Фон Браун и твой дядя были, разумеется, в полном восторге. Они знали, что получат все, чего пожелают, лишь бы США отправили человека на Луну прежде России. Даже полеты целых экипажей на другие планеты становились в недалеком будущем вполне реальными. Но тут между фон Брауном и твоим дядей начались разногласия.

– А в чем дело было? – спросила Алиса.

– Я не все знаю, потому что большая часть материалов того периода до сих пор остается полностью засекреченной. Но очевидно, что у них был различный подход к покорению космоса. У твоего дяди всегда были необычные идеи. Похоже на то, что во время войны фон Браун позволял ему очень спорные эксперименты, и потом, в Штатах, – тоже, пока они подчинялись военным властям и все их работы носили секретный характер. Но когда возникло НАСА – гражданское агентство – и особенно когда сдвинулась с места программа «Аполлон», мало что можно было сохранить в тайне. Кеннеди важно было регулярно информировать общество о том, как продвигаются работы. Фон Браун решил, что сведения об исследованиях, которые вел твой дядя, ни президент, ни американское общественное мнение принять не смогут.

– А что он такое делал? – удивилась Алиса.

– Сначала он участвовал в опытах с ракетами «Фау-2», которые были привезены из Германии, потом проектировал баллистические ракеты, а затем ракеты серии «Сатурн», служившие для вывода на орбиту космических кораблей. Но одновременно с самого своего приезда в Америку он проводил эксперименты над животными. Некоторым ампутировал конечности и приделывал искусственные; другим вшивал разные предметы. Представь себе такую ситуацию: мы хотим высадить что-то на территории, на которую не можем войти. Очевидно, можно выслать транспорт с дистанционным управлением, но существует риск, что враг его настигнет и перехватит. Другое дело, если выслать животное, например, собаку. Если она прошла соответствующую дрессуру и у нее выработаны рефлексы на определенные стимулы, ею можно управлять на расстоянии с помощью радиоволн. Особенно если вживить ей в мозг электроды. Я видел старый черно-белый фильм, до сих пор еще секретный, – он был снят давно, под конец сороковых годов, во время вступительной презентации одного из проектов твоего дяди. Собаку с дистанционным управлением заставили пройти через колючую проволоку и остановиться возле будки с чучелом охранника. Приближение было показано с камеры, установленной на будке: черная лохматая собака выглядела совершенно обыкновенно и не вызывала никаких подозрений, потому что ничего не держала в зубах и к телу у нее не было ничего прикреплено. Внезапно ассистент твоего дяди, который руководил опытом, нажал на кнопку; собака залаяла и прыгнула в будку. Ассистент нажал другую кнопку, и вся будка взлетела в воздух. Это было великолепно!

– Да? А что стало с собакой?! – сердито спросила Алиса вспоминая рассказ матери о собаке по кличке Сет, которая стала жертвой опытов Виктора.

– Погибла, конечно. Но лучше пусть гибнут собаки, чем наши солдаты. Знаешь, где у нее был спрятан заряд? Никогда не догадаешься!

– И пытаться не намерена.

– Твой дядя вшил ей заряд в брюшную полость. Операция была проведена за месяц или за два до съемки, рана давно зажила, ничего видно не было. В этой идее таилось много возможностей. Вместо того чтобы отправлять на захват вражеских позиций солдат, можно было бы использовать собак и кошек, а еще лучше – птиц. К сожалению, было решено, что идея интересна, но не слишком практична: за животным надо постоянно следить в подзорную трубу, чтобы знать, когда его взрывать. Идиоты! Думаю, Пентагон еще заинтересуется идеей твоего дяди.

– И из-за таких экспериментов они поссорились с фон Брауном? – спросила Алиса. Впервые она ощутила симпатию к немцу.

