Елисей, понимая, что нельзя дать ему выстрелить, вскинул карабин и тут же спустил курок. Пуля ударила неизвестного в бок, развернув вокруг собственной оси. Падая, неизвестный выронил свое оружие. Закинув винтовку за спину, Елисей подбежал к нему, выхватывая пистолет, и, ногой отбросив пистолеты, взял раненого на прицел. Высунувшийся не вовремя из окна прапорщик, который и должен был получить пулю от беглеца, испуганно перекрестился и, поправив фуражку, громко спросил:

– Он жив?

– Жив еще, вражина, – кивнул Елисей, не отрывая от неизвестного взгляда.

Судя по тому, как неизвестный двигался, это был мамлюк из башибузуков. Насколько Елисей помнил из уроков истории, именно их обучали в турецкой армии лучше всего, а значит, расслабляться с таким зверем смертельно опасно. Солдаты выбежали из многострадального трактира и окружили лежащего беглеца.

– Руки ему держите, обыскать надо, – скомандовал Елисей, убирая свой пистолет и подбирая оружие лазутчика.

– А держать зачем? – удивился один из солдат.

– Затем, что у него еще и нож может быть. Хочешь, чтобы он тебе кишки выпустил? – рыкнул в ответ Елисей, и солдаты, припомнив, что уже имеют двух раненых, дружно навалились на пленного.

Елисей, быстро обыскав его спереди, велел перевернуть тело на живот и, тщательно ощупав его широкий кушак, злорадно усмехнулся, демонстрируя солдатам такой же нож, как нашелся у британца.

– Видали?! Сталь, почитай булат, а заточен так, что бриться можно. Один удар – и глотку от уха до уха перехватит. Все, вяжите его и юшку уймите. Не то помрет раньше времени.

Подняв пленного на ноги, солдаты быстро перевязали ему рану и, связав руки за спиной, повели в комендатуру. Прикрыв глаза, Елисей сделал пару глубоких вздохов, выгоняя напряжение драки, когда на задний двор трактира быстрым шагом вошел комендант и, увидев парня, с ходу позвал:

– Елисей, пошли в трактир. Нужно комнаты их как следует обыскать. В вещах склянки нет, а у тебя ловко получается всякие хитрости распутывать.

– Вот и в сыщики угодил, – усмехнулся про себя парень и, кивнув, направился в трактир.

Проходя по залу, он с интересом оглядел учиненный солдатами разгром и, поднявшись по широкой лестнице на второй этаж, прошел в комнату, где солдаты с азартом потрошили имущество псевдокупца.

– Так, забирайте это барахло и несите на улицу, – скомандовал парень, окинув этот разгром быстрым взглядом.

– Выполнять, – рявкнул комендант, и спустя несколько минут номер оказался пуст и почти чист.

– Здесь он ночевал? – повернулся Елисей к прапорщику.

– Да. Сразу отстреливаться начал, сволочь, – выругался прапорщик.

– Так вы грохотали сапогами на всю крепость. Было время приготовиться, – пожал Елисей плечами, внимательно осматривая комнату.

Простучав подоконник, толстые ножки деревянной кровати и двери рукоятью ножа, он присел на корточки и принялся изучать доски пола под стенами. В одном месте, под кроватью, на полу остался след. Словно кто-то пытался что-то выковырнуть между досок. Сунув в щель лезвие ножа, Елисей аккуратно поддернул доску, и та легко поднялась. Отодвинув ее в сторону, парень достал из тайника сверток и, положив его на стол, принялся разворачивать.

В свертке обнаружились две склянки с какой-то жидкостью, патроны к разному оружию и два десятка золотых червонцев. Ссыпав все патроны в свой подсумок, Елисей подвинул холстину с остальным в сторону коменданта. Чуть улыбнувшись, тот кивнул и, быстро собрав пальцами три желтых кружочка, протянул их парню.

– Держи. Честно заслужил, – усмехнулся он.

– Благодарствую, – кивнул Елисей, принимая деньги.

* * *

Обсуждение захвата башибузука длилось уже два часа. Елисей, молча сидя в уголке, тихо охреневал от офицерских высказываний и, едва сдерживая смех, прятал ухмылку в стакане с чаем. Оказался он здесь волей коменданта, когда тот, получив на руки содержимое тайника, приказал парню отправляться в комендатуру. Наконец, когда страсти немного улеглись, штабс-капитан, закурил очередную папиросу и, повернувшись, громко сказал:

– Елисей, а теперь ты скажи, как бы сам его ловил?

– Э-э, ну, солдат бы вперед точно не пускал, – нашелся парень, едва не подавившись от неожиданности напитком. Хорошо, не особо горячий был.

– Подробнее давай, – потребовал комендант.

– Ну, – отставляя стакан и поднимаясь, протянул Елисей. – Первым делом разослал бы солдат по всем улицам, что к трактиру подходят, по паре-тройке человек. Чтобы шума не поднимать. А сам с парой-тройкой самых ловких тихо прошел в трактир и велел бы слуге в дверь нужную постучать. Чтобы вражину не насторожить. Пусть бы сказал, что хозяин велел узнать, не нужно ли чего, или еще как. Ну, а как тот дверь отворил, тут бы и брал его. Я потому и сказал, ловких, чтобы ухватки всякие знали.

– А брал бы как? – удивленно поинтересовался один из офицеров. Кто именно, Елисей рассмотреть не успел. Отвлекся на довольно улыбающегося коменданта.

– Да чего там мудрить, – развел парень руками. – Вон у меня на нагайке мешочек с песком привязан. Дал раз по голове, и дух вон. Я того британца так и схватил.

– Благодарю, Елисей. Присядь пока, – милостиво кивнул комендант и, повернувшись к собравшимся офицерам, поинтересовался: – И как же так получается, господа, что казачок в таких делах понимает больше всех нас тут, вместе взятых? Не знаете? А я отвечу. Головами думать надо, государи мои. Головами. И действовать с умом, а не лихим кавалерийским наскоком. Не стоит забывать, что мы не в поле, а в крепости. За которую, кстати сказать, мы с вами и несем ответственность.

– Ваше благородие, – осторожно перебил его Елисей. – Дозвольте идти. Тут уж вы сами, без меня все решите.

Становиться свидетелем разноса, который явно назревал, парень не желал, от слова совсем. Господа офицеры подобного не любят и свидетелей полученных выволочек не особо жалуют.

– Только не пропади никуда. Мне еще с тобой поговорить надо будет, – кивнул комендант, явно сообразив, что начал перегибать.

Выскочив из кабинета, Елисей облегченно вздохнул и быстрым шагом отправился к себе в сарай. Покоя ему не давала взятая с башибузука добыча. Едва войдя в свою мастерскую, Елисей принялся выгружать на стол все, что взял с ловкого лазутчика. Рассортировав добычу, он первым делом взял в руки револьверы и, рассмотрев клеймо, удивленно присвистнул. Это были револьверы французской оружейной мастерской «Лема», имевшие два ствола. Нарезной и гладкий. Переключение со ствола на ствол производилось специальным рычажком.