Прошло не так уж много времени, как вдруг всем стало ясно, что второе сражение на Лисьем острове стало важным поворотным пунктом войны. Герцог Хасид Ринол отбыл на своем звездолете, оставив генерал-губернатора Нагумо у власти. После всего случившегося Ринол не мог не признать и своей вины, ведь приказ о нападении на Лисий остров Нагумо получил от него самого. В своем докладе о положении дел на Верзанди герцог не преминул указать руководству на особые заслуги генерал-губернатора Нагумо, мастерски развернувшего военные действия во время отчаянного сражения под университетскими стенами. Герцог Ринол не пожалел красок, описывая битву, в которой, по его словам, наземные подразделения и дозорный «Викинг» под руководством Нагумо принудили находившихся в нескольких метрах от ворот повстанцев обратиться в бегство. Уничтожение одного из повстанческих роботов было несомненным плюсом, потому что повстанцам было тяжело замещать поврежденную технику.

Герцог Ринол хотел объявить это сражение победой и оставить Нагумо у власти. В ином случае ему пришлось бы либо назначать командиром глупого адмирала Кодо, либо самому остаться на Верзанди и принять командование. Ни один из этих вариантов Красного Охотника не устраивал. Ровно через две недели его ожидала встреча на Лютеции с самим лордом Куритой.

А кроме того, взявшись командовать, герцог Ринол обязан был бы победить. Красный Охотник не был трусом и не боялся сражений, он много повидал их на своем веку, но именно потому он мог предугадать и их исход. Война на Верзанди не принесет ничего хорошего Дому Куриты. По сути, ее можно считать законченной — дальнейшее продолжение повлечет лишь бессмысленные потери людей и техники.

Он видел лица жителей Региса, выстроившихся по обе стороны дороги и провожавших взглядами его эскорт. Лица лоялистов были мрачными и полными страха — еще бы, они почувствовали, что их куритские союзники способны попросту сбежать, оставив их на милость повстанцев. Но лица остальных светились неподдельной гордостью и торжеством, никто даже не пытался скрыть взглядов, испепеляющих оккупантов ненавистью.

Ринол подумал, что для представителей Дома Куриты бегство с Верзанди с целой шкурой вполне может считаться победой.

После поражения на Лисьем острове патрули все реже стали удаляться от Региса или других крупных укрепленных пунктов. Им все реже приходило на ум искать расположения и тайные склады повстанцев. В сражении на аэродроме были полностью уничтожены два аэрокосмических истребителя, а третьему предстояло ремонтироваться по крайней мере в течение еще месяцев трех. Истребители, остававшиеся на Верзанди-Альфе, были погружены на борт Т-корабля герцога Ринола. «Если получится так, что Нагумо окажется неспособным усмирить Верзанди, то по крайней мере эти ценные корабли не будут потеряны, — размышлял герцог Ринол. — Конечно, это означает, что Нагумо останется без воздушного прикрытия, но что ж поделать».

Куритские боевые роботы и синие больше ни разу не совались в джунгли. Пойти на это означало подвергнуться атаке и уничтожению.

За несколько недель куритское присутствие на Верзанди ограничилось самим Регисом, несколькими рудниками в южной пустыне и немногочисленными базами со складами боеприпасов, охранявшими главные пути сообщения. Больше всего солдат размещалось в самом Регисе и на рудниках. До четверти вражеских боевых роботов считались неисправными и находились в ремонте, а их водители отправлялись в отпуск на базу Верзанди-Альфы. Впервые за почти десятилетие большая часть сельской местности и малых городов оказалась вне контроля оккупантов.

Нагумо не отваживался на риск генерального сражения с повстанцами. Их количество лавинообразно росло день ото дня, их атаки раз от разу становились все более дерзкими и удачными. В один прекрасный день восемь техов, пять милиционеров и три куритских солдата средь бела дня словно испарились, причем случилось это в центре города. Позже их головы появились на ступеньках университета, ловко подброшенные так, что никто не признавался, что видел, как это было сделано.

Возможно, Нагумо и одержал победу у стен университета, но почему-то теперь он чувствовал себя живущим на пороховой бочке. Не было больше бунтов на улицах, но в воздухе ощущалась напряженность, как при приближении шторма.

В сельской местности Грейсон и его Легион продолжали свободно работать с повстанческими группами, отбирая лучших новобранцев и обучая их военному искусству, а также отбирая лучших из лучших и обучая их управлять растущей армией захваченных боевых роботов. К этому времени большая часть старых агророботов была либо потеряна в битвах, либо разобрана на запчасти, но для их замены было захвачено более чем достаточное количество вражеских машин. Ряды партизанской армии Верзанди росли так быстро, что наиболее насущной проблемой для Грейсона стало обеспечение войска продовольствием, убежищами и оружием, а толпы новобранцев все прибывали. Каждую неделю, а затем и каждый день приходилось организовывать набеги на склады противника, чтобы обеспечить едой, обмундированием, медицинскими принадлежностями и оружием армию, которая насчитывала уже десятки тысяч человек.

Очень скоро Грейсон обнаружил, что уже не в силах сам справляться с тыловым снабжением. Он реорганизовал армию, назначил командиров из местных мужчин и женщин, которые уже обучились всему, чему учили в Легионе, и проявили себя в сражениях с врагом. У этих командиров были свои батальоны, большая часть которых базировалась в Сильванском бассейне. Дружественно настроенные плантаторы и фермеры переправляли большую часть продовольствия, предназначенного для доставки в Регис, в лагеря повстанцев. На вопросы чиновников из города следовал стандартный ответ:

«Все забрали повстанцы! Я ничего не мог поделать!»

В конце концов у Нагумо осталось немногим более сотни боевых роботов и остатки восьми пехотных полков, привязанных к двум десяткам городов, деревень, поселков, рудников и транспортных узлов, тогда как повстанцы установили почти полный контроль над всей остальной обитаемой частью планеты. Генерал-губернатор не мог позволить, чтобы положение дел продолжало оставаться таким, если, конечно, хотел сохранить свою голову при возвращении Красного Охотника.

Особенно досаждали регулярные ограбления военных складов. В конце концов армия Дома Куриты могла остаться раздетой и голодной.

Нагумо злился, и его злость чувствовали на себе все подчиненные.

Наемники были ключом к успехам повстанцев. Они присутствовали во всех операциях, какое там присутствовали — по сути, они теперь руководили страной! И не исключено, что если удастся справиться с Легионом, победа над повстанцами окажется возможной. А если захватить самого Грейсона Карлайла...

Нагумо был уверен, что принял верное решение. Эти полевые склады припасов занимали ключевое место!

Семь роботов прокладывали путь между редкими деревьями. Уже не существовало практически разницы между роботами наемников и повстанцев. Грейсон отдал команду, и шесть роботов вытянулись в линию к невысокому хребту, возвышавшемуся над куритской базой.