– Вот и славно! – заключил капитан, убирая записную книжку в карман. – Теперь мы можем устранить единственную трудность на нашем пути. Спокойствие, мистер Ванстоун, спокойствие! Итак, действуйте по моему плану до названного момента, сейчас я расскажу вам, как осуществить план и благополучно жениться. Послезавтра, когда вы заявите, что устали от Олдборо, миссис Леконт наверняка заговорит про Сент-Крукс. Не соглашайтесь сразу, подумайте еще денек, а потом уступите ей. Вы собираете вещи сами или доверяете хлопоты миссис Леконт?

– Ну, конечно, этим всем занимается Леконт, я же ей за это плачу!

– Уезжайте сразу, не заходя к нам, не посылая нам писем с уведомлением об отъезде. Пусть Леконт останется и займется сборами, расчетами и прочими хозяйственными делами. Следующее утро придется на десятый день с момента, как мы отправили письмо в Цюрих, так что она должна получить сообщение. Если вы в точности выполните мои инструкции, мистер Ванстоун, она отправится в Цюрих.

– А что мне делать в Сент-Круксе? – спросил вновь вспыхнувший и побледневший Ванстоун.

– Ждите меня, – ответил капитан. – Как только Леконт уедет, я пойду в церковь и договорюсь о венчании. В тот же день или на следующий я приеду по указанному вами адресу, заберу вас от адмирала и доставлю в Лондон для получения лицензии на брак. С этим документом мы вместе вернемся в Олдборо, а тем временем миссис Леконт будет путешествовать в Цюрих, и вы успеете жениться на моей племяннице прежде, чем ваша управляющая направится в обратный путь из Швейцарии. Таковы перспективы. Что думаете?

– У вас выдающаяся голова! – Ноэль Ванстоун был полон энтузиазма. – Вы необыкновенный человек. Можно подумать, что вы всю жизнь только и делали, что разыгрывали людей.

Капитан Редж встретил неожиданное признание его профессиональной квалификации с должным смирением.

– Я уже говорил вам, дорогой сэр, что ничего не делаю наполовину. Простите, что напоминаю, но у нас нет времени на церемонии. Вы уверены, что поняли и в точности запомнили мои инструкции? Не осмеливаюсь записать их, чтобы они не попали в чужие руки. Попробуйте такой мнемонический прием: пересчитайте этапы вслед за мной, загибая пальцы руки. Сегодня – сказать миссис Леконт, что я пытался навязать вам поддельные шедевры. Завтра – не ответить на мой поклон на прогулке. Послезавтра – отказаться от прогулки, заявить, что вы устали от Олдборо и позволить миссис Леконт сделать традиционное предложение. На четвертый день – принять ее предложение. На пятый – уехать в Сент-Крукс. Еще раз: поддельные шедевры – отказ от поклона – усталость от Олдборо – согласие переехать – отъезд в Сент-Крукс. Все очень просто. Вы все поняли?

– Только один вопрос: значит, я не смогу прийти сюда до отъезда в Сент-Крукс?

– Ни в коем случае! Весь успех нашего замысла зависит от вашей способности держать себя в руках.

Миссис Леконт будет испытывать вас, так что надо следить за каждым словом, за каждым шагом. Не заходите сюда, не посылайте писем. Она должна быть готова поверить в то, что вы искренне согласились поехать в Сент-Крукс. А для этого она должна убедиться, что вы потеряли интерес к моей племяннице и ко мне.

После этого предостережения капитан тепло попрощался с гостем.

Вернувшись домой, Ноэль Ванстоун в точности выполнил рекомендации нового друга, предназначенные для первого дня. Во время его патетического рассказа о разоблаченном обмане на губах миссис Леконт мелькнула довольная улыбка, но в конце она не сделала никакого замечания. «Как я ожидал, она ни одному слову не поверила», – подумал Ванстоун.

На следующий день состоялась запланированная встреча на набережной. Мистер Байгрейв снял шляпу и поклонился, но Ноэль Ванстоун прошел мимо, глядя в другую сторону. Капитан отменно разыграл недовольство и удивление, но не произвел особого впечатления на миссис Леконт. «Боюсь, сэр, вы сегодня оскорбили мистера Байгрейва, – насмешливо заметила швейцарка. – Какое счастье, что он добрый христианин! Наверняка завтра он вас охотно простит».

