На обратном пути Рейчел сразу же засек Бриг со своего стратегического наблюдательного пункта у себя в кабинете.

– Рейчел, это ты? – позвал он. – Зайди сюда на минутку. Ты как раз тот человек, что мне нужен.

Бриг сидел за своим неоглядным рабочим столом, томясь от безделья.

– Поразительнейшее дело, – сказал он. – Зазвонил телефон. Какая-то женщина, назвавшаяся Айлин или Айлой, так послышалось… чертовски глупое имя… сказала, что ей нужно поговорить с мистером Казалетом. И сказала: «У Дианы в коттедже был пожар». Я сказал, что, по-моему, она, должно быть, ошиблась номером, но она, похоже, была вполне уверена. Выяснилось, что ей нужен был Эдвард. Живет в Уодхерсте. Сказала, что отправляется выручать эту самую Диану… не пойму, при чем тут Эдвард. Пытался позвать Вилли, но она, кажется, не слышала.

– Такое впечатление, – сказала Рейчел, – что Вилли это никак не касается. Я позвоню Эдварду, если хочешь.

– Что ж, дай ему знать, хотя, какое, скажи на милость, отношение он имеет к пожару в доме какой-то неизвестной женщины, ума не приложу. Чертово нахальство! Ладно, свяжись с ним.

Желая отделаться от него, пока она будет звонить Эдварду (зная при этом, что надежд на это нет), Рейчел позвонила. Она соединилась с мисс Сифанг, которая сообщила, что м-ра Эдварда в данный момент в конторе нет, но она постарается разыскать его и – «Не могли бы вы перезвонить? Надеюсь, дома у вас все в добром здравии», – прибавила она голосом, выдавшим ее подспудную надежду, что кому-то худо.

– В прекрасном, спасибо, мисс Сифанг, – ответила Рейчел, а потом, тревожась, как бы она не оставила неверного впечатления, добавила: – Но мне бы хотелось, чтобы он позвонил мне как можно скорее. Будьте любезны, передайте ему, что это очень срочно. – Мисс Сифанг наверняка передаст.

– Бриг, дорогой, думается, было бы весьма правильно не упоминать ни о чем об этом при Вилли – совсем.

– Почему это? – произнес он. – Это еще почему! – Затем он тяжело поднялся на ноги со словами: – Дайте мне эту чертову глупую палочку. Думается, капелька свежего воздуха будет мне полезна.

Когда Эдвард позвонил (а сделал он это почти сразу же), она слышала себя, пересказывающую историю, похожую на бурю в стакане воды, но затем поняла, что это совсем не так. Эдвард на минуту смолк, потом спросил:

– Он Вилли рассказал про это? Бриг, я имею в виду?

– Нет. Я попросила его не говорить.

– Хорошо. Вот неразбериха! Понять не могу, что взбрело вдруг этой треклятой золовке… Разумеется, Вилли была знакома с Дианой, но с тех пор уже годы прошли, и она, наверное, и не вспомнит ее. Муж ее погиб, бедняга, и она теперь, скорее всего, сама по себе.

– Эдвард, думаю, я бы предпочла больше ничего об этом не знать. – Для нее несносно было выслушивать, как он пытается замести следы.

– Хорошо. Что ж, спасибо, что позвонила. – Он повесил трубку.

