— Конечно, нет. Ты прав, — ответила Наташа и обняла Ньюсона. — Ты отличный парень, Эдди Ньюсон. Надеюсь, ты это знаешь. Просто классный.

Ньюсон не ответил, каждой клеточкой тела впитывая это короткое дружеское объятие. Ее руки на его плечах, мимолетное прикосновение ее груди, ее губ рядом с его ухом, запах ее волос и мягкая волна волос, прокатившаяся по его щеке. Это длилось пару секунд, но Ньюсон сумел впитать эти секунды и навсегда запереть их в своем сердце.

Ньюсон больше ничего не сказал по поводу допроса Тани Вэддинэм. Когда они с Наташей вышли из школы и сели в припаркованную на улице машину, он открыл бардачок, вытащил записную книжку со списком жертв и их жертв и добавил два новых имени: Тиффани Меллорс и Таня Вэддинэм.

— Что ты делаешь, Эд? — дрожащим от волнения голосом спросила Наташа. — Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что наш убийца переместился из прошлого в настоящее, — ответил Ньюсон. — Я не верю, что Тиффани Меллорс совершила самоубийство. Она была тираном, и кто-то убил ее.

На тротуаре перед маленьким домиком Меллорсов лежали горы цветов. Когда Ньюсон и Наташа вышли из машины, бедно одетая пожилая женщина, положив букетик, сошла с тротуара и вытерла слезу.

Мать Тиффани Меллорс открыла дверь и впустила их в дом. У нее были заплаканные глаза, и она была не в восторге от предстоящего разговора с полицией.

— Я правда не знаю, что сказать, — произнесла она, провожая Ньюсона и Наташу в гостиную, заставленную кожаной мебелью. — Полиция должна заниматься школой, найти того, кто довел мою бедную девочку до самоубийства, а не разговаривать здесь со мной.

— Мы постараемся не отнять у вас много времени, миссис Меллорс, — уверил ее Ньюсон. — И пожалуйста, не сомневайтесь, что мы, как и вы, намерены разобраться с причинами этой ужасной трагедии.

Миссис Меллорс достала платок из яркой упаковки.

— Тиффани умерла вскоре после прихода из школы, — сказал Ньюсон. — Вы нашли ее тело, когда вернулись домой в шесть тридцать. Правильно?

— Да, правильно. — Миссис Меллорс было трудно справляться со своими эмоциями. — Я пришла домой и позвала ее помочь мне приготовить чай, она не ответила, я пошла наверх и… и…

— Да, миссис Меллорс, не нужно снова к этому возвращаться. Просто скажите мне: Тиффани обычно была дома после школы?

— Да, мы с отцом оба работаем. Я прихожу домой в половине седьмого, а он чуть позже. У Тиффани был ключ, и она приходила домой после школы, если не было тренировки или она не шла в гости.

— Значит, она была ответственной девочкой? Независимой?

— Да, самой лучшей, инспектор. Самой хорошей.

— Во сколько она приходила домой? Около половины пятого?

— Да. Обычно она успевала сделать все домашние задания к моему приходу. Она брала диетическую колу в комнату и…

Миссис Меллорс расплакалась. Когда она пришла в себя, Ньюсон попросил ее разрешения посмотреть комнату Тиффани. Миссис Меллорс неохотно согласилась.

— Муж хочет переехать, — сказала она, когда они поднимались по лестнице, — но это был ее дом. Я просто не могу уехать отсюда.

Она открыла дверь, на которой по-прежнему висела табличка: «Территория Тифф. Родители без разрешения не допускаются». Ньюсон заметил, что миссис Меллорс беззвучно плачет. Внутри комната представляла собой типичную спальню девочки-подростка. На стене плакаты мальчуковых групп, мягкие игрушки на полках и модные журналы на кровати. На туалетном столике полно разных украшений и косметики, за рамку зеркала засунуты записки и открытки. Сразу бросалось в глаза, что Тиффани была очень аккуратная девочка. Журналы были сложены ровной стопкой, вся косметика была красиво расставлена.

— Наверное, Тиффани гордилась своей комнатой? — спросил Ньюсон.

— Да, очень. Она все здесь делала сама, и убиралась, и пол пылесосила. Я говорила, что это самая чистая комната во всем доме. Она ненавидела беспорядок.

— И все же она… — Ньюсон замолчал на полуслове. Он думал вслух. Перед туалетным столиком на маленьком коврике стоял резной стул.

— Мы еще не решили, что делать с полом, — сказала миссис Меллорс, уже не сдерживая слез. — Я хочу оставить ее комнату, как она есть, но весь ковер промок… пропитан…

— Мы понимаем, миссис Меллорс, — тихо сказала Наташа. — Не нужно ничего говорить.

— Тиффани умерла на этом стульчике? — спросил Ньюсон.

— Да. Наверное, она смотрела на себя, когда…

Ньюсон шагнул к коврику и внимательнее всмотрелся в стул и столик.

— Их вымыли?

— Да, моя невестка все вычистила, когда пришла поддержать нас. Тифф так любила свою тетю.

Ньюсон опустился на колени и посмотрел на сиденье и ножки стула. Он был словно предназначен для принцессы из диснеевского мультфильма — насыщенного кремового цвета с темно-красным мягким сиденьем.

— Он у нее с одиннадцати лет. Думаю, она уже тогда начала чувствовать, что хочет быть другой, более взрослой.

— Мне придется забрать у вас этот стул, если можно, миссис Меллорс, — сказал Ньюсон.

— Что вы хотите с ним сделать? — спросила она. — Зачем вам нужны ее вещи?

— Надеюсь, я таким образом смогу пролить свет на причины того, что случилось с вашей дочерью, миссис Меллорс. Боюсь, мне придется забрать его на пару дней.

— Делайте что хотите.

— На туалетном столике стоит кофейная чашка. Миссис Меллорс, вы сказали, что ваша дочь пила диетическую колу.

— Она выпивала баночку каждый день, когда возвращалась из школы. Она ее обожала.

— Она пила кофе?

— Дома — нет. В «Старбаксе» пила, говорила, он там вкусный. Дома — почти нет. Очень редко… Наверное, в тот день все было в ней не так да?

Ньюсон увидел то, что ожидал. Он надел пластиковые перчатки, взял стул, кофейную чашку и пошел вниз. Он снова уверил миссис Меллорс, что вскоре объяснит все, что будет необходимо, и они с Наташей уехали.

Наташа была за рулем. Ньюсон позвонил в местный морг и сообщил, что скоро прибудет. Затем он связался с патологоанатомом, выезжавшим на место преступления, и попросил его встретиться с ним в морге.

— Мне плевать, что вы заняты! — резко бросил Ньюсон в трубку. — Нет, ждать я не могу, и это не обычная ситуация. Это вы так думаете, доктор, но я думаю, что это потому, что вы либо слепой, либо тупой… Я буду говорить таким тоном, каким захочу, и позвольте мне сказать вам, доктор, что я собираюсь подать на вас в суд за полную профессиональную некомпетентность. И я намерен посоветовать местному полицейскому отделу найти кого-нибудь другого для следственной работы! — сказал он и убрал телефон.

— Черт, Эд, — удивленно сказала Наташа, — обычно ты так не злишься.