смеется, я очень неохотно улыбаюсь ему в ответ. — Это было лучше, но не позволяй себе халтурить. Меня трудно сделать счастливой.

***

Я осторожно ступаю в фойе, что просто чертовски глупо.

После того, как я потратила час на то, чтобы прийти в себя после того, как Грифон заявил о себе без уз, я забралась в душ, чтобы отсрочить неизбежную, неловкую, послесексуальную встречу. Я знаю, что это произойдет. Я знаю, что независимо от того, что Грифон и, возможно, Норт скажут Гейбу и Атласу, мне придется поговорить с ними и объяснить, что, черт возьми, произошло.

Грифон стоял на страже, следя за каждым моим движением, как будто думал, что я повешусь в душе, если он отвернется, а когда одна из горничных постучала в дверь с маленьким пакетом из аптеки, он ответил ей полностью одетый и с пистолетом наперевес.

Это было немного экстремально.

Конечно, приятно знать, что не только я чувствую себя совершенно безумной под воздействием уз, но также странно видеть, как мой самый уравновешенный Связной просто полностью теряет голову теперь, когда мы завершили Связь.

Привязанные.

Господи. Блядь.

Он подождал, пока я приму таблетку, выпью воды, оденусь в его одежду, а потом проводил меня обратно в мою комнату, чтобы присмотреть за мной, пока я одеваюсь и готовлюсь к своей смене в кафе. Только когда я была полностью готова, он оставил меня одну, чтобы сначала спуститься вниз и заняться контролем ущерба.

Я сидела на кровати и писала Сейдж, как трусиха.

Она уже знала, что что-то случилось, потому что когда Норт рассказал Атласу и Гейбу о том, что сделала Грейси, Атлас, очевидно, вышел на тропу войны. Возникла ссора, которая закончилась тем, что Норт выпустил дым, чтобы всех разнять, и если это не самая чертовски постыдная вещь, которую я когда-либо слышала, то я не знаю, что ей является.

Так что теперь я крадусь, как вор в ночи, боясь на кого-нибудь наткнуться, но в то же время полностью готовая принять на себя всю тяжесть всеобщего гнева и неверия.

Возможно, Вселенная решила, что я достаточно настрадалась, потому что, когда я добралась до фойе, меня ждал крошечный щенок, сделанный из дыма и с пустыми глазами.

Я пригибаюсь, чтобы поймать его, когда он бежит ко мне, удваиваясь в размерах, так что когда он падает на спину у моих ног, мне о открывается целый живот, чтобы почесать его. — Брут! Вот ты где! Я волновалась, думала, что мне придется драться с Ноксом за тебя. Я бы так и сделала, если бы не увидела тебя в ближайшее время.

Раздаются шаги, но я слишком напугана, чтобы посмотреть вверх, поэтому просто сосредоточилась на том, чтобы почесать живот песика.

— Тебе не следовало отправлять его обратно ко мне. Он помог бы больше, если бы был там, — тянет Нокс, и когда я поднимаю на него глаза, он выглядит… пьяным.

Я поднимаю плечо. — Я не отправляла его. Это сделали мои узы, они взяли верх и прогнали его. Возможно, они знали, что он… черт, я не знаю, что бы он сделал.

Нокс подходит к тому месту, где мы оба скрючились, проводит рукой по животу Брута рядом с моей. — Он бы рассказал мне, что происходит, и мне пришлось бы решать, что делать. Ты не выглядишь слишком расстроенной из-за Связи, может, ты правильно сделала, что отослала его, чтобы у тебя появилась возможность поймать Грифона в ловушку именно так, как ты хотела.

Этот человек никогда не будет иметь для меня смысла, клянусь Богом. — А когда ты прижал меня к стене в коридоре, это тоже я заманила тебя в ловушку?

Он кривит губы, и его лицо меняется от подвыпившего, но спокойного вида, до разъяренной маски Дрейвена, которую я уже более чем привыкла видеть. — Я знаю лучше, чем поддаваться на уловки связи. Если мне нужны мои силы, это не значит, что я позволю приковать себя к яду.

Я внимательно, долго смотрю на него, мои узы затихают в груди при виде его растрепанного вида. Он выглядит как очень хорошо собранный, очень контролируемый, хаотичный беспорядок. Я напоминаю себе, что он также скорбит по важному для него человеку, и что всего несколько недель назад я держала его за руку во время поминальной службы.

Он также позволил мне.

Я убираю руку от живота Брута и откидываюсь на спинку стула, чтобы почесать щенка за ушами, когда он бежит за моей рукой, жаждая еще больше любви, но я не свожу глаз с Нокса, не отрываясь. — Если тебе нужно верить, что я именно такая, Нокс, то я не буду пытаться тебя переубедить. Если тебе нужно, чтобы я была злодейкой в твоей истории, чтобы прожить свой день, тогда я приму это. Но ты не станешь злодеем в моей истории, как бы ни старался. Теперь у меня гораздо лучшее представление о тебе, и я не доставлю тебе удовольствия быть большим злодеем в моем мире.

Он реагирует так, как будто я ему угрожаю.

Откатившись назад на пятки с защитным и агрессивным взглядом на меня, его глаза опускаются вниз, где Брут смотрит на него. Я не уверена, в какую сторону он думает, что все пойдет, но я никогда в жизни не была так уверена в чем-то, как в том, что Брут не причинит мне вреда.

Я не уверена, что это из-за того, что мои узы знают, что его дар никогда не причинит мне вреда, что Брут может быть единственной частью Нокса, которая не желает мне зла, или что я просто высокомерна относительно уровня своей силы, но я не волнуюсь.

Жаль, что Атлас, Гейб и Грифон не чувствуют того же.

— Отойди от нее нахрен!

— Блядь, Оли, просто отойди от него.

— Не трогай мою Привязанную, Нокс. Просто уйди. — Руки Грифона обхватывают мои предплечья и поднимают меня на ноги, я отступаю назад, прежде чем он ставит меня позади себя.

Брут движется со мной, уворачиваясь от Грифона, чтобы остаться у моих ног, а Гейбу приходится удерживать Атласа от попытки пнуть моего драгоценного щенка.

Я пристально смотрю на него, и когда он, наконец, перестает ругаться, отпрянув от Гейба, он огрызается: — Он гребаный шпион Дрейвена, а не домашнее животное! Ты не в безопасности от этого засранца, если эта штука будет преследовать тебя повсюду.

Я протягиваю руку и позволяю Бруту вскарабкаться