Оказавшись на дне, Питт и Джордино немного осмотрелись и, онемев, застыли в благоговейном ужасе. Им пришлось прищурить глаза от яркого света нескончаемой линии огней под сводом тоннеля. Они не могли оторвать глаз от развернувшегося перед ними величественного зрелища.

То, что они увидели, не было обычным железнодорожным тоннелем. Точнее сказать, это вообще не было железнодорожным тоннелем.

В сечении тоннель напоминал подкову, а по размеру намного превосходил все, что могли вообразить себе Питт и Джордино. Питту казалось, что он попал в мир, созданный фантазией Жюля Верна. По его оценке, диаметр тоннеля был не меньше пятидесяти футов – значительно больше, чем у любого когда-либо построенного тоннеля. Диаметр тоннеля между Францией и Англией составляет двадцать четыре фута, а тоннеля Сэйкан, соединившего острова Хонсю и Хоккайдо, – тридцать два.

Гудение вентиляторов сменил громкий звенящий звук. Он отражался от стен тоннеля и доносился, казалось, с обоих направлений. Высоко над головами по эстакаде из толстых стальных балок в восточном направлении двигалась бесконечная лента гигантского конвейера. Вместо обычных кусков породы размером двенадцать – восемнадцать дюймов, конвейер нес на себе полужидкий грунт, измельченный чуть ли не до состояния песка.

– Вот вам источник коричневой мути, – сказал Питт. – Они размалывают породу в пыль, чтобы ее можно было перекачивать по трубе в Карибское море.

Под конвейерной лентой были параллельно проложены железнодорожный путь и бетонная автодорога. Питт опустился на колени и внимательно изучил рельсы и шпалы.

– Электрическая, как подземка в Нью-Йорке.

– Осторожнее с третьим рельсом, – предостерег Джордино. – Кто знает, какое там напряжение.

– Чтобы такая штука работала, у них через каждые несколько миль должны быть устроены генераторные электроподстанции.

– Собираешься положить пенни на рельсы? – пошутил Джордино.

Питт поднялся и с отсутствующим видом уставился вдаль.

– По этим путям скоростные составы с грузовыми контейнерами не смогут идти ни под каким видом. Там ведь скорости до двухсот сорока миль в час. А здесь рельсы не слишком высокого качества, а металлические шпалы слишком далеко друг от друга. Мало того. Стандартная ширина железнодорожного полотна составляет четыре фута и восемь с половиной дюймов. Здешнее полотно шириной всего около трех футов, так что это вообще узкоколейка.

– Которая проложена здесь для технической поддержки и снабжения проходческого комбайна.

Брови Питта взлетели вверх.

– Где ты нахватался подобных слов?

– Я читал о проходческих комплексах в какой-то книжке.

– Твоя успеваемость явно улучшается. Этот тоннель действительно прокладывается с помощью проходческого комплекса, причем большого.

– Может быть, они собираются заменить пути позже, – задумчиво проговорил Джордино.

– Зачем же дожидаться, пока тоннель будет прорыт до конца? Путевые рабочие со своей техникой должны были бы следовать непосредственно за комбайном для экономии времени. – В задумчивости Питт медленно покачал головой. – Тоннель такого диаметра прокладывается не для железнодорожного сообщения. У него должна быть другая цель.

Питт и Джордино вздрогнули, когда мимо бесшумно проехал большой двухэтажный автобус бледно-лилового цвета. Водитель помахал рукой. Питт и Джордино отвернулись и сделали вид, что рассматривают и обсуждают какую-то запись на планшетке Джордино. В автобусе сидели рабочие в разноцветных комбинезонах и касках. Все они были в темных очках. Питт и Джордино также отметили название «Одиссей» и логотип с конем на борту автобуса. Водитель замедлил ход, подумав, вероятно, что встреченных диспетчеров нужно подвезти, но Питт отрицательно махнул ему рукой.

– Электрический, – заметил Джордино.

– Не загрязняет воздух выхлопами с окисью углерода.

Джордино заметил у стены пару пустых электромобильчиков вроде тех, что ездят по полям для гольфа. Внешне они, правда, больше напоминали миниатюрные спортивные автомобили.

– Со стороны хозяев очень мило обеспечить нас средством передвижения. – Он уселся за руль. – В какую сторону?

Питт мгновение подумал:

– Поехали, пожалуй, следом за грунтом на конвейере. Вполне может быть, это наш единственный шанс наверняка убедиться, что источник коричневой мути именно в нем.

Огромный, похожий на пещеру тоннель уходил, казалось, в бесконечность. Движение по автодороге ограничивалось, по всей видимости, перевозкой шахтеров, а узкоколейка, напротив, перевозила исключительно фунт и грузы. На панели электромобильчика был спидометр, и Питт попытался засечь скорость движения конвейерной ленты. Лента бежала весьма резво – со скоростью двенадцати миль в час.

Питт переключил внимание на свод тоннеля. После прохода комбайна шахтеры, чтобы усилить естественную тенденцию скального грунта к самоукреплению, устанавливали на своде и стенах тоннеля систему анкерных болтов. После этого на стены тоннеля под высоким давлением пневматически напыляли толстый слой торкрет-бетона. После этого, чтобы предотвратить попадание в тоннель фунтовых вод, за обделку, по всей видимости, дополнительно закачивали под давлением жидкий раствор. Торкрет-бетон и раствор не только изолировали тоннель от проникновения воды извне, но и улучшали прохождение жидкости по тоннелю. Питт начал думать, что назначение тоннеля, скорее всего, именно таково.

Лампы на потолке тоннеля освещали его так ярко, что становилось больно глазам. Питт и Джордино теперь хорошо поняли, почему все рабочие в автобусе защищали глаза темными очками. Как будто сговорившись, они одновременно вытащили и надели собственные темные очки.

В противоположном направлении, к месту проходческих работ, прошел небольшой электровоз с несколькими открытыми платформами, на которых стояли ящики с анкерными болтами. Все члены локомотивной бригады при виде двух мужчин в электромобильчике приветственно замахали руками. Питт и Джордино тоже помахали в ответ.

– Очень уж все дружелюбны в здешних местах, прямо как в деревне, – заметил Джордино.

– А ты заметил, что на всех мужчинах черные комбинезоны, а на женщинах белые или зеленые?

– Должно быть, в прошлой жизни Призрак был дизайнером интерьеров.

– Более вероятно, что это своего рода кастовая опознавательная система, – возразил Питт.

– Я лучше отрежу себе ухо, чем оденусь в бледно-лиловое, – пробормотал Джордино, который внезапно сообразил, что одет в белое. – Думаю, что я не на работе.

– Подсунь себе что-нибудь на грудь.

Джордино промолчал, но горький взгляд, брошенный им на Питта, был достаточно красноречив.

Питт вновь стал серьезным.