– Я буду жаловаться, – прохрипел отец Андрианы, буравя глазами собственную дочь, от которой только что отрёкся. – А тебе проститутка, это так с рук не сойдёт. Я сделаю всё – чтобы разрушить твoю жизнь. У тебя пятки будут гореть…

– Заткнись уже, – устало приказал ему я. – Не усугубляй.

– Кузьма, займись ребятами, – произнёс «Дрон» кивнув мне. – Шагай!

Встав с девушкой на руках, я посмотрел на её брата.

– Можешь идти?

Он некоторое время подумал, а затем неуверенно кивнул и тоже поднялся из-за стола. Так вместе с ним, держа Αдриану на руках, мы и вышли из коттеджа во внутренний дворик, где нас ждал, вращая винтами чёрный «Ми-8», который вполне вольготно приземлился на ту самую лужайку перед домом, куда ранее десантировался я сам. Из открытого бокового люка выглядывала София, которую, как я подозревал, пересадили с винтокрыла на это вертолёт, чтобы не подвергать опасностям транспортировки в обществе наёмниқов. Οднако стоило нам только пересечь порог, как из отека вырвалось золотое пятнышко, закружилось в, взволнованном винтами машины воздухе и чудом не угодив под лопасть с писком «Андри!!!» метнулось к своей хозяйке.

– Мы рады приветствовать вас, «Варлок», в нашем клубе. Надеюсь, что у нас вам понравится и вы станете нашим постоянным посетителем, – профессионально улыбаясь, произнёс администратор в полосатом фраке, возвращая мне чёрную членскую карточку. – Проходите в любой из нижних залов и устраивайтесь. Если желаете чаю, кофе, или прохладительных напитков, свежую прессу или чтo-нибудь ещё, не стесняясь обращайтесь к нашим горничным и они немедленно выполнят любые ваши пожелания.

Кивнув молодому человеку и поправив маску, я медленно прошёлся по анфиладе из залов и, подобрав себе скромненький уголок возле камина, в помещении викторианского стиля, опустился в мягкое кресло с резными подлокотниками. Попросив немедленно подошедшую ко мне девушку принести мне чаю, я воткнул в уши наушники и, включив на телефоне очередную аудио-книгу, откинулся на спинку, прикрыв глаза.

С того памятного дня, когда мы с осназовцами штурмом брали укрывшихся в Коттедже Ле Жака старшего наёмников, прошло почти две недели, которые, кто бы мог подумать, мне довелось провести практически в полном одиночестве. Если не считать редких посиделок с Валентином и Ольгой в офисе Дисциплинарной Комиссии. Пару раз в гoсти ко мне забегал «Снегирь», вроде бы как рассказать о том, как собственно обстоят дела у Федосеевой Кати, к надзору за которой я пристроил его вместо себя, а на самом деле просто поболтать за рюмочкой чаю обо всём и ни о чём конкретно. Ну и разок пересёкся с Петром, в тренировочном зале.

А в остальном, учёба, работа по выполнению «гражданских» заказов, да редкие просьбы от ректора, которые не особо меня обременяли. Из чего-то «такого» что стоило упоминания – были две встречи с Цесаревной Ингой, хотя я так и не понял, зачем я её собственно понадобился, потому, как и в первый и во второй раз мы разговаривали на, совсем уж отвлечённые темы, но не принять подобное приглашение я просто-напросто не мог. К тому же оба раза она выглядела по настоящему загруженной и на удивление измученной, её постоянно дёргали служащие посольства и она, краснея и извиняясь, была вынуждена решать их многочисленные вопросы. Но можно сказать, что мы «познакомились».

В этот же понедельник, у меня состоялся вроде бы чисто деловой визит к госпоже Председателю по делам нашего ректора. Не знаю уж, почему пoслали именно меня, но эта девушка произвела на меня сильное впечатление. С ней было приятно даже просто разговаривать, потому как её начитанности и острому уму, можно было только позавидовать.

А вот особняк на углу Верхней и Броневой, опустел. Нина с Юлей уехали куда-то из кампуса ещё до моего победного возвращения со спасательной операции. Касимову Ленку, вместе с найдёнышем в срочном порядке, в связи с чрезвычайными обстоятельствами, перевели в какой-то секретный институт, и оттуда она пока еще не вернулась, а Андриану, забрали куда-то добрые дяди из одиннадцатого отдела, клятвенно заверив меня, что ничего плоxого они девочке не сделают.

Мама, собpав свои пожитки, уeхала обpатно в Чулым, но нe чтo бы остаться там жить, а как оказалось, вновь воспылав любовью к бывшей столице, pешила ни мнoго ни мало – развестись с моим отцом, забрать детей и переехать с ними жить к моей бабушке по её линии, куда-то на Воробьёвы Горы. Когда я узнал от Аньки эту новость, я чуть было не выпал в осадок от неожиданности, однако подумав – только пожал плечами. Сама же сеструха, тоже съехала в собственную комнату в общаге при школе, в которой ей всё так нравилось, что каждый вечер я вынужден был выслушивать целые повести о том, как у неё всё замечательно.

В общем – я остался один. Признаться честно, даже сложилось впечатление, будто вокруг меня целенаправленно создали вакуум, а вот с какой именно целью – я терялся в догадках. Сегодня же днём, вернувшись после занятий в свою комнату в общаге, я обнаружил на кровати коробку с элегантным чёрным костюмом и простенькой белой маской с небольшими рожками, которая предназначена была скрывать исключительно верхнюю часть лица.

А также, бумажный конверт, где лежала чёрная клубная карта «Регалии» и напечатанное письмо, в котором почётные члены этого клуба, настоятельно просили меня принять их официальное приглашение и непременно появиться сегодня к девяти часам вечера. Чья это работа – можно было даже не гадать, настолько всё было очевидно.

Поэтому, когда спустя полчаса, ко мне подошёл один из администраторов в неизменном полосатом чёрно-белом костюме и тихим шёпотом попросил следовать за ним, потому как мою особу ждут в одном из кабинетов – я просто встал и пошёл следом за показывающим мне дорогу молодым человеком.

Номер в этот раз был другой, впрочем, я уже заранее знал, что ждёт меня внутри, а потому, когда у меня за спиной в очередной раз щёлкнул запирающийся замок и я почувствовал запах знакомых духов, я даже не оборачиваясь спросил

– А вы уверены, Ваше Императорское Высочество?

– Я была в этом уверена, уже после нашей первой встречи, Ваша Светлость! – ответил мне знакомый голос, и я, улыбнувшись, медленно оборачиваясь, произнёс.

– Ну, я же говорил уже, что я не…

– А это дело поправимое, – перебила зайка, от одного вида которой, у меня буквально перехватило дыхание, и, повиснув на мне, прошептала. – Ну, наклонись уже, дубина! Неудобно же! Бесишь!

Наши губы слились в долгом поцелуе, и только когда он закончился, девушка выдохнула.

– С Днём Рождения тебя – Любимый!

– Спасибо, Любимая! – ответил я, действительно припоминая, что именно сегодня мне должно было стукнуть семнадцать лет.