Эдвард всегда заигрывал с любой встреченной привлекательной женщиной, подумала Рейчел, но мысль эта удовольствия не доставляла. Ее познания об отношениях Эдварда с женщинами уходили во времена еще до его женитьбы, когда, вернувшись с войны, он постоянно ходил на чаепития с танцами, теннисные игры, оделяя безделушками и шоколадками целую компанию девушек. Когда он женился, его сочли остепенившимся, но теперь по собственной своей реакции на утреннее сообщение Брига Рейчел поняла, что где-то всегда подозревала, что он все тот же. Разумеется, ничего серьезного быть не могло – и тем не менее он явно волновался, слышала ли Вилли о телефонном разговоре… Тот факт, что он не всегда приезжал домой на выходные, ныне обретал значимость: один к четырем, что приехать был не в состоянии. По причинам, до сих пор для нее неясным, он перестал жить с Хью в Лондоне. Тогда это не казалось странным, поскольку туда приехали Клэри с Полли, но сейчас, когда они уехали… Однако Вилли останавливалась в его квартире в Лондоне, она рассказывала о ней как о жуткой маленькой безликой коробке для обуви, но все ж останавливалась в ней – раз или два… Она, положим, никогда не считала Вилли особенно покладистой, но стала относиться к ней с большой нежностью и восхищалась тем, как умела приложить руки, похоже, ко всему. У нее сомнений не было, что Вилли крайне расстроится, если выяснит, что Эдвард ухаживает за кем-то еще. Возможно, подумала она, неплохо было бы обратиться к Хью и перекинуться с ним словцом. Разыскивая Дюши, чтобы посмотреть, как та пережила очередные хозяйственные разборки с миссис Криппс, она вдруг поймала себя, что совсем упустила из виду особу по имени Диана, чей муж погиб и чей дом пострадал от пожара. Золовка, должно быть, была встревожена не на шутку, иначе не стала бы звонить Эдварду. В конце концов, Диана, кем бы она ни была, видимо, вдова одного из сослуживцев Эдварда в Королевских ВВС. С него бы стало попросить, чтоб он присмотрел за ней. А Эдвард мог попросту испугаться, что Вилли станет ревновать, даже если у нее и не будет повода… Представлять себе, что каждый заботился о каждом, позволяло ей намного лучше относиться ко всей этой истории.

* * *

– Итак, меня выдали.

– Что ты имеешь в виду?

– Твоя золовка сегодня утром звонила в Хоум-Плейс и сообщила им.

– Быть того не может!

– Уверяю тебя, позвонила. Говорила с моим отцом… по счастью, он рассказал моей сестре, а не жене. Рейчел позвонила мне.

– Что это на нее нашло устроить такое?

– Как она сумела такое устроить? Это ты, должно быть, дала ей телефон.

– Эдвард, конечно же, я не давала. Должно быть, она его из справочника взяла.

– Ты, должно быть, рассказала ей о пожаре.

– Конечно, рассказала. А как же иначе. Там такой кавардак был, и я должна была выяснить, возьмет ли она детей, пока я постараюсь со всем разобраться. – Последовала пауза, потом она сказала: – В гостиной воды почти по колено от пожарной команды.

– Вообще, как это случилось? – спросил он, судя по голосу, все еще сердясь.

– Это все труба, большая перекрестная балка загорелась или, скорее, тлеть стала. Я пошла наверх, потому что показалось, что услышала голос Сьюзен, и увидела, что детская вся в дыму. Невероятно повезло, что я вовремя наверх поднялась, а то бы дети могли задохнуться.

– О господи! Уж как не повезет, так по-свински не повезет! Где ты сейчас?

– В пабе, в деревне, у меня телефон не работает. Айла приехала и забрала детей, слава небесам.

– Надеюсь, ты попросила ее перестать звонить мне домой.

– Я не могла ее попросить. Хотя бы потому, что не знала, что она звонила, а если сейчас попрошу, она заподозрит что-нибудь.

– Она, верно, уже заподозрила, иначе не стала бы беду кликать. Тебе надо будет сказать ей. В конце концов, тебе она ничего не сможет сделать.

– Эдвард, я всю ночь не спала. Я смертельно разбита, дети могли бы умереть, а в доме неописуемый кавардак. Я, знаешь, думаю, ты мог быть немного… – Она бросила трубку. Этого он наверняка не сделал бы. С минуту она ждала, не перезвонит ли он, потом поняла, что, конечно же, не перезвонит: не сможет, он же номера не знает. Тем не менее гордость не позволяла ей звонить ему, было страшно: а вдруг он наговорит такого, что заставит ее обидеться еще больше. «Мне с этим не справиться», – уныло думала она, катя на велосипеде против ветра обратно к коттеджу.