руками и глазами, – она махнула на открывшийся в скале проход. – После тебя, Ри.

Я скрестила на груди руки.

– Ни за что.

– Как скажешь.

Авелинн бесстрашно шагнула внутрь. Помянув всуе эйра Корда и его прародительницу, бездну морскую, я полезла следом – чтобы проконтролировать, что с подругой все будет в порядке. Неловкое движение, и я почти налетела на застывшую без движения Линн. Взглянула за ее плечо – и…

– Бездна морская и все ее кракены!

Я едва не ослепла от невыносимого золотого света, бившего, казалось, отовсюду. Пол, потолок, стены, столы, полки с магоэлементами, артефакты, закрепленные в проводящих гнездах, излучали чистую энергию, заставляя каждую клеточку тела вибрировать и трепетать. Но ярче всех пульсировало сердце удивительной комнаты, словно выплавленное из самой магии – огромный светящийся кристалл, зависший в центре золотого столба из плотно натянутых энергетических потоков.

– Ри, мы нашли ее, – выдохнула Авелинн с благоговейной дрожью в голосе. – Это она, точно она!

Лаборатория Дер-Эйка!

Пять минут назад я готова была отрицать ее существование, но разве сейчас, на пороге этого удивительного места, можно было не верить собственным глазам? И разве можно было предположить, что таинственная комната в центре горы, оснащенная огранными столами и древним оборудованием, могла принадлежать кому-то другому, кроме великого ученого, чьи разработки дали старт Первой техномагической революции, а невероятное богатство и любовь к науке заложили основу магического образования и Грифдейлского Университета Техномагии в частности?

Нет, нет и еще раз нет!

Авелинн замерла в нерешительности, словно боясь осквернить священное место своим присутствием. Казалось, она даже дышала через раз, лишь бы не нарушить покой бесценных артефактов Дер-Эйка. Я подобной щепетильностью не страдала. После того, как глаза привыкли к свету, а мозг – к мысли, что навязчивая идея Авелинн и профессора Корда о существовании тайной лаборатории оказалась пугающей реальностью, а не выдумкой безумцев, я поняла самое главное.

Если Дер-Эйк оказался настолько искусным, что проложил сеть порталов, ведущих к его тайному убежищу в центре Флейде, то и выход он, скорее всего, тоже предусмотрел. В конце концов, Лейла, Шерри и две другие девушки, обманом завлеченные профессором Кордом, как-то выбрались на поверхность. Конечно, три из них не выжили, но поиски, вне всякого сомнения, стоили того.

Рано сдаваться!

За дело я принялась сразу же, методически осматривая пол и стены на наличие скрытых рычагов или механизмов. Увы, в комнате, где даже воздух казался созданным из чистой магии, невозможно было сосредоточиться на чем-то одном, а слабые знания магомеханики не позволяли распознать портальную платформу по виду и деталям. Тут очень пригодилась бы помощь Авелинн, считавшей себя потомственным специалистом по Дер-Эйку, но внимание подруги было полностью поглощено центральным магоэлементом.

Казалось бы, еще пару месяцев назад каждая из увиденных здесь магических мелочей привела бы меня в неописуемый восторг, словно ожившая мечта маленькой девчонки, грезившей великими открытиями и свершениями. Пару месяцев назад я, наверное, отдала бы все, чтобы прикоснуться к наследию Дер-Эйка. Ведь это был бы настоящий подвиг – войти в историю как первооткрывательница, спустившаяся в центр Флейде вместе с лучшей подругой, чтобы разгадать древние магические тайны! Но…

Удивительно, как сильно меняются приоритеты перед лицом опасности. Я оказалась в сердце настоящего чуда, а единственное, о чем могла думать, – как поскорее выбраться наружу.

– Вот оно, – трепещущим шепотом проговорила Линн, глядя на магоэлемент влюбленными глазами. – То, о чем так часто говорил Дон. Он сказал, что мы найдем его здесь, и оказался прав! Главное изобретение Дер-Эйка. Оно существует! Оно работает! Невероятно! Невероятно!

Надо отдать должное – магоэлемент, без сомнения, был главным и самым выдающимся артефактом из всех, что находились в лаборатории. Он удерживался в воздухе исключительно за счет умело настроенного энергетического поля и, несмотря на хаотичную, на первый взгляд, огранку и систему внутренних токов, представлял собой настоящее произведение магического искусства. Нити тянулись вверх и вниз, переплетались с флейтитовыми жилами и заполнявшими комнату магоэлементами, теряясь глубоко в недрах породы. Некоторые участки поля сливались в плотные золотые сгустки-коконы, другие казались полупрозрачными, позволяя разглядеть артефакт и противоположную стену комнаты.

И ни одной шестеренки, ни одного вала, ни одной цепи или пружины вокруг. Как будто кристалл питал сам себя. Или…

Было в этой конструкции что-то знакомое, что-то, что я видела совсем недавно, но успела забыть за всеми ужасами последних часов.

– Что оно, Линн? – буркнула я. Кристалл восхищал – но одновременно от чудовищного порождения фантазии древнего мастера хотелось сбежать как можно дальше и как можно скорее. – Самый большой и самый бесполезный в мире осветитель, излучающий энергию внутри горы уже триста с лишним лет? А менее массивного куска флейтита у Дер-Эйка в запасе не нашлось?

Авелинн моего скепсиса не разделяла.

– Ну ты чего, Ри! Неужели не видишь, что перед тобой? Это же настоящий вечный двигатель!

«В связи с этим у меня есть небезосновательное предположение, что обмен можно сделать двусторонним, – всплыли наконец в голове слова профессора Корда, сказанные мне, когда я осматривала созданную им сеть стабилизаторов. – И даже с незначительным выбросом дополнительной энергии. Как понимаете, это означает…»

Вечный двигатель.

Бездна…

Любой человек, обладающий хотя бы минимальными знаниями о магии, знал: она конечна. Невозможно восстановить погасший магоэлемент или выгрести из печи магорудный пепел, чтобы вновь использовать его для растопки портал-поезда. Потому-то люди и научились создавать сложные механизмы вроде автоматонов и магодвигателей с простыми кристаллами вместо того, чтобы устраивать соревнования между огранными мастерскими в том, кто выдумает самое хитрое уникальное плетение. И использовать в портальном тоннеле тысячи одинаковых легко заменяемых кристаллов было рациональнее и эффективнее, нежели перерыть полгоры в поисках цельного куска флейтита, который мог питать сеть переходов десятилетиями.

Но в эпоху Дер-Эйка в науке главенствовали иные принципы, и изобретение мифического вечного двигателя прекрасно в них вписывалось. Вот и профессор Корд, похоже, поверил в отвергнутую много лет назад теорию. Поверил – и долгие годы мечтал заполучить уникальный артефакт, чтобы с его помощью вписать свое имя в историю магии и совершить еще одну техномагическую революцию.

Я посмотрела на огромный кристалл, зависший в центре энергетического поля, чувствуя, как от ужаса покрывается мурашками кожа. Потому что…

…потому что, если Авелинн права, мы в огромной опасности. А если не права, но упрямо убеждена, что права – тоже.

Последнее, во что я готова была поверить – что Дер-Эйк не предусмотрел мало-мальски эффективную защиту против тех, кто захочет вот так запросто заполучить его бесценный артефакт. Я сомневалась, что никто – как минимум, из экспедиции эйра Фонтена – не пытался.