– Послушай, – заговорил Элиас, – мы по-прежнему далеко от тех гор, куда направлялся челнок. Возможно, в сотнях километров? Я знаю, мы это раньше не обсуждали, но сейчас ты должна решить, что будешь делать. Винсенту потребуется время, чтобы прийти в себя, значит, до тех пор тебе придется решать и за него. Кажется, ты сказала, что в этой Цитадели можно будет отсидеться? Ужас отразился на лице Ким.

– Только в самом крайнем случае. Цитадель… это странное место. Я давно там была, проводила исследования и поиск артефактов. И кончилось все печально.

– Но как вариант она остается?

– Да, но… – Ким содрогнулась, – там опасно. – Чем?

– Трудно объяснить. Давай не будем беспокоиться об этом, пока не попадем туда. Если попадем.

Она наклонилась над Винсентом, слушая его дыхание.

– Я не врач, – проговорила Ким, – и не могу сказать, лучше ему становится или хуже. Я думаю, нам нужно найти какой-то способ общения с ними. Может, каспериане сумеют помочь нам с Винсентом.

– Эти существа не желают нам помогать. Поговори с ними, если хочешь, но я уже сказал тебе, куда я иду.

– Слушай, может, у тебя и есть шанс сбежать, – вспылила Ким, – но у Винсента нет. Я лучше останусь здесь, с ним. – Она испустила долгий тихий вздох. – Жаль, у меня нет аптечки с «Гоблина». – Ее глаза расширились. – Но у нас же есть смартшиты? – Радость осветила ее лицо. – Элиас, мы могли бы послать сигнал бедствия!

Он мрачно улыбнулся и показал тот смартшит, которым пользовался всего несколько дней назад, когда пробирался по «Джагеру».

– Я уже попытался. Базы данных местной Сети находятся на Станции. Нет Станции – нет Сети, во всяком случае, пока. Может пройти не один день, прежде чем вся эта штука снова включится.

Глаза Ким потухли.

– Все равно надо продолжать попытки. Это единственный выход.

– Да, надо, – согласился Элиас.

Он подвинулся ближе к согнутой фигуре Винсента. Что-то было не так. Растопырив пальцы одной руки, Элиас положил их на шею ученого. Ким с тревогой на лице подползла к нему.

– Что ты делаешь?

– Он угасает, – ответил Элиас. Он закрыл глаза, пытаясь увидеть то, что увидеть нельзя… но не было другого слова, чтобы это передать. Словно что-то, маячащее на краю памяти, словно намек на образ или мысль, вечно ускользающий от его умственного взора.

Винсент быстро угасал. Элиас точно не знал, что послужило причиной травмы: скорее всего долгое и мучительное падение через пилотскую кабину, когда они, ускоряясь, неслись к поверхности Каспера. Теперь судьба решила, что Винсент умрет из-за отсутствия медицинской помощи. Элиас мог бы что-то сделать для него, но результаты не гарантировались. Если бежать всем троим, то Винсента придется нести с собой, и это почти наверняка ухудшит его состояние, а скорее всего убьет.

С другой стороны… что, если он пойдет один? Он быстро взглянул на Ким, потом снова на Винсента. Это означало бы бросить их.

Но он дал обещание Тренчеру. Тренчеру, который всегда мог заглянуть гораздо дальше в будущее и увидеть гораздо больше, чем Элиас. Для Элиаса будущее обычно было только намеком, промельком чего-то, что иногда не открывало своего смысла или значения, пока оно действительно не случалось. Но если Тренчер говорил правду, то для него будущее являлось открытой книгой, небогатой на сюрпризы. Старик ясно дал понять Элиасу, что этот талант – сущее проклятие, а не благословение.

Но бросить Ким и Винсента?

Элиас отчаянно старался понять, что следует делать. Эти двое были посторонними, невинными жертвами в войне Тренчера и Элиаса с Воном.

Он прижимал руки к лицу и шее Винсента, пока кожу не защипало. Элиас закрыл глаза, представляя себе, что там, в темноте, что-то есть.

Что-то подалось, и тихий стон слетел с губ Винсента.

«Тренчер однажды сказал, что люди вроде нас с ним на самом деле уже не люди», – подумал Элиас. Иногда он спрашивал себя, сколько еще других разбросано по всем мирам, кого шантажом или уговорами, подкупом, избиениями или приказом заставили согласиться на генную терапию и кто вышел из нее с новыми возможностями, но уже не совсем человеком.

Люк

Погода стремительно портилась, видимость упала до нескольких метров. Давно уже было слышно далекое гудение двигателей челнока с «Джагера», но сам челнок все не показывался. Вдруг судно внезапно появилось прямо над ним, быстро снижаясь, и Люк выругался. Друзья бросились врассыпную, а челнок, поднимая облако перегретого пара, сел на древний лед. Ледяная крупа забарабанила по головам и спинам заговорщиков, бросившихся к челноку.

– Повезло нам со снежной бурей! – крикнула Мишель, вводя код для входа в челнок. – Если она вызвала помехи на радаре, то они могли вообще ничего не заметить. – Девушка говорила быстро, почти спотыкаясь о свои собственные слова. Люк мог понять, почему она нервничает.

Нет, не нервничает, она в ужасе. Люк спросил себя, справится ли Мишель с напряжением? В конце концов, они сильно рискуют. Сожаление о его собственной семье начало охватывать Люка, но Люк отбросил его, думая: «Мы поступаем правильно, мы должны это сделать». Если повезет, все остальные тоже это поймут… когда с Воном будет покончено.

Как только дверь шлюза открылась, Люк первым прыгнул внутрь и обернулся, глядя поверх голов своих товарищей. Что, если Мэтью не успел улететь? Что, если Вон остановил его? Что, если кто-то обнаружил, что они перепрограммировали траекторию полета? Люк тревожно прислушался, не слышно ли челнока Мэтью, но вой ветра в открытом шлюзе забивал все прочие звуки.

– Пошевеливайся! – крикнул сзади Джейсон. – У нас всего пара минут.

Люк толкнул внутреннюю дверь, и его спутники вскочили в шлюз вслед за ним. Челнок оказался меньше, намного меньше кораблей, доставивших их семьи на Каспер. Было ясно, что с него сняли и системы жизнеобеспечения, и многое другое. Люк подумал о том огромном звездолете, с которого прилетел челнок, и о людях, ходивших по его гулким коридорам.

Там было больше людей, чем он мог сосчитать или даже представить себе. Людей из мира за снежной пустыней, за огромной вращающейся Станцией – воротами ко всей вселенной. Этот мир был где-то там, реальный, но чертовски недосягаемый. И это было несправедливо. Они имеют право сами выбирать свою судьбу, а не жить так, как решил за них кто-то другой.

Они побежали дальше, к кладовой, и – вот она. Камера глубокого сна, и внутри нее человек из другого мира.

– Мишель, у тебя код доступа, – напомнил Люк. Девушка кивнула и подошла к камере. Джейсон взглянул на свой хронометр.

– Мы не укладываемся во время, – предупредил он. – Эта штука взлетит раньше, чем мы успеем его вытащить.

– Заткнись! – рявкнул на него Люк.

В этот момент на боку камеры мигнул огонек, и слабый щелчок сообщил, что запор открыт. Джейсон и Мишель вместе торопливо подняли крышку. Тренчер лежал внутри, едва видимый под проводами и трубками. Из камеры шел сильный запах антисептика. «Какая гнусность, – подумал Люк, – столько лет держать человека в таком состоянии».