– Более или менее. Но это было связано с полетами в космос. Главной страстью твоего дяди было создание так называемых биомашин – соединение живых организмов с искусственными приспособлениями. Насколько я знаю, на днях он не экспериментировал, только на животных, но его целью было создание киберлюдей, которые могли бы подолгу находиться в космосе. Ведь если полет будет продолжаться несколько лет, то для нормального человеческого экипажа нужно было бы запасти невообразимые количества еды и кислорода и к тому же обеспечить людям возможность свободно двигаться, чтобы у них не атрофировались мышцы. Твой дядя подошел к этой проблеме, как и ко многим другим, самым необычным образом: предложил ампутировать будущим астронавтам конечности и заменить их механическими приспособлениями. То есть протезами. Дрожь пробирает, правда?

Алиса кивнула.

– Совершенно естественная реакция. Но подумай: астронавт без рук и ног потреблял бы гораздо меньше не только кислорода, но и энергии, а значит, и ел бы гораздо меньше. Не понадобилось бы лишнее пространство для тренировки мышц, потому что искусственные руки и ноги исправно действовали бы даже после перерыва в несколько лет, если усыпить экипаж на время полета. Отправляя людей на Луну, как мы это планируем сделать в рамках программы «Аполлон», мы можем затолкать пару человек в маленькую капсулу ракеты, словно килек в банку, зная, что эти три дня полета в каждую сторону они уж как-нибудь выдержат. Но путешествие на Марс и обратно должно продолжаться несколько месяцев. Идея твоего дяди – единственное разумное решение.

– А разве найдутся люди, которые добровольно пойдут на ампутацию рук и ног?

– Ну разумеется. Некоторые отдали бы все за шанс полететь в космос. Думаешь, после пожара «Аполлона» и гибели Гриссома, Уайта и Чаффи хоть один кандидат в астронавты отказался от участия? Ничего подобного! Они готовы рисковать жизнью и уже сейчас протестуют против того, что «Аполлон-4», старт которого запланирован на ноябрь, полетит без экипажа.

– А «Аполлоны» второй и третий летали с экипажем?

– Они вообще не стартовали. Но если ты думаешь, что те, кто должен был на них лететь, рады отмене своих полетов, ты ошибаешься. Они просто в ярости! Если бы от них потребовали ампутации, я уверен, что они согласились бы. Ракеты тогда могли бы стать меньше, полеты – дешевле: одна польза Фон Браун, очевидно, отдавал себе отчет в преимуществах идеи твоего дяди, но, как я уже говорил, боялся, что такое решение окажется неприемлемым: киберлюдей будут рассматривать не как гениальное достижение американской технической мысли, а как калек, чудовищ. Он понимал: чтобы полеты разожгли массовое воображение Америки, в космос надо отправлять белозубых светловолосых ребят, лучше всего с внешностью голливудских звезд, а не человеческие обрубки снабженные стальными хваталками.

Разумеется, он был прав, по крайней мере касательно первых полетов. И Эйзенхауэр верно решил, что набор следует проводить среди летчиков-испытателей. В начале его второго срока ученые рассуждали, не тренировать ли на астронавтов пигмеев или карликов, которые будут занимать меньше места в ракете. Пигмеи тоже не привели бы Америку в восторг. Но фон Браун зашел слишком далеко, потребовав от твоего дяди, чтобы тот прекратил работу и уничтожил весь экспериментальный материал.

Конфликт между ними разгорелся в полную силу, когда Кеннеди объявил, что хочет посетить центр фон Брауна и лично познакомиться с его людьми (позже он так и сделал). Фон Браун испугался, когда представил, что будет, если президент и сопровождающие его журналисты войдут в лабораторию твоего дяди. Вход туда он запретить им не мог, однако безногих собак и обезьян показывать тоже не собирался. Ученые готовились, правда, запустить шимпанзе Эноса, чтобы проверить оборудование перед первым полетом американского астронавта, но обезьяна должна была быть целая, здоровая и веселая, такая, чтобы все американцы могли бы ее полюбить, как Хэма. Да, при дрессировке обезьян использовались электрошокеры, но они не оставляют видимых следов.