— Ну, хватит! Возьми себя в руки и слушай! — Красавчик-Стив мягко, но решительно оторвал его от себя.

— Все, слушаю! — тут же сказал Ронни, потом смахнул слезу со щеки и улыбнулся.

— Я знаю, ты очень любишь детей… — начал Красавчик-Стив, но тут же подумал, что, учитывая наклонности Ронни, эти слова звучат несколько двусмысленно.

— Да, я люблю детишек! — простодушно кивнул тот.

— Ты знаешь, как трудно этим детишкам в здешних условиях?

— Да, я хотел тебе сказать, что один даже заболел! — подхватил Ронни.

— Поэтому мы и решили переправить этих малюток туда, где им обеспечат хороший уход, питание, медицинскую помощь…

— Правда? Как хорошо вы придумали! А могу я обратиться к тебе с просьбой? — Конечно, Ронни, слушаю тебя. — Не можешь ли ты поручить это дело мне? — Тебе? — Красавчик-Стив был так обрадован, что облегченно перевел дух.

— Это же ненадолго, — заметил Ронни, восприняв его вздох по-своему. — А ты справишься? — Конечно!

— А если тебя арестуют? Дети же чужие… — Буду отбиваться до последнего. — А вот это неправильно, — решительно возразил Красавчик-Стив. — А что же делать?

— Ты должен будешь сказать, что ведешь их, чтобы сдать властям. Более того, заявишь, что ты это сделал по моему указанию, чтобы спасти детей. Тебя будут спрашивать, куда делись еще четверо. Отвечай, что не знаешь, видел только шестерых. Будут спрашивать, как они оказались у нас, — ты этого тоже не знаешь. — И куда я должен с ними пойти? — Узнаешь. Я тебя провожу немного… — А кто еще пойдет со мной? — Ты пойдешь один. Я в тебя верю. — Когда?

— Прямо сейчас. И смотри, детишки должны остаться в целости и сохранности! — К ним никто и пальцем не прикоснется!

К женскому корпусу они подъехали на «ниссан-патроле», заехав предварительно к Вадиму за провизией. Охранник попытался воспротивиться выдаче детишек без личного распоряжения полковника Севостьянова, но Ронни так на него посмотрел, что тот предпочел подчиниться, а не наживать себе лишние неприятности, тем более, что детей в «Райский уголок» привез именно Красавчик.

Когда они забирали детей, самый маленький захныкал и вдруг заговорил на русском языке: — А-а-а! К маме хочу!

— Смотри, уже по-русски говорят! — усмехнулся Ронни.

— А ты как думал? В его возрасте язык учится легко. — Стив взглянул на малыша и удивленно прищурился. — Тебе не кажется, что он намного светлее остальных? — спросил он Ронни.

— Если б у тебя так болел животик, как у него, то и ты бы стал бледным, — пожал плечами Ронни.

С трудом разместив детей в машине, они тоже уселись и приказали водителю трогать. Через пару часов Красавчик-Стив остановил машину, высадил детишек и заставил Ронни несколько раз повторить маршрут, по которому тот должен вести детей. Ронни взвалил на могучие плечи рюкзак с провизией, взял на руки двух самых маленьких, связав остальных между собой за пояса, чтобы не потерялись. Он нежно попрощался со своим кумиром и медленно пошел по намеченному маршруту.

Красавчик-Стив с грустью смотрел ему вслед. Идти Ронни с детишками предполагалось не более часа: через тридцать-сорок минут Стив собирался сообщить властям о похищенных иностранных детях от собственного имени, красочно описав, «с какими сложностями им удалось вырвать несчастных детей из рук похитителей и переправить их в страну, где им ничего не угрожает, — в Россию, которую он полюбил с первого взгляда!»

Можете себе представить удивление Богомолова, когда ему переслали сообщение Красавчика-Стива! Он настолько был ошарашен, что тут же связался с Майклом: — Приветствую тебя, мой друг! — Здравствуй, Костя! Судя по твоему голосу, произошло что-то весьма важное? — тут же предположил полковник Джеймс.

— Не то слово! Можешь себе представить, что Красавчик-Стив влюблен в Россию? — Откровенно говоря, с трудом. — Я тоже! — хмыкнул генерал.

— Тем не менее, он сам говорит об этом. — Вы что, взяли его? — воскликнул Майкл. — Нет. Он или кто-то от его имени позвонил в местное отделение милиции и сообщил местонахождение детей. Либо это розыгрыш, либо Рассказов что-то задумал. — На розыгрыш это не похоже… — задумчиво проговорил Майкл. — Вы послали туда людей?

— Конечно, и жду результатов. — Что ж, необходимо дождаться и уж тогда решать, что делать дальше. Но тебе — огромное спасибо! Для меня эти дети очень важны. — Я понимаю, потому и звоню. — Ты хороший друг!

— Ты мне тоже нравишься, коллега! — улыбнулся Богомолов, хотел еще что-то добавить, но в этот момент зазвонил телефон междугородней связи. — Минуту, Майкл, может, сейчас услышим подробности! — Он быстро подхватил трубку. — Богомолов слушает!

— Говорит подполковник Свиридов, начальник Ставропольского УВД. Товарищ генерал, дети у нас, но никто из них не говорит по-нашему. — Он чуть помолчал, потом растерянно добавил: — Правда, один зовет все время маму порусски…

— Они и не могут говорить по-нашему. Это же иностранные дети! А этот малыш, видно, успел нахвататься. В таком возрасте они быстро всему учатся, — улыбнулся генерал. — Они что, одни были, без сопровождающих?

— Никак нет! С ними был огромный громила под два метра ростом. — Оказывал сопротивление? — Никак нет! Очень обрадовался нашим сотрудникам. Он плохо говорит по-русски, а у меня нет переводчика. Удалось понять, что его фамилия Брэдфорд, имя Рональд. Сказал, что выполняет приказ какого-то «красавчика», как оказался в России, не говорит. Твердит, что было очень трудно спасти малышей и переправить сюда. Как с ним поступить? — Что с детьми? — С ними все в порядке, только у одного болит живот, но врач говорит, что ничего серьезного. Пока я распорядился поместить их в детском саду…

— Очень хорошо! Обеспечьте охрану, врача, питание и так далее. А с этим громилой… подождите-ка у телефона… — Слушаюсь, товарищ генерал! — Майкл, все прояснилось! — весело заявил Богомолов в трубку спецсвязи. — Нашлись дети?

— Целы и невредимы! Знаешь, кто их привел к нам?

— Неужели сам Красавчик-Стив? — Нет, его родственник, Рональд Брэдфорд! — Ронни? Ушам своим не верю! И что он говорит?

— К сожалению, там нет переводчика, но главное ясно: он выполняет приказ КрасавчикаСтива и с радостью передает детишек российским властям. Правда, он скрывает, как оказался в России!

— Откровенно говоря, это меня сейчас совершенно не волнует. Но есть просьба: не травмируйте этого парня. Он же в психбольнице провел несколько лет!

— Вот как? — нахмурился Богомолов. — В двенадцать лет его сдала туда родная мать!

— Что с детьми будем делать? А то один уже научился по-русски лопотать. Еще немного и — забудет родную речь. Кстати, у тебя есть фотографии похищенных?

— Есть, того самого мальчика. Ему уже пять с половиной лет, и он, как говорит его отец, очень смышленый паренек. — Для каждого родителя его ребенок самый красивый и умный, — вздохнул Богомолов.