Ноэль Ванстоун мудро воздержался от ответа. Он снова подумал, что был прав насчет своей недоверчивой управляющей и не мог удержаться от злорадства в отношении недостаточно проницательного друга.

Первые два этапа были простыми, теперь наступал черед более сложных действий. На третий день Ноэль Ванстоун допустил досадную ошибку. Пожаловавшись на скуку в Олдборо и заявив, что испытывает желание переменить обстановку, он, как и ожидал, услышал предложение поехать в Сент-Крукс. И тут, вместо того чтобы отложить решение на потом, Ноэль Ванстоун сразу согласился.

Последствия ошибки не казались слишком важными. Управляющая просто на день раньше стала присматриваться к хозяину – капитан не зря предупреждал, что она станет испытывать Ванстоуна, усомнившись в его искренности. Заподозрив, что неожиданное желание хозяина отправиться в Сент-Крукс может быть связано с Байгрейвами, миссис Леконт стала следить за тем, не будет ли Ванстоун поддерживать тайные контакты с соседями. При этом она сосредоточила все внимание на хозяине. Остаток дня она все время находилась рядом с ним, не давая ему ни одного шанса оставаться наедине с любым посланцем или даже слугой. Даже ночью она несколько раз вставала и подходила к его комнате, прислушиваясь. Она хотела убедиться, что он в течение ночи не покидал постель.

Утром четвертого дня Ноэль Ванстоун спустился к завтраку и понял, что накануне совершил ошибку. Оставалось только разыграть сомнения, чтобы выиграть время, а потому он внезапно заявил, что не намерен пока спешить в Сент-Крукс, что вызвало откровенное недоумение и недоверие на лице миссис Леконт. Впрочем, она промолчала, так как не была уверена в том, что происходит, и не хотела совершать опрометчивых поступков. Она полагала, что резкая перемена в поведении хозяина связана с тем, что он ищет момент связаться с обитателями Норт-Шинглз, так что она удвоила внимание.

Писем он не писал. К полудню погода испортилась, и идея прогулки отпала сама собой. Тянулись часы, Ноэль Ванстоун сидел в гостиной, миссис Леконт ни на шаг от него не отходила, время от времени посматривая в окно на Норт-Шинглз. Ничего подозрительного не происходило. Вечером сомнения хозяина закончились. Он был раздражен погодой, видами из окон, неизбежными новыми встречами с мистером Байгрейвом на прогулках, так что принял новое решение: уехать в Сент-Крукс на следующее утро. Леконт должна была задержаться, чтобы собрать вещи и завершить дела с местными торговцами. Ей предстояло последовать за хозяином через день. Управляющая была удивлена резким тоном хозяина. Он определенно не вступал в общение с соседями, однако и вправду собирался покинуть Олдборо как можно раньше. Она в первый раз заколебалась с выводами. Тут она припомнила, что Ванстоун уже жаловался прежде на Байгрейвов, еще до их возвращения в приморский город. Возможно, ее подозрительность мешает увидеть факты, и он действительно недоволен новыми знакомыми?

И все же миссис Леконт не намерена была терять осторожность. Когда вечером дом был заперт на ночь, она тайком извлекла ключи от парадной и задней дверей. Затем она аккуратно приоткрыла окно своей спальни и присела у него, в плаще и чепчике, чтобы не замерзнуть. Окно комнаты Ноэля Ванстоуна выходило на ту же сторону, если бы кто-то подошел к нему из сада, чтобы тайком поговорить, управляющая сразу заметила бы это. Ночное бдение прошло даром, с наступлением утра она спустилась еще прежде, чем встали слуги, положила ключи на место и уселась в гостиной в ожидании, когда Ноэль Ванстоун выйдет к завтраку. Не передумал ли он? Нет, хозяин решительно настроен был ехать в Сент-Крукс. Он потребовал, чтобы ему заняли место в утреннем дилижансе. Миссис Леконт поручила это посыльному пекаря, пришедшему в дом с товаром. Он был случайным, посторонним человеком, которого Байгрейвы не могли подкупить заранее или иным способом вовлечь в заговор.