— Иначе быть не могло, — просто ответила дочь Мучителя Паннонского. — Ты бы тоже передумал, если бы всё знал.

Ярво в голос усмехнулся и покачал головой:

— Значит, мне ты тоже не позволишь это сделать, если я захочу её убить?

— Именно так, — улыбнулась Катрина, предостерегающе оголив острые клыки.

— У меня распоряжение Триумвирата, как и у тебя!

— В её жизни для нас больше смысла. Сейчас тебе это не понятно. Но потом ты всё поймешь.

Ярво пораздумал молча. Оглянулся на Уоллеса, который, наконец, поднялся и издали пытался понять, что происходит, и о чём Катрина так спокойно говорит с одним из вампиров, убивших семью Хогартов и устроивших осаду дома Смитов.

Убедившись, что фонарник не рвется в бой, Ярво решил прикончить его попозже и продолжил разговор, повернувшись к Катрине:

— И что, мы теперь не убиваем тех, кого приговорили наши лорды-маршалы? Как я это объясню Морбию? Как ты это объяснишь Зану? — ощерившись, в недобрых предчувствиях осведомился Ярво. Глубоко въевшийся неоспоримый страх перед главами Триумвирата не позволял ему всерьез задуматься о том, что он может ослушаться. Наказание будет слишком жестоким. — Как мы это объясним Понарину?

Катрина твердо и многозначительно произнесла:

— К тому времени многое изменится.

Ярво усмехнулся и выставил палец.

— Нет-нет, ты мне объяснишь, что к чему, иначе к тому времени Морбий с меня заживо шкуру спустит.

— А ты не торопись возвращаться к Морбию. Дождись, когда я всё сделаю, и тебе не придется отчитываться перед ним. Я сама предстану пред Триумвиратом и всё объясню. Сейчас нет времени рассказывать, ты будешь задавать всё больше вопросов до самого восхода. Ярво, ты должен довериться мне. Маршалу сербского клана стражей и наёмнице Триумвирата. Просто выходи из этой игры. Дальше я сама.

— А я думаю, времени предостаточно. Если не хочешь говорить со мной, простым стражем, давай подождем Нобилиора. Второму наёмнику тебе точно придется всё объяснить, если это так важно.

— Он так же упрям, как и я. Вряд ли из этого выйдет что-то путное, — с оттенком угрозы произнесла Катрина. А затем она повернулась к пророчице: — Джульетт, тебе не нужно здесь оставаться. Иди вперед. Я догоню. Уходи!

Джульетт испуганно послушалась. С жалостью глянув на страдающую раненую лошадь, она зашагала вдоль тропы по-над шумящей рекой.

Черные блестящие глаза румынского стража остекленели от злости. Он проследил таким взглядом за Джульетт. За его удаляющейся целью прямо из рук по вине наёмницы. И негодующе глянул на Катрину.

— Странно всё это, наёмница!

— Просто отступись, — с терпением бросила ему Катрина и подошла к лошади, проверить, сможет ли Ленора подняться и скакать.

Но рана от пули Ярво была слишком серьезная. Ленора больше не сможет подняться. А ведь была такая прекрасная скаковая.

Румынский страж перевел взгляд дальше по тропе. В спину постоянно оглядывающейся Джульетт.

— Я придумал. Ты ведь якобы знаешь больше нас о её пророчестве. Давай так: я убью девчонку, отчитаюсь перед Триумвиратом, а ты продолжишь свой путь, и делай что запланировала, — предложил Ярво.

— Так не получится. Будет только так, как я сказала. Ты меня услышал. Я не вижу смысла дальше продолжать этот разговор, — с ледяными нотками отрезала Катрина. — Когда-нибудь я всё объясню, но не тебе, а Триумвирату.

Ярво ещё раз оглянулся на Уоллеса. Тот медленно приближался с ружьем. Румынский страж указал в его сторону головой и с издевкой осведомился у Катрины:

— Может, его тоже скажешь не трогать. Блондинчика фонарника.

— Не будь идиотом, Ярво. Можешь сразиться с ним, если хочешь. Победит сильнейший. А у меня есть дела поважнее.

— Am pus pula pe cuvintele tale! — по-румынски выругался Ярво с пренебрежением к словам наёмницы.

— Я отрежу его и скормлю тебе, прежде чем ты положишь его на мои слова, — грубо ответила Катрина на румынском.

Ярво посмеялся. Болезненно. Злобно.

— Мы можем спорить до восхода солнца. Можем даже драться, и я тебя покалечу. Но в этом нет смысла, Ярво.

— Я вообще не вижу смысла в твоих действиях сейчас.

— Тебе и не нужно. Иди сражаться с фонарником. А я ухожу с Джульетт, — разворачиваясь к нему спиной, сказала Катрина и зашагала вслед за пророчицей.

Румынский страж сначала молча стоял и смотрел ей в спину. Сомневаясь. Решаясь. А потом сцепил зубы, нехотя поднял ружье и выстрелил в ногу наёмнице.

Пуля пробила бедро Катрины, задела кость и явно пробила артерию. Кровь хлынула сильным потоком. Оросила траву. И потекла по ноге.

Услышав выстрел, Джульетт тут же обернулась и ужаснулась от увиденного: наёмница сломлено упала на землю и зарычала от боли.

— Простите, леди Катрина! — обходя её, почтительно склонил голову Ярво. — Ты делай потом что запланировала, а вот девчонку я убью. Такова воля Триумвирата. Для меня закон слово лордов-маршалов, а не твоё.

Раненная и чувствующая, как силы стремительно уходят вместе с кровью, Катрина достала пистолет, но румынский страж выбил его из руки наёмницы.

А затем с удалью ветра помчал за Джульетт. Увидев это, пророчица испуганно вскрикнула и побежала изо всех сил прочь от стремительно приближающегося лордока. Придерживая подол платья поднятым, отчаянно размахивая руками и борясь с подступающей паникой. Ведь теперь Джульетт была одна посреди ночи. И за ней гналось чудовище из её кошмаров.

Уоллес, видевший всё с расстояния, спешно выстрелил вампиру вслед, но промазал. И тут же побежал следом. Он был далеко, а Ярво слишком быстр. Катрина могла рассчитывать только на себя.

Волоча простреленную ногу, наёмница подползла к своей черной лошади, Леноре. Ещё живой и мучающейся от пули, пробившей бок. Катрина погладила Ленору по шее, шепнула, что скоро боль уйдет, и впилась зубами в вену на шее лошади. Чтобы быстрее затянулась рана на ноге. Чтобы восстановить силы после кровопотери. И помешать Ярво убить Джульетт.

Острые широкие клыки наёмницы проткнули тугую кожу животного. Катрина жадно потянула брызнувшую в рот кровь лошади. Густую и горячую. Радужки её наливались яростным желтым сиянием, вытесняющим сапфировую синеву её глаз.

Еще глоток, второй, и Катрина с рыком вырвала клыки из плоти англо-арабской скаковой. Она сгребла с земли отброшенный пистолет. Поднялась на ноги, чувствуя, как рана в ноге срастается вновь.

А потом выдернула саблю килидж из инкрустированных ножен. Разбежалась в несколько прыжков и взмыла в воздух так высоко, что бегущий позади Уоллес охнул и ошарашенно остановился. Прежде он никогда ещё не видел, чтобы вампиры так высоко прыгали, почти что летая.

Беззвучно пролетев несколько десятков ярдов в воздухе, Катрина взмахнула килиджем, готовясь нанести удар саблей. Так изящно, будто в танце. Она намеревалась подсечь ноги Ярво при приземлении, чтобы он не смог преследовать Джульетт.