушей. Кристаллы не в счет, но лучше явные, чем «жучки».

Архив занимал два здания, соединенные стеклянным переходом. Чтобы попасть внутрь, требовалось пройти серьезный досмотр. Портфель отобрали и положили в сейф. Взамен выдали кодовую пластину от ячейки. С собой разрешил взять блокнот, ручку и носовой платок. Остальные вещи тоже убрала в сейф, в свою ячейку.

Пропуск избавил от личного досмотра, но сумочку все равно проверили уже знакомой по банку «рамкой».

Временную карточку оформлять не стали, однако удостоверение личности пригодилось. Голограмму тщательно сличили с оригиналом, данные документа переписали, после чего строгая девушка в форме выдала схему обоих зданий и нажала на кнопочку. «Вертушка» провернулась и пропустила в чрево архива.

Итак, архивариус на первом этаже.

Запрос обработали быстро, и, вооруженная библиографическими карточками, направилась к подъемнику.

Дальше потекли долгие часы монотонной работы. Поднять очередную стопку газет, просмотреть, положить на место. Так снова и снова, пока не попадались изобразительные карточки министра. Увы, он не менялся с годами. Уже совсем потеряла надежду, собралась уходить, когда глаз выцепил скромную заметку о выпускном бале столичного университета. Ничего интересного, если бы не большое изображение новоиспеченных специалистов. Под ним – список имен, в том числе Абель Бернард. Ишты остались безымянными, а дворян на копии карточки перечислили. Второй слева в третьем ряду. Ни на что не надеясь, взяла лупу, которую любезно выдавали всем посетителям, всмотрелась в лицо. Карточка нечеткая, только никакие дефекты не сделают блондина шатеном.

Нахмурившись, проверила еще раз – шатен. Длинные волосы, собранные в хвост.

Переписала выходные данные выпуска. В газете тоже есть архив, где хранятся изобразительные карточки, можно заказать копию. Не на бумаге она четче, да и крупнее, лучше рассмотрю Бернарда. Одно очевидно – в молодости министр выглядел иначе.

Значит, не показалось на приеме!

Хм, уродств не видно, зачем ходить к мастеру красоты? И, главное, цвет волос… Лотеску считал это важным, то есть дело не в моде.

Ронсу – шатен. Тоже шатен. Связь, связь, Магдалена! Вряд ли министр жаждал обладать уникальной шевелюрой.

Сдала подборки газет и покосилась на часы. Поздно уже, всех выгоняют, но если попробовать? Пригрожу неведомой шишкой из Управления безопасности, для убедительности покажу код в диктино.

Странно, но мне продлили пропуск до полуночи. Безо всяких вопросов, просто глянув на фамилию. Подозрение, что в дело вмешались высшие силы, переросло в уверенность. Просчитался Бернард, злой Лотеску и из камеры достанет.

Теперь меня интересовали представления на дворянство. В каталоге фамилии Ронсу не нашлось, поэтому искала по годам, благо точно знала промежуток – высчитала. Сведения на руки не выдавали, разрешали смотреть копии на изопроекторе. Они вмонтированы в рабочие столы, не приходится задирать голову, опять же соображения конфиденциальности. Нечего посторонним видеть, какая бумага и чья подпись заинтересовали. Изображения можно увеличивать, вертеть под любыми углами – словом, удобно.

Нужная бумага нашлась быстро. Записка на представление к дворянству датирована началом обучения Ронсу. Резолюции нет, вместо нее подпись. Проверила – на остальных король распоряжался утвердить или отказать. Бумага с водяными знаками, как положено, только не покидало чувство, что она фальшивка, как и документы покойного мага. Густав ишт Краус легко мог скопировать подпись монарха, проставить не только на указе. А вот резолюцию оставить побоялся: у короля крайне сложный, неразборчивый почерк. Зато составитель писал четко, имела возможность убедиться.